— Мне случалось видеть изувеченных людей, — холодно заявила принцесса и, выглянув из сада, бросила взгляд на расстилавшийся внизу город. Небольшой сад — всего лишь пятнышко травы, несколько причудливых кустов да живая изгородь — притулился за зубцами Королевской Стены, второй из трех концентрических стен внутри города. Оттуда принцесса могла видеть четырех караульных, совершавших утренний обход. Дальше к востоку, в пределах внешнего кольца городских укреплений, располагался квартал. Сверху он представлялся путаницей кровель, — чаще всего черепичных, но порой засыпанных слоем песка или выстланных свинцовыми пластинами, — прорезанных глубокими расщелинами узеньких, вымощенных камнем улиц. То здесь, то там в небо поднимались дымки кухонных очагов. Внутри городских стен, помимо всего прочего находились усадьбы четырнадцати мелких лордов.

Иом выискивала глазами Кошачий проулок — узенькую улочку, выходившую на Масляный ряд. Теснившиеся там мазанки торговцев были окрашены в различные оттенки красного, желтого и зеленого, как будто столь яркие цвета могли скрыть обветшалость строений, многие из которых стояли на своих покосившихся фундаментах уже по пять сотен лет. Сегодня город выглядел точно так же, как и всегда. Иом видела только крыши и ничего, способного навести на мысль об убийстве. Но за пределами городских стен, за фермами, полями и скошенными лугами, на дорогах, тянувшихся с юго-запада мимо отдаленных королевств, съезжались на ярмарку. Перед воротами цитадели уже было раскинуто несколько дюжин разноцветных шелковых шатров. Через несколько дней десятитысячному населению города предстояло возрасти в четыре, а то и в пять раз.

Принцесса оглянулась на капрала. Клевз казался холодным и невозмутимым, словно не он принес ужасную весть. Между тем схватка явно была кровавой, — только сейчас Иом заметила, что алая кровь испачкала сапоги капрала и заляпала серебряного вепря, вышитого на его черном мундире. Должно быть, он сам тащил сержанта

Дрейса на луг.

— Итак, этот торговец пряностями убил двоих и ранил третьего, — промолвила Иом. Многовато для пьяной потасовки. Ты сам разделался с этим малым? — Если так, — решила для себя принцесса. — то капрал получит награду. Драгоценную пряжку, или что-нибудь в этом роде.

— Нет, моя леди. Конечно, мы его малость… хм… помяли, но он еще… Родом этот негодяй из Муйатина, а кличут его Хариз аль Джвабала. У нас руки чесались прикончить мерзавца на месте, но мы не решились. Ведь убийцу перво-наперво надобно допросить.

Капрал, явно расдосадованный тем, что злодея приелось оставить в живых, угрюмо почесал нос. Иом кивком приказала капралу и Хроно следовать за ней, а затем направилась к воротам замка, намереваясь присоединиться к Шемуаз.

— …Понятно… — встревоженно рассуждала она вслух. — …Стало быть богатый купец, принадлежащий к народу с весьма сомнительной репутацией… Приехал на ярмарку, которая откроется на следующей неделе… Но что, хотелось бы знать, мог торговец пряностями из Муйатина делать в Кошачьем проулке, когда еще не взошло солнце?

Капрал Клсвз закусил губу, словно предпочел бы не отвечать, после чего проворчал:

— Шпионил, вот что, ежели вам угодно знать мое мнение.

Голос его перехватило от ярости. Только сейчас он отвел глаза от выполненной в виде фантастического чудовища, сбегавшей по стене водосточной трубы, куда неотрывно таращился до сих пор и бросил быстрый взгляд на Иом, желая увидеть се реакцию.

— Я затем и спрашиваю, чтобы узнать твое мнение, — промолвила принцесса.

Клевз нашарил засов, открыл ворота и пропустил вперед ее и Хроно.

