— Сюда, — пояснил он, показывая на первую графу, — мы будем вписывать наших дорогих одноклассников и тех людей, которые имеют отношение к принятию решения — куда именно ехать классу. Сюда — те способы, при помощи которых их можно склонить к нужному нам решению. А в третью графу — ответственных.

— Ну давай, — согласился Лешка. — Пункт первый — твой папангел.

— Да, — почесал ручкой за ухом Вовка, — это проблема. Но отца я беру на себя, — он пометил третью графу буквой "В". — Кто у нас следующий?

— Мурашка, — тут же ответил Лешка.

— М-м-м, Мурашка — это тоже тяжелый случай, — промычал Вовка, закусив кончик ручки. — Мурашка, Мурашка… Как же нам с тобой справиться?

— А и не надо справляться, — решительно предложил Лешка. — Она должна сама прийти к мысли, что нужно ехать вовсе не на Кипр, а на Крит.

— И каким же это, интересно, образом? — вскинул голову Вовка.

— Самым натуральным — путем личной заинтересованности.

— Личная заинтересованность, — пробормотал Вовка, буравя глазами стенку. — Да, пожалуй, это очень хороший мотив, который подойдет почти ко всем. А какая может быть у Мурашки личная заинтересованность?

— Да она ж на истории двинутая!

— Правильно, — ухватил Вовка мысль друга, — значит, ей нужно дать понять, что история острова Кипр и история острова Крит — это, как говорится, "две большие разницы". На Кипре скучно, неинтересно, а на Крите можно познакомиться с захватывающими археологическими раскопками и необыкновенными музеями…

— …в коих хранятся, — добавил Лешка, — реликвии, которых не увидишь нигде в мире, только на острове Крит.

— Ну что ж, замечательно, — стал заполнять графы Вовка. — Значит, Мура-ашка… Степень заинтересованности высокая… Ответственный — Лешка Иконников.

— А че это — я?

— А то, — отрезал Вовка. — Не боись, у нас и на тебя, и на меня работы хватит. Значит, я думаю, здесь нужно сделать вот что — сходить в библиотеку и нарыть там литературы по острову Крит. Тащить необходимо все, что есть, придется нам углубиться в историю.

Это предложение у Лешки не вызвало никаких отрицательных эмоций, потому что он и так с удовольствием бы погрузился в историю с макушкой, даже не имея в перспективе заманчивой поездки на далекий греческий остров для розысков алжирской сабли.

— Продолжим пополнять наш списочек, — вошел во вкус Казаков. — Итак, начнем разборку с дорогими одноклассничками. Предлагаю по алфавиту.

— Нет, — не согласился Лешка. — Тут надо действовать по-другому. Народ-то у нас разный. Кому-то до балды, куда мы едем — на Крит, на Кипр или на Колыму, — и вообще им, как правило, все до фени. У других же есть какие-то склонности. Вот этих и надо в первую очередь ловить на интересы.

— Голова! — похвалил друга Вовка. — Карнеги-старший. Давай тогда начнем с наиболее ярких фигур. Скажем… Скажем, чем можно соблазнить Кащея?

— М-м-м… Кащей — крепкий орешек, — нахмурился Лешка.

И Вовка, и Лешка неоднократно сталкивались с Кащеем во время научных баталий на уроках истории. Отличник Кащей тоже бредил историей, археологией, знал об этом предмете не меньше их, а в каких-то областях и гораздо больше. Он был просто повернут на всевозможных раскопках, где бы они ни велись — в пустыне Гоби или на полуострове Индостан. Этот умник чуть ли ни с первого класса твердо решил, что будет археологом. Причем, углубившись в изучение своей будущей профессии, Кащей уже давно не видел в ней романтического флера, понимал, что поиски древних сокровищ — это не скачки на лихих конях с перестрелками, а довольно занудная работа лопатой, совком, а позже и кисточкой, которой ученые осторожно, боясь повредить, очищают от многовековых наслоений предметы старины. Сам Кащей, как "физическое лицо", опасности для ребят не представлял — его и прозвали так за хилое телосложение. Однако духом Кащей был весьма крепок, и если бы ему в голову втемяшился вдруг Кипр, а не Крит, то друзьям пришлось бы тяжело.

— Ну этого, — единодушно решили Вовка и Лешка, — надо брать на то же, что и Мурашку.

— Только… — добавил свои соображения Лешка, — хорошо бы ему еще каких-нибудь версий, гипотез накидать. Любит он загадки всякие, особенно связанные с инопланетянами и бермудскими треугольниками.

— Хо-ро-шо, надо подумать, — пометил Вовка напротив имени Кащея предложение Иконникова. — Переходим дальше. Мальвина и Лама…

— Ну, тут особых затруднений, мне кажется, не будет. — Лешка встал и принялся вышагивать по комнате. — Они же девчонки. А девчонкам чего надо? Намазаться, напудриться да на дискотеку.

— Это любой дурак понимает, — поддержал его Вовка. — А конкретно-то что?

— А конкретно, необходимо им дать понять, что на острове Крит очень дешевая и классная косметика. Причем натуральная. Греция-то у нас — это же Европа. Выходит, Европейский экономический союз. А Кипр… Что такое Кипр? Задворки Азии.

— Го-дит-ся… — согласился Вовка; сам он мало что смыслил в косметике, но Иконников был прав — для девчонок лучше приманки не придумаешь. — Если мы сагитируем этих дам, то, считай, за нас будет и Артемон.

— Нет вопросов, — кивнул Лешка.

Артемон был преданный воздыхатель Мальвины. Конечно же, логично было предположить, что если Мальвина вдруг захочет ехать на Крит, то у Артемона не будет никаких возражений и он всей душой поддержит мнение предмета своей любви.

— Следующий! Арнольдик.

— Арнольдик… Арнольдик… — задумчиво возвел глаза в потолок Лешка. — Слушай, Вовка, а у тебя паутина в углу скопилась… Ты бы ее убрал…

— А, мама уберет, — невозмутимо махнул рукой Вовка. — Ты по делу говори — как нам с Ар-нольдиком справиться?

— Справиться-то мы с ним даже вдвоем не сможем, — процедил Лешка.

Это была истинная и святая правда. Арнольдик на уроках физкультуры всегда стоял первым в шеренге, и приблизиться к нему по росту в ближайшие несколько лет вряд ли смог бы кто-нибудь не только из их класса, но, пожалуй, даже из всей школы. Не по годам развитый, Арнольдик был, что называется, — косая сажень в плечах. Мало того, что природа наградила его обширной грудной клеткой и довольно развитой мускулатурой, он еще и активно качался. Выглядел он как юный Конан-варвар в исполнении Арнольда Шварценеггера, за что, собственно говоря, и получил свою уменьшительно-ласкательную кличку.

— Арнольдика мало что интересует, кроме пробежек да утренней гимнастики. А тут ему, собственно, до фени, где ее делать — на берегу Средиземного моря Кипра или же на берегу Средиземного моря Крита.

— Он же у нас спортсмен, — протянул Вовка, рисуя ручкой на листочке загогулины.

— Спортсмен.

— А чем отличаются Кипр и Крит в спортивном отношении?

— Ну-у, подумаем… Скажем, известно, что Греция — родина Олимпийских игр. Ну и что это нам дает?