Святой день рождения Меч-птицы,

день, когда птицы поют и танцуют,

и когда круглая,

яркая луна освещает землю.

ИЗ СТАРОГО ПИСАНИЯ.

Глава 8. Фестиваль Яркой Луны

Фестиваль Яркой Луны, который проводился в первое весеннее полнолуние, был днем празднования рождения Меч-птицы. Красные и синие всегда отмечали это событие на самой высокой горе Эпплби-Хиллз, потому что оттуда открывался лучший вид на Луну. Ни одно облако не осмеливалось задержаться над ним в эту благословенную ночь. Труппа театра Ивового листа прибыла как раз в тот момент, когда небо потемнело. Их встретили бурными аплодисментами и возбужденными криками. Вскоре сцена была готова, реквизит на месте, и представление началось.

«Леди и джентльмены, представляем вашему вниманию летающий театр Ивового листа!» — Дилби широко улыбнулся. — «Во-первых, шоу акробатического жонглирования. Чем больше обручей, тем лучше, и больше проблем, если обручи упадут!» Дилби ушел со сцены. Занавески раздвинулись с пронзительным скрипом.

«Нужно снова смазать маслом эти занавески», — пробормотала Паррале себе под нос. — «И подумать только, я смазала их только на прошлой неделе!» Колибри Александра выскочила на сцену. Появился Дилби, игриво вертя в руках три красных, желтых и синих обруча.

Колибри описывала ритмичные круги, пролетая через обручи с удивительной грацией и скоростью.

«Быстрее, быстрее, быстрее мы летим!» — подбадривал Дилби. Вскоре веселье заставило всех птиц скандировать: «Быстрее, быстрее, быстрее мы летим!» Сойки и кардиналы в толпе качали головами в такт, в то время как Дилби бормотал: «О нет… о нет… Я собираюсь их уронить», — и жонглировал разноцветными обручами, не сбиваясь с ритма. Александра не отставала от обручей, делая сальто, вертясь и летая вверх тормашками.

Занавески со скрипом закрылись с последней нотой музыки. Последовали оглушительные аплодисменты, сопровождаемые криками «Браво!» «Вперед, Али!» и «Великолепное жонглирование, Дилби!»

Дилби вернулся на сцену во второй раз. Его перья были влажными от пота, а дыхание было немного тяжелым.

«Далее, играем Меч-птицу, в честь нашего хранителя мира!» Он поклонился и попятился.

Паррале медленно подошла к сцене, подстраиваясь под грустную музыку. Когда лесная утка достигла центра, она остановилась и медленно повернулась к зрителям.

Печально она пела глубоким голосом:

Солнца лучи землю сушили;

Каждые капли воды убили.

Пыль везде и смерть теперь.

Сильно потемнел рассвет!

Кастин и Мэйфлауэр подошли справа, тихо напевая хором: «Пыль и смерть, разрушение и гибель, сейчас время тьмы…» Они склонили головы, и зрители прислушались к печальной мелодии на заднем плане.

Внезапно раздался высокий, приятный голос. «И все же есть Меч-птица, есть Меч-птица. Он поможет нам всем». И Александра появилась слева.

За кулисами скрипач играл обнадеживающую мелодию. Все четыре птицы оживились и запели в гармонии:

Меч-птица! Меч-птица!

Взмахни мечом, дай воды напиться!

Меч-птица! Меч-птица! Сделай так,

Чтоб каждый день весело было нам!

Дилби отложил скрипку. «Пора, Лорпил», — сказал он. Они оба пристегнули ремни (которые были соединены с гигантским воздушным змеем) вокруг талии и через плечи.

«Готов?» Лорпил надел рюкзак и взял длинный деревянный шест, который был сделан в виде большого меча.

Дилби внимательно прислушивался к сигнальным нотам. «Иди!»

