Холопы не служили и не несли государева тягла.

2. Вольно-гулящие люди, или «вольница»: люди, которые не находились в зависимости от частных лиц и в то же время не были вписаны в государевы тяглые волостные или посадские общины. Таких групп несколько; это или маргинальные элементы, или люди, по какой-то причине не захотевшие или не сумевшие наследовать отцовское ремесло и вместе с ним — место в обществе:

поповичи, не пошедшие служить;

дети служилых, не «поверстанные» поместьями;

дети подьячих, не поступившие на службу;

дети посадских и волостных тяглецов, не вписанные в тягло.

Сюда попадали отпущенные на волю холопы, посадские и крестьяне, которые бросили свое тягло и свое занятие; служилые люди, бросившие свои занятия; промотавшиеся и потерявшие поместья служилые; нищие по ремеслу.

А также наемные рабочие, бродячие музыканты и певцы, нищие и калики перехожие.

3. Архиерейские и монастырские слуги и служки:

класс, включавший лиц очень различного положения. Церковные служки были скорее холопами, принадлежащими церкви, а не частным лицам, и, конечно же, ни земель, ни зависимых людей не имели.

Слуги, которые служили по управлению церковными делами, получали земельные участки, иногда очень обширные, и тогда становились чем-то вроде помещиков, только у церкви, а не у государства.

4. «Церковники».

Это дети духовенства, ждавшие или не сумевшие найти себе места, кое-как кормившиеся около своих родителей или родственников; или это вполне взрослые безместные попы. Обычно они или старались заняться какой-то торговлей и ремеслом (тогда они по своему положению сближались с посадскими людьми), или поступали в услужение и тогда становились похожи скорее на холопов.

Интереснейшая цифра: в XVII веке в Московской Руси живет не меньше четвертой части НЕТЯГЛЫХ и НЕСЛУЖИЛЫХ людей (если считать с духовенством). Людей, находящихся вне феодальной системы.

И крестьяне в Московии вовсе не все «крепки земле», в ней живут полтора миллиона свободных сельских обывателей — черносошных крестьян.

Служилых — не меньше 300 тысяч. Итого: из 12 или 14 миллионов населения не меньше двух — двух с половиной миллионов лично свободных людей. 15–20 % населения.

Это в стране, которая, казалось бы, должна до мозга костей быть пропитана холопством и где, по официальной версии, вообще нет и быть не может свободных людей.

Какой пестрый общественный состав, сколько в обществе групп, которые различаются по своим правам и обязанностям, по степени своей свободы и по богатству. А ведь чем больше внутреннее разнообразие общества — тем больше потенциал его развития!

Государство Московии

Государство Московии постоянно объявляли и объявляют совершеннейшей восточной деспотией. Это попросту неверно, потому что государство в Московии опиралось на самые широкие слои общества.

А как же чудовищные по жестокости казни, устрашающие подавления восстаний?!

Во-первых, общество было не менее жестоким. Государство не творило большего насилия, чем было обычно для людей.

Во-вторых, давайте возьмем страну — колыбель парламентаризма, светоч демократии — Британию. В XVII веке в ней существовал обычай — врагов короля рассекали на части, и куски уже начавших припахивать трупов рассылали по разным областям королевства. Чтобы все смотрели и ужасались.

По части же управления государство постоянно опиралось на народ. И налоги, например, собирали выборные люди от крестьянских и городских общин и потом уже передавали чиновникам.

Да и вообще — начиная с 1613 года общество учреждало высшую в нем власть — власть царя.

Никогда за всю историю Британии парламент этой страны не УЧРЕЖДАЛ новую династию, и никогда не было официально признано, что парламент выбирает или парламент приглашает на место британского монарха нового короля.

А вот Земский собор делал то, чего не делал ни один парламент: выбирал нового царя. Соборы 1598 и 1613 годов носили УЧРЕДИТЕЛЬНЫЙ характер!

А ведь избрание царя, после того как в 1598. году пресеклась династия Рюриковичей по прямой мужской линии, было событием и судьбоносным для страны, и драматичным, повлекшим за собой множество маленьких трагедий.

Начнем с того, что имелось огромное число претендентов на престол, в общей сложности до тридцати. В числе претендентов были такие национальные герои, как Д. М. Пожарский, о котором сказано: «Воцарялся, и стоило это ему в двадцать тысяч».

«Воцариться» пытались и такие известные аристократы, как князья Д. М. Черкасский, П. И. Пронский, И. В. Голицын, а князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, признанный казачий вождь, «учреждаше столы честные и пиры».

Все — «природные» князья, и все с толикой крови Рюрика в жилах, имеющие формальные права на московский престол. Все — имеющие патриотические заслуги времен Смутного времени. И что характерно — между этими претендентами развернулась самая настоящая, вовсе не бутафорская предвыборная баталия.

На московский престол мог претендовать польский королевич Владислав — он был вполне законно избран царем в 1606 году. До Смоленской войны 1632–1634 годов Речь Посполитая не считала законным избрание на престол Романовых и считала законным Владислава: до июня 1634 года, когда он официально отказался от претензий на трон Московии.

Другой иностранный претендент — шведский принц Карл Филипп. Боярская дума предложила ему царский венец, но с условием: перейти в православие и соблюдать обычаи страны. Карл Филипп отказался.

Династия Романовых была избрана вполне демократически, с соблюдением многих процедур, включая «запись», сделанную избранным царем Михаилом Романовым: править строго по законам.

И потом династия правила сама по себе, только пока ни у кого не возникало сомнений, кто должен прийти на смену кому. Земля выбирала царя всякий раз, когда возникала сложная династическая ситуация: например, после смерти Федора Алексеевича, когда страну разорвала склока Милославских и Нарышкиных.

В частности, и потому Петр — не законный, в лучшем случае полузаконный царь, что его никогда не избирал Земский собор. А принцип, согласно которому в спорных случаях царя избирает Земский собор, уже успел утвердиться.

Вот УЧРЕДИТЕЛЬНОГО ПАРЛАМЕНТА действительно никто никогда не видел ни в Британии, ни во Франции, и в этом смысле Земский собор — даже более солидный, более фундаментальный институт народного представительства. Британский парламент однажды распорядился престолом — отдал корону Британии Ганноверскому герцогу…

Но это было со стороны парламента не осуществлением законных полномочий, а закулисной сделкой, к которой основное число избирателей не имело никакого отношения (а уж тем более не имели отношения 98 % британцев, которые не избирали парламент).