Заметив мой взгляд, девушка – мне сложно определить ее возраст, на вид от двадцати пяти до тридцати лет – коротко, но очень мило улыбнулась, заговорив со мной негромким грудным голосом:

– Очнулся, боец? Потерпи, сейчас еще один шов наложу, и готово. Рану я тебе промыла, края обеззаразила спиртом… Сейчас дошью и наложу свежую повязку. Будешь как новенький!

Очередная мягкая, женственная улыбка – и я чувствую, как в груди у меня все замирает, а тело бросает в жар. Незнакомка, может, и не писаная красавица, но точно не ошибешься, если назовешь ее очень привлекательной: высокий чистый лоб, тонкие, красиво изогнутые брови и длинные пушистые ресницы, обрамляющие большие серые глаза. Лицо ее пропорционально сужается к подбородку; несколько длинноватый, но не портящий общее впечатление нос – и красиво очерченные полные губы, между которыми при улыбке заметны ровные белые зубки. Есть в ее лице какой-то аристократизм, а в одновременно сочувствующем и успокаивающем взгляде чувствуются и ум, и благородство.

Не удержавшись, пробегаю глазами по фигуре незнакомки – и первое положительное впечатление только усиливается: гимнастерка не скрывает высокой женской груди, а вот ниже ее нет даже намека хоть на какой-то животик. Плюс идеально ровная, прямая спина – и длинные загорелые ноги, которые по колени скрывает юбка; в лучах вечернего закатного солнца кожа на голенях кажется глянцевой.

Блин, интересно, а создатели игры предполагали секс в сюжетном развитии?! Вроде бы тэг изначально был «18+» за счет реалистичности боевых сцен и максимальной приближенности к реальности…

– Так, ну вот и все: пуля, по сути, только царапнула бицепс, не задев кости и лишь слегка надорвав бицепс. Старайся не мочить рану, перевязку будем делать ежедневно… А теперь давай промоем тебе глаз.

Быстро и сноровисто наложив повязку на руку, девушка приподняла мою голову и начала аккуратно лить на глаз тонкую струйку воды, стараясь, чтобы она стекала от зрачка к переносице. В первую секунду процедуры я рефлекторно зажмурился, но потом стоически терпел, пока на глаз льется тепловатая вода. Под конец даже понравилось – возникло ощущение, что купаюсь, подставив лицо под струи из душа. Причем после процедуры глаз стал видеть действительно лучше, зрение практически восстановилось!

В завершение моя спасительница приложила свои длинные аристократические пальчики ко лбу, как видно проверяя температуру. Ладонь у девушки теплая, кожа нежная на прикосновение – и от нее исходит едва уловимый земляничный аромат… Тактильный контакт был совсем коротким, но будь то в моей власти – незнакомка никогда бы не отнимала руку от моего лица! Удивившись собственной смелости и в целом не осознавая, что делаю, я потянулся губами к теплой ладони девушки, что вызвало ее удивленный смешок:

– Совсем ожил, Самсонов?! Жара у тебя нет, а поведение странное!

Восхищенный близостью красивой женщины, я пропустил ее замечание мимо ушей и прямо спросил:

– Как тебя зовут?

Моя спасительница неожиданно нахмурилась и тихо проговорила:

– Странно, вроде бы внешних признаков сотрясения нет, с чем связана потеря памяти?

После чего она уже громче обратилась ко мне:

– Ром, ты что, меня забыл? Я Оля Мещерякова, медсестра!

И вот тут-то меня накрыло настоящим страхом, мгновенно задавившим романтический флер. Только сейчас до меня дошло, что девушка – в форме! Девушка в форме, а никакого послезнания о ее звании или о том, с кем вообще я разговариваю, в голове так и не всплыло! Я вспомнил о неудачной попытке выйти из игры, попытался вызвать интерфейс игры… Ничего.

Твою же ж!!!..

– Что с ним, Ольга Михайловна?

Знакомый голос. Это подошедший к нам парторг.

– Не знаю, – тон у медсестры явно встревоженный, – он бился сегодня головой? Мины или гранаты рвались рядом?

– И то, и другое с рассвета. Но ведь так у большинства.

– А провалы в памяти?

После короткий паузы Нежельский ответил:

– Да, были.

Медсестра уже гораздо более жестко и требовательно обратилась ко мне:

– Как тебя зовут?

– Рома… Роман Самсонов.

– Попробуй улыбнуться. Так… А теперь покажи язык. Так… Подними обе руки одновременно! Так… Встань и пройди пару метров.

Придавленный свалившейся на меня жирной задницей просто космического масштаба, я безропотно выполняю все, что говорит мне Ольга. Наконец, она резюмирует:

– Послушай, никаких признаков инсульта у него нет: улыбка ровная, язык в сторону не уводит, слушаются обе руки, идет вроде по прямой. Но контузия есть контузия, а человеческий мозг полон загадок. Он в бою как участвовал?

– Нормально. Пока не потерял сознание, дрался нормально, фрица с автоматом пристрелил, диски быстро набивал, гранаты метал хорошо, две к немцам уложил точно.

После короткой паузы Ольга ответила:

– Тогда присматривай за вторым номером. Если до этого воевал, может, и впредь сумеет… В отличие от других.

На этих словах голос женщины предательски дрогнул, и она поспешила отойти от нас.

Парторг синхронно со мной посмотрел ей вслед:

– Красавица и умница, но казачка. Было бы иначе, небось в Москве в госпитале бы оперировала, а не у нас на заставе фурункулы выводила… М-да… У нее сегодня Олег Остапов прямо на руках отошел, пробитое легкое… Слово притом какое-то умное называла – пневматоракс, кажется…

Василий обернулся ко мне, и в первое мгновение взгляд его показался мне очень жестким и злым. Я аж съежился, представляя, что первый номер собирается устроить мне головомойку за то, что выбыл из-за несерьезного ранения. Однако вместо этого он вдруг порывисто шагнул ко мне и крепко обнял:

– Прости, брат, прости! Ты меня от подрыва гранаты спас, утром под обстрелом выручил, а я тебя сразу-то после ранения и не смог перевязать. Потом думал, что ты кровью истек, вот в себя и не приходишь… Но сам пойми: не мог я тогда тебе помочь – без пулемета не удержали бы позицию. А пока немцев отогнали, все диски расстрелял, в аккурат хватило! Согласись, будь иначе – и германцы тебя так и так добили бы!

Чуть отстранившись, парторг ищуще смотрит мне в глаза. Стараясь не показывать своего облегчения, отвечаю насколько возможно равнодушно:

– Да ладно, что уж там… Значит, отогнали немцев?

Нежельский хищно осклабился:

– Вломили по полной! Хотя надо признать, упрямые они, немчура… Пять раз на штурм ходили, человек сто у заставы потеряли! В тот раз, когда тебя ранило, десятка три с половиной мы их положили. Пащенко здорово сбоку их проредил своим ДС, Гринев вроде бы ротного их уделал да расчет пулеметный еще один положил. И мы вчетвером кинжальным огнем в упор всех, кто дернулся было до окопов добежать, навеки упокоили. На вот, держи.