– Так у вас случилось что-то кроме… этого? – оживилась девушка.

Сергей усмехнулся. Да уж, журналист – это диагноз. Видал он таких в Абхазии. Ради своих материалов они не раздумывая лезли под пули. Одного корреспондента Казак, можно сказать, оттащил от стенки. Грузины, с которыми он был, сделали ноги, а журналюга не успел. Вот горячие абхазские парни и примкнувшие к ним пьяные русские казаки решили его немножко пристрелить. Сергею стоило большого труда объяснить им, что борцам за свободу творить подобное как-то не очень к лицу…

– Да, теперь уж скрывать нечего. Совсем недавно рванули тут у одного товарища технику на делянке.

Скоро ты с ним познакомишься. Да и этот лесовоз, судя по всему, хотели поджечь. Профессионально ведь гады работали. Ладно, я понимаю, когда банда бритоголовых гопников сажает негра на перо. Дело, конечно, гнусное, но в общем понятное. Но чтобы вот так, за бесплатно творить такое… Ведь даже большевики, как говорят, работали не за идею, а за немецкие денежки.

– Так в том-то все и дело. В тех самых денежках. Ты про «Гринпис» слыхал?

– Только то, что в телевизоре показывали. Но это ж западники, у них у всех мозги не на месте от слишком хорошей жизни.

– Да какая разница – наши, европейцы, американцы? Ты что думаешь, они за бесплатно работают? Там тоже нет дураков рисковать здоровьем за просто так. Это бизнес. Вот представь, есть два конкурирующих завода. Руководство одного из них дает хорошие деньги «Гринпису» – и те начинают наезжать на конкурентов. Находят какой-нибудь экологический повод. Природу, дескать, отравляют и все такое прочее. Сам понимаешь – кто ищет, тот всегда найдет. А дальше – шум до неба, общественность возмущается и так далее по полной схеме. Люди на «зеленые» темы ведутся легко. Особенно если их припугнуть чем-нибудь, вроде «ваши дети вырастут мутантами». У нас, понятно, народу пока не до этого, а вот на сытом Западе общественность поднимается, как по тревоге. Завод, против которого работают экологи, терпит убытки. А могут его и вовсе закрыть. Таким образом, к примеру, угробили всю украинскую парфюмерную промышленность. Ходят слухи, платил «Проктор энд гембл». У нас работает девчонка из Киева, она, например, в этом свято убеждена. Или вот, если помнишь, была большая буча по поводу того, что в Россию стали возить радиоактивные отходы. Тоже «Гринпис» шум поднял. Пикеты стали выставлять на рельсах. Между прочим, стоять на рельсах перед паровозом – тоже, наверное, не самое приятное занятие. Так вот, ко всей этой буче от большого ума присоединились наши патриоты и прочие борцы с масонами. Не дадим, дескать, превратить Россию в радиоактивную свалку. А суть-то знаешь в чем? В том, что во Франции есть мощная индустрия по переработке этих самых радиоактивных отходов. И много людей имеет там с этого неплохой доход. Олаф меня уверял, что именно оттуда пришли деньги на борьбу за российскую экологию.

– Вот так всегда. Всюду только бабки. Дурят, падлы, доверчивый народ. Тогда дело, конечно, понятнее. Здесь, в Карелии, есть что делить. Ну, а тогда самое интересное: а за этими-то хранителями кто стоит?

– Этого как раз я не знаю. Олаф что-то знал, но он мне не говорил. Все ведь не так просто: кто-то пришел, заплатил, и все. Людей могли использовать втемную. Ты просто, видимо, давно в Москве и Питере не был. Это у вас тут народ живет бедно. А там до фига людей, которым делать нечего, и деньги у них есть. Слышал, к примеру, про реконструкторов? Это те, кто делает себе настоящие доспехи, мечи, щиты и все такое прочее – и по выходным дням учится ими махать. Знаешь каких денег стоит такое удовольствие? Соорудить себе настоящий рыцарский доспех! А ведь подобных ребят полно – и не только в Питере. Я как-то делала сюжет про их шабаш в Выборге. Так ведь со всей страны приехало несколько сотен подобных товарищей. Это я к тому, что в больших городах найдутся люди, которым можно заморочить голову всякими идеями.