Эти двое взлетели, вырвавшись из-за кулис и оказавшись на виду у зрителей. Они летели высоко, сильно хлопая крыльями. Когда они набрали скорость, белый воздушный змей развернулся над ними, превратившись в гигантскую белую птицу. Две птицы стали когтями Меч-птицы, а шест Лорпила стал его мечом.

Красные и синие ахнули и зааплодировали.

«Меч-птица!» Паррале, Мэйфлауэр, Кастин и Александра — все закричали.

«Меч-птица!» — эхом отозвались зрители. Лорпил и Дилби парили над сценой.

«Это моя любимая часть», — сказал Лорпил, ухмыляясь и подмигивая Дилби. Он крикнул ночному небу: «Приди, дождь!» — и взмахнул мечом. Дилби разорвал свой рюкзак. Серебристый дождь крошечных предметов выпал из сумки на сцену и зрителей внизу.

«Наконец-то дождь! Наконец-то пошел дождь! Слава Меч-птице, наконец-то пошел дождь!» — кричали актеры, поднимая с земли засахаренные фрукты и орехи в фольгированных обертках и подбрасывая их вверх.

Кардиналы и голубые сойки смеялись, собирая угощение, и присоединились к крикам. «Дождь! Дождь!» Спектакль закончился тем, что все птицы, как актеры, так и зрители, съели засахаренные фрукты и орехи.

Дилби снова поднялся на сцену. «Сейчас тот момент, которого ждет каждая птица: хорошая еда между актами и перерыв для наших уставших актеров, а?» Смех эхом разнесся над Эпплби-Хиллз. Вскоре столы гудели от веселых разговоров и были уставлены всевозможной едой, последней из зимних запасов. Их было не так много, как в другие годы; Украденная у Турнатта еда была отличной. Тем не менее, каждая птица находила любимое лакомство где-нибудь на длинных деревянных столах.

— Дайте крем, пожалуйста.

— Ммм… Попробуй этот малиновый пирог, Бронте. Это здорово! Я скучал по этому; у нас не было достаточно ягод, чтобы приготовить что-нибудь после воровства ястреба. Хорошо поступило твое племя!

— Эй, малявки, не хотите попробовать тушенку Камнебега?

— Но сначала мне нужно доесть жареных гусениц!

— Эй! Кто съел весь картофельный салат?

— Не жадничай, Лорпил!

— Лучшие жуки, которых я пробовал за последнее время… хрустящие и вкусные! Птицы лежали с круглыми от переедания животами.

Прошло много рассветов и закатов с тех пор, как смех красных и синих звенел сладко и ясно в лесу Камнебега. Теперь деревья, казалось, спокойно слушали птиц и радовались вместе с ними.

Вернувшись в Мрачную Крепость, Турнатт решил, что пришло время атаковать кардиналов и голубых соек. Нынешние рабы были подобны листьям, трепещущим на ветру поздней осени, настолько слабым, что работа над его великолепной крепостью продвигалась медленнее, чем улитка. Ему нужны новые рабы, и быстро, думал он, сидя в одиночестве в своей комнате, сжимая Книгу Безумия.

Когда-то Турнатт был обычным бурым ястребом-вампиром, не более грозным, чем большинство ему подобных. Он фыркнул от отвращения, вспомнив об этом. В те дни он жил в самодельных норах и не имел никаких амбиций, кроме следующей добычи, которую ему удавалось поймать и полакомиться ее кровью. Весь этот ужас изменился в один прекрасный день, когда он укрылся от ливня в пещере, трещине в скале. Там, в нише в стене, он нашел старую книгу в кожаном переплете, Книгу Безумия. С первой страницы, с первого предложения, Турнатт был околдован. Он думал об этом днем, мечтал об этом ночью и даже спал, положив голову на заплесневелые, древние страницы темного тома. В частности, был один отрывок, к которому он возвращался снова и снова. Там было написано, что если птица будет есть яйцо лесной птицы каждый день, она будет жить долгие годы — возможно, вечно!

Турнатт начал