– Пустите меня! – закричала Скай и хотела впиться ногтями в его щеки, но он перехватил ее руку и сдавил так, что она вскрикнула, бессильно повиснув на нем. Он оказался необычайно теплым и живым. Энергия, горячая и властная, как молния, сверкавшая в небе над ними, казалось, исходила от него, притягивала.

– Пожалуйста! – выдохнула Скай. Он придвинулся ближе.

– Куда вы собрались, миледи? Хотите выскочить отсюда и воссоединиться с командой, повеселить их, одного за другим? Или вы мечтаете о морской пучине? О водной гробнице, холодной и вечной? Я полагаю, нет.

Внезапно он выпустил ее, и она упала навзничь, а его глаза опять поглотила тень. Она ни о чем больше не думала, даже о том, чтобы скрыться от его пристального взгляда. Так и лежала – растерзанная, в рваных юбках, почти обнаженная.

Она не пошевелилась даже тогда, когда он коснулся ее. Его пальцы легко пробежали по округлости ее груди, там, где она выступала из корсета.

– Не бойтесь, леди Кинсдейл, я вернусь.

Скай приподнялась на локте, подобие смелости возвратилось к ней, когда он прошептал ее имя.

– Вы заплатите за такое обращение со мной! – воскликнула она. – Мой отец позаботится об этом, и мой жених – он заставит вас заплатить…

– Да неужели, мадемуазель? – спросил капитан, склонив голову набок.

– Разумеется! – Ее голос чуть дрогнул. – Я собираюсь выйти замуж за лорда Камерона. Он добьется, чтобы вас повесили!

– Как интересно! Надеюсь, что благородство этого человека бескорыстно, так как всему Уильямсбергу известно, что вы с презрением отвергли вашу помолвку и поклялись не выходить замуж.

Скай так и разинула рот, удивляясь, что сплетни добрались до колонии раньше ее самой. И тотчас разозлилась: зачем она выдала себя!

– Он… он человек чести! – торопливо закричала она.

– И к тому же, – задумчиво проговорил капитан, игнорируя ее слова, – я слышал, что лорд Камерон ничуть не больше вас желает этого брака. Но из уважения к вашему отцу он не отказался – пока! – от обещания, данного отцом лорда, когда сам он был десятилетним мальчиком, а вас еще в люльке качали.

– Как вы смеете… – начала она низким, дрожащим голосом.

– О, вы скоро обнаружите, что я смею все. Но в настоящий момент, если вы будете любезны извинить меня…

– Сэр, вашему мерзкому поведению нет извинения, никакого!

Он только улыбнулся.

– Прощайте, миледи.

– Подождите! – в панике закричала девушка. Он остановился, подняв бровь. – Вы не можете… не можете оставить меня здесь.

Он уставился на нее в полном изумлении:

– Леди Кинсдейл, это самая лучшая каюта на корабле, уверяю вас. Вы будете в безопасности.

– В безопасности!.. – хрипло простонала она.

Он подмигнул ей и поклонился.

– В безопасности от шторма, миледи. До скорого.

Скай слышала, как он большими шагами приблизился к двери. Створки захлопнулись за ним, и раздался громкий скрежет засова. Она заперта, одинокая и несчастная, окруженная мраком!

Нет, ей этого не перенести. Темнота подавляла, стены, казалось, подступали все ближе и ближе.

Но она же прежде запиралась в каюте на своем корабле, напомнила она себе. Да, но там был свет. А не эта жуткая тьма.

Бесконечно долго она лежала, слушая ветер. Он презрительно хохотал, ревел, стонал, перекрывал шум начавшегося дождя. Корабль ни на миг не оставался в покое: кружился, качался, взлетая и проваливаясь вниз. Скай вдруг заметила, что изо всех сил вцепилась в простыни и вязаное покрывало. Нет, она не должна дрожать, не должна бояться темноты. Надо молиться, чтобы они пережили шторм.

Молнии сверкали одна за другой, освещая просторную каюту, расположенную на верхней палубе быстроходного пиратского судна. Каюта! Она должна думать о каюте. Здесь нашлось место для широкой кровати, полок, столов и стульев, печки, дорожных сундуков и встроенного шкафа. Высокие квадратные окна были закрыты богатыми темно-вишневыми занавесями. На полках рядами выстроились книги, бюро было из полированного красного дерева, а стулья, обтянутые шелком, из дуба. Скай решила, что эта роскошная каюта достойна капитана, обладающего вкусом и пользующегося уважением, а не мерзкого пирата.

Наверное, он захватил корабль какого-нибудь несчастного простака! Ведь он грабитель, насильник, убийца!

И он непременно вернется сюда.

Если бы только ее не заперли в этой тьме!

Волнение Скай возрастало, она попыталась встать. Резкий толчок корабля швырнул ее обратно на койку. Она попробовала еще раз. Теперь она двигалась осторожно, держась за деревянную стойку кровати. Подойдя к двери, она навалилась на нее всей тяжестью и чуть не разрыдалась: крепко заперта. Ей отсюда не выйти.

Она сползла вниз. А если судно пойдет ко дну?

Скай прижала пальцы к вискам. Страх подступил к ней, накатил удушливой волной. Это было хуже, чем стоять лицом к лицу с пиратами, хуже, чем выдерживать удары безжалостной стали. Она не могла оставаться в темноте! С тех пор, когда она была ребенком, с того ужасного дня, когда погибла ее мать, она боялась быть запертой в темноте.

Она поднялась на ноги, забарабанила в дверь, кричала, вопила, пока не охрипла. Слезы хлынули у нее из глаз, голос поднимался все выше и выше, соперничая с завываниями ветра. Она колотила по дереву, пока не ободрала себе руки. В бессилии она опустилась на пол.

И вдруг дверь распахнулась. Молодой, темноволосый человек, одетый лишь в короткие штаны, стоял у порога. Дождь ручьем стекал по его лицу, капал на грудь.

– Леди, что тебе неймется… – начал он, но договорить не успел – девушка вскочила на ноги и выскользнула у него под рукой прямо под хлещущий дождь, навстречу буре.

До Скай донеслись крики людей, старавшихся выровнять корабль, она слышала, как волны тяжело обрушивались на нос судна. Чудовищный ветер, казалось, налетавший со всех сторон, швырнул ее на палубу.

Проклятие прогремело над ней. Она прикрыл ладонью глаза, защищая их от дождя и ветра. Чьи-то руки подхватили ее – надежные, сильные руки.

– Что она здесь делает? – раздраженно спросил Серебряный Ястреб.

– Она удрала от меня. Мне и в голову не пришло, капитан…

– Становись к штурвалу! – Его взгляд опустился на Скай. – Сейчас доставлю вас назад.

– Нет! – прошептала она, но он уже нес ее в каюту решительными широкими шагами. Распахнув ногой дверь, он бросил ее на пол.

– Дура! – закричал он со злостью.

Молния опалила ночь, сотворив золотой фон для его темной фигуры. Она озарила и Скай, холодную и дрожащую, стоявшую на коленях посреди лохмотьев бархата и кружев, с рассыпавшимися в беспорядке волосами.

Серебряный Ястреб остановился перед ней, и она уставилась на его черные сапоги.