Молодой супруг заправил в брюки рубашку и, ухмыляясь, спросил у Майи:

— Теперь он так же будет обыскивать мою жену?

— Нет, конечно, — Ли была любезна с агентом национальной безопасности, даже излишне. — Мы женщины сами проверим друг друга.

Майя сняла с лежанки водителей старенькое покрывало и в сопровождении Бантиковой, Григорян и жены Азиза, отправилась в конец автобуса. Там, по очереди держа за два конца покрывало, женщины осмотрели друг друга за импровизированной ширмой. Чисто. Когда они вернулись к передней двери автобуса, капитан с сержантом уже закончили личный досмотр мужчин и их багажа. Милиционеры сразу же взялись за проверку сумок прекрасной половины общества.

Чем ближе подходила очередь Майи, тем больше она нервничала. А что если деньги на самом деле окажутся у нее в сумочке? Вдруг преступник, напуганный предстоящим обыском, решил избавиться от баксов и умудрился подбросить их ей. В какое же дурацкое положение она попадет. Она просто не сумеет доказать, что не брала этих денег. Еще ментов притащила… Они ж ее посадят, как воровку! От волнения Ли никак не могла справиться на сумочке с замком и капитан сам открыл его. Покопавшись в недрах сумки, вернул:

— Пусто.

Когда Майя присоединилась к унылой кучке людей на платформе, солнце уже затопило своим светом землю. Город ожил. Где-то тренькали трамваи, спешили по своим делам люди, к автовокзалу то и дело подъезжали и отъезжали от него автобусы. Начинался новый трудовой день.

— Мы можем быть свободны? — с холодной учтивостью поинтересовался у Ли Азиз. — Или нам нужно пройти тест на детекторе лжи?

— Свободны, — рассеяно отозвалась Майя и полезла в сумочку за деньгами на такси. — Извините за причиненное беспокойство, вот обещанное.

Попутчик проигнорировал деньги в руках женщины.

— Мы с вами в расчете, — буркнул он и, подхватив дорожную сумку, в обществе супруги направился к центральной дороге.

А толпа на платформе начала роптать. То и дело раздавались недовольные возгласы:

— Когда нас отпустят?!..

— Сколько можно?!..

— Хватит, натерпелись?!..

Майе с трудом удавалось сдерживать натиск:

— Скоро… Сколько нужно… Потерпите еще…

— Может, отпустишь в туалет и умыться?

— А вот это, пожалуйста! Отправляйтесь по очереди, остальные остаются в качестве понятых… И хорошенько следите за нами, чтобы не думали потом, будто мы нашли в автобусе деньги, а потом поделили их между собой.

Под хмурыми взглядами водителей и "необворованных" челноков, у которых уже в печенках сидела вся эта канитель с обыском, Майя капитан и сержант осмотрели автобус снаружи, облазили багажник и принялась за салон. Они самым тщательным образом обследовали каждое кресло и пространство под ними; обшарили задние сиденья, заглянули за их спинки; проверили полки для ручной клади, воздуховоды, систему кондиционирования, и даже не поленилась снять плафоны общего и индивидуального освещения. Увы, денег нигде обнаружить не удалось.

— Что дальше? — отряхивая от пыли руки, спросил капитан. Кажется, он в душе уже жалел о том, что связался с Майей.

А Ли была в полной растерянности.

— Даже не знаю… Устроим допрос с пристрастием?.. Может, кто и сознается!..

— Рад был бы помочь, да не могу, — милиционер развел руками. — Я не следователь. Тебе в уголовный розыск нужно обратиться. Поезжай-ка ты, Майя, в ГУВД. Там мой дядька работает. Подполковник Нуриев. Обратись к нему. А я позвоню, попрошу его принять.

Сидевшая на подлокотнике кресла Ли тут же поднялась. Это была идея. В конце концов, это не квартирная кража, когда вора нужно разыскивать по всему городу, а то и по всей стране. Вон он на улице в толпе стоит. Может даже в душе насмехается над Майей… В общем, дело ясное: раз не помог обычный милиционер, нужно обращаться в уголовный розыск.

— Я прямо сейчас в ГУВД и поеду, — заявила Ли. — Говори адрес.

— Да здесь рядом — Проспект мира. — Капитан кивнул на стоявшую у "Мерседеса" унылую кучку людей. — А с этими что будем делать?

Майя красноречиво вздохнула:

— Даже не знаю. Попробуй задержать их на часок. Возможно, они потребуются следователям для допроса.

Капитан с озадаченным видом поскреб подбородок.

— Да-а… Что же им сказать-то?.. Ладно, пойдем, что-нибудь придумаю… Граждане барыжники! — крикнул милиционер зычно, выходя из автобуса. — Пройдемте в милицейский пункт!

Что тут началось!.. Больше всех свирепствовала Офа.

— Мне плевать, на то, что у кого-то деньги украли! — выставив бюст, кричала она. — Мне на базар нужно, за товаром! Отдай мои деньги, Майка!..

— Ну, чего раскудахтались! — рявкнул капитан и незаметно подмигнул Ли. — Делов-то на пять минут. Напишете объяснительные и свободны! Или кто-то на нары захотел, за неподчинение, представителю власти?

Желающих отправиться на нары не нашлось. Кучка людей дружно подхватила сумки и с покорностью каторжников, отправляемых по этапу, потащилась к зданию автовокзала. Замыкавшая шествие Бантикова задержалась подле Ли, явно собиравшейся улизнуть.

— А ты куда? — подозрительно спросила она Майю.

От кого-кого, а уж от Бантиковой просто так не отвяжешься. Это всем известно. Ли призналась:

— В милицию, заявление о краже подавать.

— И я с тобой!

— Это еще зачем?

Татьяна сощурилась.

— А вдруг ты украла деньги, спрятала, а теперь хочешь поехать и забрать их?

Аргумент подходящий. Майя, не колеблясь, согласилась:

— Поехали! — И крикнула удалявшемуся милиционеру: — Капитан! Бантикова едет со мной!

Тот только рукой махнул.

Прихватив на всякий случай деньги из тайника, женщины заперли автобус и отправились к стоянке такси.

Хотя время было раннее, дядька капитана оказался на работе.

Подполковник Нуриев? — переспросил молоденький лейтенант, дежурный по ГУВД и внимательно посмотрел сквозь стеклянную перегородку на топтавшихся в фойе взъерошенных женщин. — Да, у себя. Второй этаж двадцать седьмой кабинет. Пройдите.

Ли и Бантикова поднялись на второй этаж, отыскали в длинном, застеленном ковровой дорожкой коридоре полированную дверь с нужным номером и постучали.

— Ну! — грозно сказали из-за двери.

Женщины расценили высказанное междометие, как приглашение войти, ступили в кабинет. За большим письменным столом, к которому был приставлен длинный стол для заседаний, восседал плотный, плосколицый мужчина лет пятидесяти пяти в форме подполковника. Он оторвал от бумаг взгляд и в свою очередь посмотрел поверх оптических очков на посетительниц.