Уже на подходе к двери он вспомнил, что аппарат находится у бывшего тестя, а запас проволоки иссяк на последней выставке.

Рухнув обессилено на табурет, он выдвинул шкаф, где хранилась глина из царства мёртвых. Разложив её на столе, Герман добавил воды. Ему ужасно не терпелось начать и он посвятил остаток дня созданию пальцев левой ноги.

На следующий день Герман с самого утра отправился за покупкой нового сварочного аппарата. От одной только мысли, что ему придётся видеться с родственниками бывшей жены, Герману хотелось принять ванну с серной кислотой.

По дороге он заскочил к своему арендодателю и оплатил аренду на полгода вперёд. Мастер был расчётлив и скрупулёзен в вопросах финансов. Пока деньги есть, лучше сразу избавить себя от будущей головной боли и подготовиться на случай голодных времён. Он также прикупил новый инструмент и дополнительное освещение. Для работы над собственным телом требовался хороший свет и удобные приспособления. Проволоку доставили прямо к мастерской. Герман полностью освободил свой кошелёк от наличных ближе к обеду, а сам освободился лишь через час, разгрузив металл.

Когда он поменял табличку с «закрыто» на «открыто», в мастерскую тут же хлынула толпа людей, которая требовала от Германа получения готовых изделий.

Он совсем забыл загрузить первую партию в печь, и ему пришлось бросить все остальные дела, иначе это всё могло обернуться катастрофой.

Чуть позже приехала машина с материалом. Взмыленный скульптор носился по мастерской, раскидывая ящики с глиной, которую заказал ещё две недели назад и благополучно про это забыл. Параллельно он умудрялся встать за кассу и пробить покупки. Несколько человек пришло с подарочными сертификатами, и Герману пришлось расстаться с хорошими товарами, которые были оплачены ещё бог знает когда. Он с грустью глянул на значительно поредевшие полки и сделал пометку в невидимом дневнике: «пополнить запасы в магазине».

В воздухе мелькнули скидочные купоны на мастер-классы, которых Герман выпустил около тысячи и сразу же пожалел об этом.

Мастерская напоминала детский сад. Всё вокруг шевелилось, издавало звуки, запахи и требовало внимания.

В какой-то момент Герман даже открыл пачку успокоительного, но, посмотрев на грустные белые колёсики, положил их назад. Он не собирается поддаваться стрессу, нет, только не это. Герман только что пробил чек на очередной чайный набор, когда его нос учуял стойкий запах сырости и формалина. Он уже хотел закрыть кассу и провести час мастер-класса, когда к его прилавку подошёл Осирис.

– Я вас ещё не вызывал, – устало шепнул Герман, вытирая со лба тёплый пот.

– Пришло время исполнять условия договора. Мне нужно слепить фигуру пса.

– Сейчас?! – в груди у Германа ёкнуло. – Это не может потерпеть пару часов?

Он перевалился через прилавок, чтобы спросить как можно тише.

– Нет, – холодно ответил мужчина и начал вываливать глину из своих карманов прямо на стол, рядом с кассой. С его рукавов ручьями стекала вода.

Герман нервно оглядел помещение, до того наполненное людьми, что не хватало воздуха. От двери к кассе снова тянулась очередь. Рядом с гончарным кругом грустно кружили две пожилых дамы, которым мастер обещал изготовить миски для фруктов ещё полчаса назад. Какие-то дети носились рядом с дорогим кувшином, что стоял на полу, практически задевая его своими острыми локтями.

Осирис тем временем продолжал молча вытаскивать из пиджака новые куски рассыпающейся глины, не отводя взгляда от Германа. По каменному лицу мужчины стекали частые струйки, которые напоминали пот. Но Герман знал, что камни не могут потеть, они мокнут лишь от дождей.

– У Вас что, бездонные карманы? – не в силах сдержать раздражение спросил Герман, глядя на растущую гору глины, что уже занимала половину его стола.

– Это всё, – звучно плюхнул последнюю лепёшку мужчина и, потерев ладони, достал из кармана фотографию собаки.

– Самого пса, я надеюсь, не притащили? – с нервным смешком поинтересовался Герман.

– Он на улице, у чёрного входа.

Позади Осириса уже поднимались волнения. Люди требовали, чтобы тот не задерживал очередь.

– Но я не могу сейчас всех выгнать, – жалобно простонал Герман, пытаясь найти во взгляде Смерти огонёк понимания.

– Вам нужно нанять помощника.

– Мне нечем ему платить.

– Это не мои проблемы. У нас договор с Вами, и я искренне не советую его нарушать, иначе новое тело Вам уже не пригодится.

Последние слова Смерти встали комом в горле скульптора, и он почувствовал, как этот ком не даёт воздуху проникнуть в лёгкие.

– Хорошо.

С видом полной капитуляции Герман покинул прилавок и, заняв единственное свободное место в мастерской, прочистил горло для объявления:

– По техническим причинам мы вынуждены закрыться сегодня пораньше. Прошу прощения за причинённые неудобства и прошу приходить завтра. Мы начинаем работать с самого утра – по стандартному графику. Большое спасибо!

«Надеюсь, ты доволен».

Герману показалось, что он был максимально вежлив и люди поймут всё правильно. Так и случилось. Толпа быстро и организованно рассосалась. Если бы во время пожарных тревог люди действовали так же слаженно, то, несомненно, жертв всегда было бы меньше.

Выдохнув и поменяв таблички на двери местами, Герман подошёл к прилавку, где была неаккуратно свалена глина. Под ботинками Осириса скопилось небольшое озерцо, но он, кажется, не чувствовал дискомфорта.

Собака на фотографии казалась просто огромной, несмотря на то, что это был простой дворовый пёс средних размеров. Герман даже обрадовался, что вовремя приобрёл сварочный аппарат и проволоку, ведь без каркаса такую фигуру уже не слепить. Работа затянулась до глубокой ночи.

Пёс вышел славный. Герман был доволен проделанной работой и даже не думал о том, что пропустил второй день сборки материала. Осирис сухо поблагодарил его за мастерство и, воскресив собаку, отпустил её на волю.

– Сколько ему осталось? – зевая, поинтересовался Герман.

– Две недели. Если быть точным – пятнадцать дней.

– Что?! Две недели?! Да это же здоровый молодой пёс, почему он должен умереть через две недели?! – от сонливости Германа не осталось и следа.

– Таков закон времени. Я не…

– Да что за чушь?! – Герман пнул табурет, и тот звонко шлёпнулся о паркет, выбив одну из дощечек.

Он только что дал жизнь этому псу, слепил его буквально из кучи грязи, которую наживил на проволочный скелет. Он с таким трудом выводил каждый сантиметр этой невинной морды и всё ради каких-то жалких пятнадцати дней.

– Я понимаю Ваше негодование. Но так устроен мир, я не могу ничего изменить.

– Бред! Если всё работает по определённой схеме, то почему пёс умер раньше срока?!

– За всеми уследить не так-то просто. Сегодня из миллиардов существ не в срок умер лишь он. Мне кажется, это хороший