— Мы проверили все таверны, — сказал капрал. — Прошлым вечером этот «купец» не пил ни в одной из них, иначе его выдворили бы из торгового квартала в десять вечера, со звоном колокола. Стало быть, он налакался не в городе, а, по правде сказать, мне вообще не верится, что он был пьян. Разве что чуток промочил глотку ромом, но только самую малость. Да и какой резон честному торговцу ночью, крадучись, шастать по городским улицам… ежели он, конечно, не высматривает, как в городе налажены караулы. А как поведет себя лазутчик, коли нарвется на кого-нибудь из стражи? Небось прикинется пьяным, а когда караульный беспечно подойдет поближе, пырнет его ножом.

Клевз со стуком захлопнул ворота.

Выйдя за каменную стену, Иом увидела дюжину королевских гвардейцев, столпившихся возле убитых и умирающего. Лекарь стоял на коленях рядом возле тела сержанта . Дрейса. Рядом, понурясь и сцепив руки на груди, стояла Шемуаз. Над росистой травой поднимался утренний туман.

— …Понятно… — еще раз протянула Иом. Сердце неистово колотилось. — Значит, ты будешь допрашивать убийцу?

— Уж будь моя воля, я б его так допросил… — прорычал капрал. — Он бы у меня раскаленные уголья лизал, да только все не так просто. Нынче вес купцы из Муйатина и Индопала подняли шум. Они требуют освободить Джвабала. Дошло до того, что грозятся сорвать ярмарку. Устроители ярмарки так перепугались, что гильдейский старшина Холликс направился к самому королю — просить, чтобы купца отпустили. Да какого там купца — лазутчика! Слыханое ли дело, он хочет, чтобы мы освободили лазутчика!

Услышанное повергло Иом в изумление. Казалось невероятным чтобы Холликс дерзнул просить аудиенции у короля чуть ли не сразу после восхода, не говоря уж о беспрецедентной угрозе южан прекратить торговлю и сорвать ярмарку. Ситуация складывалась нешуточная, и дела грозили выйти из-под контроля.

Принцесса оглянулась через плечо. Ее Хроно, крошечная темноволосая женщина с постоянно поджатыми губами, стояла возле ворот и, поглаживая тощего рыжего котенка, прислушивалась к разговору. На се лице не читалось никакой реакции, хотя Иом подозревала, что Хроно догадывается, кто подослал лазутчика. Впрочем, служители Лордов Времени считали себя политически нейтральными и никогда не отвечали ни на какие вопросы.

Поразмыслив, Иом пришла к выводу, что капрал Клевз скорее всего прав. Купец, конечно же, был соглядатаем. Ее отец тоже засылал лазутчиков в королевства

Индопала. Разумеется, доказать, что этот убийца еще и шпион будет весьма затруднительно. Однако он убил двоих городских стражников и ранил сержанта королевской гвардии. По здешним законам за такое полагалась смертная казнь.

Но то по здешним — а вот в Муйатине опьянение считалось смягчающим вину обстоятельством. По тамошним понятиям, человек, совершивший любое преступление — пусть даже убийство, — напившись пьян, наказанию не подлежал. А это означало, что если се отец вынесет смертный приговор, муйатинцы, равно как и все их сородичи из Индопала, станут возмущаться несправедливым, по их мнению, приговором. Итак, они угрожают прекратить торговлю.

Принцесса задумалась о том, что стояло за этими угрозами. Южане торговали главным образом пряностями: перцем, мускатным орехом, шафраном, карри, корицей — всем тем, что придавало особый вкус пище. Кроме того, они привозили лекарственные травы, квасцы для выделки кож, а также индиго и другие красители, необходимые для окраски гередонской шерсти. И только у них можно было приобрести самые драгоценные и редкостные товары — слоновую кость, шелк, сахар, платину и кровяной металл. Вздумай торговцы и впрямь сорвать ярмарку, это ударит не менее чем по дюжине ремесленных цехов. И хуже того — лишенные специй, способствующих длительному хранению снеди, бедняки Гередона останутся на зиму без припасов и им придется туго. Что же до гильд-мастера Холликса, старшины цеха красильщиков, которому в этом году выпало стать Устроителем ярмарки, то ему эта история грозит потерей всего его состояния. Потому-то он и поспешил к королю с просьбой о примирении.