– С ума народ сошел, – хмыкнул Казак и задумался. А ведь в самом деле. Какие-то серьезные дяди нашли молодых скучающих дураков. Идея, в общем-то, красивая. Берегите природу, мать вашу. Сергей на самом-то деле кое-что знал про реконструкторов. Этим баловался один его армейский дружок, живущий в Питере. Тот, правда, специализировался на истории Второй мировой. Был каким-то фашистским фельдфебелем. Причем парень-то очень подготовленный. А что если он, отслужив а армии, не успокоился, а продолжал играться в солдатики… Ну вот он играл в фашистов. Ладно. Но ведь другим могут быть по вкусу более увлекательные игры. В смысле – борьба за экологию.

– Так откуда твои финики про это дело узнали, вот чего я не пойму? Ладно наши, они могли иметь завязки на Комитет…

Как пояснила Алена, Олаф был старый матерый стрингер. Когда-то он учился в Германии, в «красном» Гамбурге, и сам увлекался всякими радикальными идеями. Потом, повзрослев и заматерев, от этих идей отказался. Но интерес к разным молодежным закидонам у него остался и в каком-то смысле стал профессией. Благо связи в той среде остались. Он сделал несколько фильмов о немецких «автономах» – группировках вроде «красных» скинхедов, развлекающихся в Гамбурге поджогами «буржуйских» машин и битьем морд богато одетым людям и «коричневым» скинхедам. Снимал материалы об английской «Классовой войне» – тусовке, занимающейся примерно тем же. Большой шум вызвал его фильм об антиглобалистах. Он был одним из немногих журналистов, которым удалось снять сцену погрома очередного «Мак-доналдса», снимал, кстати, «изнутри» событий – находясь в толпе погромщиков. Вроде бы по этому поводу у него были крупные неприятности с полицией, требовавшей от него сдать всех, кого он знал из этой публики. Точно Алена не знала, но, судя по всему, о российской группировке Олаф узнал в Германии от кого-то из своих дружков-антиглобалистов. Причем приблизился он к этой теме довольно плотно, если знал даже район, где должны были совершаться теракты. Подробностей девушка не знала. Судя по всему, Олаф по натуре был темнила. Даже своей русской напарнице он рассказывал далеко не все. Впрочем, это понятно. Как пояснила Алена, кража тем и сюжетов в среде журналистов – совершенно заурядная вещь. А Олаф вроде как рассчитывал не только заработать на этом фильме, но и крупно прогреметь. Как он говорил Алене, если все получится, будет шанс урвать какую-то очень престижную европейскую телевизионную премию. Что-то вроде нашей «Тэффи». Вот и получил, блин.

– О! Кажись, едут. Ну смотри, журналистка. Сейчас увидишь эпизод из сериала «Бандитская Карелия». Посиди тут. А то знаешь, они ребята горячие, могут тебя и пристрелить с ходу… Только не пытайся двинуть в тайгу. Далеко ты все равно не уйдешь. Здесь три дороги, а менты скуплены на корню… Так что молись, если умеешь. Я постараюсь тебя отмазать.

Казак вылез на размокшую от дождя землю и направился к бревну, возле которого стоял лесовоз. Вдалеке показались машины. О как! Аж четыре штуки. Серьезно.

Джипы встали, не доезжая метров двадцати до бревна. Из первого вылезли Ишмуратов и Князев, из второго и четвертого повалили ребята с «Калашниковыми». А вот из третьего, красного «Мицубиси», вышел здоровенный мужик с крупными чертами лица. Ага, тут и Кондрат. Совсем весело. Это был хозяин соседнего района. С Расулом Тенгизовичем у Кондрата была полная дружба и взаимопонимание. Разумеется, в тех пределах, в которых возможна дружба между двумя руководителями криминальных структур. Но по крайней мере друг другу они не мешали.