– Это старшая дочь той женщины, с которой ты встречался сегодня. Какое совпадение! Она прилетела сюда в тот же день, что и ты. Помнишь теорию Юнга и Вольфганга Паули о беспричинно связующем принципе?

Джо снова обратился к девушке.

– Позвольте представить вам босса Сан–Рафела. Знакомьтесь, это Питер Сад.

– Привет, — сказала девушка без особого восторга. — И прощайте.

Мне пора улетать.

Хлопнув дверью, она побежала к своей машине. Пит и Джо подошли к окну, наблюдая за удалявшимся автолетом.

– Как ты думаешь, сколько ей лет? — спросил Пит.

– Я знаю, сколько ей лет. Об этом писали в газете. Чуть больше восемнадцати. Она–одна из двадцати девяти студентов государственного колледжа в Сан–Франциско. Специализируется по истории. Между прочим, Мэри–Энн была первым ребенком, рожденным в Сан–Франциско после столетней паузы поголовного бесплодия.

Его тон стал мрачным.

– Бог поможет миру, если с ней произойдет какой–нибудь несчастный случай, или если она умрет от неизлечимой болезни.

– Она напоминает мне немного ее мать, — сказал Пит.

– Да, эта девушка ошеломляюще привлекательна, — согласился Джо.

Он с усмешкой посмотрел на друга.

– Я думаю, ты теперь изменишь свое решение и возьмешь в Игру ее, а не меня.

– Вряд ли у нее появится возможность посидеть за игровым столом.

– Ты это в каком смысле?

– Она не будет хорошим партнером по блефу.

– Да уж. Во всяком случае, не лучше меня. Только не забывай об этом, Пит. С кем ты сейчас в брачной паре?

– После проигрыша Беркли меня разлучили с Фрейей. Она теперь миссис Выгода, а я ищу новую жену.

– Но ты должен подыскать себе женщину, которая умела бы играть, сказал Джо. — Женщину–босса. Иначе следом за Беркли ты потеряешь и Взморье. Подумай, что тогда тебя ждет. Этому миру не нужен второй магазин граммофонных пластинок.

– Честно говоря, я уже не раз задумывался над тем, что буду делать, если потеряю место за игровым столом, — ответил Пит. — Наверное, я стану фермером.

Джо захохотал и захлопал руками по коленям.

– Значит, фермером? А теперь еще скажи: «Я никогда в жизни не был таким серьезным».

– Я никогда в жизни не был таким серьезным, — повторил Пит.

– И где ты будешь хозяйничать?

– В долине Сакраменто. Начну выращивать виноград для виноделия. Я уже присмотрелся к этому делу.

Фактически, он даже обсудил свой проект с комиссаром С. Ш. Авансингом.

Вуг пообещал помочь ему с саженцами и оборудованием. Титанийцы всегда одобряли такие начинания.

– Черт! — помрачнев, сказал Шиллинг. — Наверное, ты так и поступишь.

– А тебе я буду продавать вино по завышенным ценам, — пошутил Пит Сад. — Потому что все эти годы ты богател, наживаясь на покупателях пластинок.

– Ich bin ein armer Mensch, — возразил Шиллинг. — Я очень бедный человек.

– Возможно, мы сторгуемся. Вино за редкие пластинки, ладно?

– А теперь серьезно, Пит, — сказал Шиллинг. — Если Лакмен войдет в вашу группу, и вам придется играть против него, я с радостью стану твоим партнером по блефу.

Он одобрительно похлопал Пита по плечу.

– Не волнуйся, приятель. Вдвоем мы его одолеем. Но я хочу, чтобы ты не пил во время игры.

Он посмотрел в глаза Пита.

– Да–да, я слышал об этом! Ты был мертвецки пьян, когда поставил Беркли на кон. А потом, проиграв его, едва добрался до своей машины.

– Я напился после того, как кончилась Игра, — с достоинством ответил Пит. — Для утешения печали.

– Но поскольку ты имеешь пристрастие к спиртному, мое условие сохраняет силу. Никакого пьянства с твоей стороны, если мы становимся партнерами. Ты должен поклясться, Пит. Это, между прочим, относится и ко всем пилюлям. Мне бы не хотелось, чтобы твои мозги были затуманены транквилизаторами, особенно фенотиазином. Я не доверяю ему и знаю, что ты регулярно употребляешь эту гадость.

Пит молча кивнул, пожал плечами и прошелся по магазину, поправляя накренившиеся стопки пластинок. Правдивые слова, высказанные другом, обескуражили его.

– Что касается Игры, то я по–прежнему практикуюсь, — сказал Джо. — Тренируюсь, чтобы оставаться в хорошей форме.

Он подлил себе в чашку их любимый чай «ю–лонг».

– Ты прав. Мне пора кончать с моими пьянками, — сказал Пит.

Возможно, на двести с лишним лет, подумал он. О Боже, какая тоска!

– Только не драматизируй, — предостерег его Джо. — Ты не алкоголик. Ты для этого слишком угрюм. Я больше тревожусь…

Он помолчал какое–то время.

– О самоубийстве.

Пит вытащил из витрины старую пластинку и поковырял ногтем пожелтевшую наклейку. Он старался не смотреть на Шиллинга, избегая его мудрого и прямого взгляда.

– Может быть тебе лучше вернуться к Фрейе? — спросил Джо.

– Не хочу, — отмахнувшись, ответил Пит. — Даже не знаю, как это объяснить. В принципе, мы были хорошей парой, но нам не хватало какой–то завершенности. Вот почему Фрейя и я проиграли в последнем круге. На самом деле мы так и не стали настоящими партнерами.

Он вспомнил свою прежнюю жену, с которой жил до Фрейи. Ее звали Дженика Маркс, ныне Ремингтон. Они успешно играли за столом–по крайней мере, так ему казалось. Однако «удача» обошла их семью стороной, и им пришлось расстаться.

Фактически, Пит Сад ни разу не имел «удачи». Он не оставил этому миру ни одного потомка. Проклятые Красные китайцы, подумал он, снимая с себя ответственность привычной злобной фразой. И все же…

– Джо, а у тебя есть дети?

– Да, я думал, ты знаешь. Паренек во Флориде. Одиннадцать лет. Его мать была…

Он пошевелил губами, считая в уме.

– Моей шестнадцатой женой. После нее я женился еще два раза, а потом Счастливчик вывел меня из игры.

– Интересно, сколько детей у Лакмена? Я слышал, то ли девять, то ли десять.

– Сейчас уже больше одиннадцати.

– О Иисус! — воскликнул Пит.

– Мы должны признать этот факт, — сказал Джо. — Джером Лакмен во многих отношениях самый лучший и достойный человек, живущий в наше время. Одиннадцать прямых потомков, величайший успех в Игре, забота о небоссах Нью–Йорка и других его городов.

– Все верно, — раздраженно согласился Пит. — Тогда давай оставим нашу затею.

– Кроме того, он нравится вугам, — невозмутимо добавил Шиллинг. — Фактически, он нравится всем. Ты встречался с ним когда–нибудь?

– Нет.