Я протянул ему руку. Дэнни с сомнением посмотрел на мою черную кожу, светлеющую у ладоней, но руку мне все же пожал. Я резким рывком поставил парня на ноги, он стряхнул грязь с брюк и сказал:

– Только ниггером меня все же не зови. Без обид.

– Без проблем. Если это тебя так задевает, то не буду, – усмехнулся я в ответ. – Идем?

Он кивнул.

Мы продолжили путь, медленно двигаясь по улице. Я подобрал с земли несколько плоских голышей, решив пополнить запас импровизированных маркеров, – единственный способ обнаружения аномалий в нашей ситуации.

– Знаешь, я вот думаю: сколько идем, а до сих пор не встретили ни одного бразильца, – произнес Дэнни. – Куда они все делись?

– Да кто ж их знает, homeboy, – ответил я, бросая очередной камень перед собой. – Наверное, парни стали с ускоренной силой крошить друг друга, решив, что раз наступил конец света, то можно забить на все правила и попытаться восстановить что-то вроде социальной справедливости – в их понимании.

– А ты, кажется, относишься к ним с презрением, – с усмешкой сказал он.

– Понимаешь, даже у нас так не живут. Нет, может быть, где-нибудь в Бронксе, где торговать наркотой начинают с восьми, а ширяться – с рождения, так оно и происходит. Но это на Восточном побережье, они там на голову больные. А у нас, в Комптоне, такого нет.

Я сделал несколько шагов вперед и метнул следующий камень, чуть в сторону.

– А я слышал много чего…

– И многое – правда, homie. Очень многое, только вот мы вовсе не такие уж животные, какими нас пытаются выставить. Конечно, есть и среди нас ублюдки – вроде тех, кто крэк детям продает. У таких совести совсем нет.

Дэнни промолчал.

Мы шли дальше. Шагов через полсотни улица резко, на девяносто градусов, повернула и привела нас к воротам довольно высокого ангара. Металлические створки, когда-то выкрашенные зеленой краской, судя по кое-где сохранившимся пятнам, проржавели. Особенно в тех местах, где были видны следы сварки.

Замка на воротах не было. Я подошел и аккуратно потянул на себя створку, приоткрывая ее, – и замер, услышав визгливые голоса, кричащие что-то на португальском. Это были местные, члены одной из банд, и, к счастью, они были заняты – перегружали мешки из огромного морского контейнера, непонятно как завезенного в этот ангар, в небольшой автофургон.

Я аккуратно прикрыл створку и жестом показал Дэнни, что нужно уходить отсюда. Лезть в драку мне совершенно не хотелось. Порыв, который заставил меня погнаться за Нево, уже схлынул. А перспектива схлопотать пулю в живот и потом медленно подыхать в какой-нибудь канаве, меня не устраивала.

Нет ничего хуже, чем вид мертвого ниггера. Особенно, если этот мертвый ниггер – ты сам.

– Что там? – шепотом спросил Дэнни, когда мы отошли от ворот на пять шагов.

– Местные. Проворачивают свой бизнес, nigga, – ответил я. Парень напрягся, но решил больше не обижаться, видимо, осознав, что до такого тупого ниггера, как я, достучаться не удастся. – Пойдем отсюда, пока не спалились.

В этот момент ворота ангара открылись и оттуда, закуривая сигарету, вышел один из бразильцев. Я вскинул винтовку еще до того, как осознал, что случилось. Наши с бандитом взгляды встретились, он открыл рот, собираясь то ли что-то сказать мне, то ли предупредить своих, и я, не задумываясь, выжал спуск.

Тело бразильца мешком свалилось на пыльный разбитый асфальт. Я собирался было дать деру, надеясь, что мы сможем укрыться от преследователей в тараканьих ходах фавел, но Дэнни лишил нас такой возможности.

Он вдруг заорал что-то непонятное и бросился в ангар.

Первой моей мыслью было бросить парня и спасаться самому, но, решив, что одному в бесконечном лабиринте трощоб будет совсем кисло, я побежал за своим непутевым напарником.

Бандиты еще не успели сообразить, что произошло. Более того, трое из них даже не были вооружены – видимо, отложили винтовки, чтобы было удобнее таскать тяжелые мешки.

Продолжая вопить, Даниэль высадил весь магазин веером от пуза, умудрившись даже ранить одного из бразильцев. Я прицельной короткой очередью срезал еще одного, после чего юркнул за большой металлический ящик.

– Прячься, идиот! – заорал я Дэнни, понимая, что местные вот-вот очнутся и просто расстреляют продолжавшего стоять перед ними во весь рост парня.

Тот, как ни странно, меня услышал, нырнул за какой-то полуразобранный агрегат, сменил магазин и теперь отстреливался скупыми короткими очередями. Он или стрелять внезапно научился, или попросту разобрался с переводчиком режимов на автомате.

В любом другом случае нас закидали бы гранатами, но только не в тесном ангаре. И все же ситуация выходила патовая, и победить в ней должен был тот, кто пересидит соперника. Или у кого окажется больше патронов.

– Может, договоримся?! – спросил я, стараясь перекричать стрельбу.

Меня определенно услышали… и даже ответили, только на португальском. Насколько я разбирался в местных ругательствах – ответили предельно нецензурно.

Стреляли по нам двое, еще один бразилец никак не мог добраться до оставленной где-то винтовки, так что по плотности огня мы были равны с противником. Короткими очередями я дострелял весь магазин, ранив в руку одного бандита.

Мы с Дэнни переглянулись. Он указал пальцем на себя, затем ткнул в сторону бразильцев.

Я в ответ покрутил пальцем у виска, показывая, что высунуться из укрытия в такой ситуации может только сумасшедший. Парень поднял винтовку, потряс ей, видимо, предлагая прикрыть его.

Я пожал плечами: хочет умереть – его дело.

Положив винтовку на крышку контейнера, я показал парню три пальца – сигнал о том, что у него есть три секунды, после чего нажал на спусковой крючок. Пули забарабанили по стенам ангара и кузову машины, прошивая насквозь тонкую жесть и пластик, будто карандаш бумагу. Местные залегли, перестав на несколько мгновений стрелять.

Даниэлю этого хватило. Выхватив из-за спины арматурину, он преодолел несколько шагов, отделявших его укрытие от того места, где прятался один из бразильцев, замахнулся и резко опустил свое оружие на врага. Тот вскрикнул, забыв об оружии, и поднял руку, пытаясь хоть как-то защититься.

От жестокого удара она повисла плетью.

Я сменил магазин и снова обстрелял бандитов, не давая им возможности высунуться и помочь «коллеге», которого лупасил арматурой мой непредсказуемый напарник.

Один из местных все же рискнул, выглянул из укрытия – и поймал головой мою пулю. Последний бразилец, непонятно на что рассчитывающий, вскочил на ноги и попытался сбежать через передние ворота ангара – возможно, надеялся, что я не стану стрелять в убегающего. Парень ошибался. Он выловил спиной полдесятка пуль, споткнулся и упал, заливая и без того не особо чистый пол темной кровью.