Печаль на пользу состоит в том, чтобы сокрушаться о своих грехах, о неведении ближнего и о том, чтобы не отпасть от предложенной цели — сподобиться совершенной благости. В этом состоит печаль по Богу. Но к этому бывает некоторое примешение врага, ибо и он наводит печаль, исполненную неразумия, что у многих (разумеется отцов. — Еп. Варнава) называется унынием. Этого духа надобно изгонять преимущественно молитвою и псалмопением»73.

Есть одно делание в науке о спасении, которое приводит человека к Богу кратчайшим путем. Это — печаль о грехах, печаль по Богу. Великий наставник подвижничества сказал: Печаль бо яже по Бозе покаяние нераскаянно — άμεταμέλητον, то есть никогда не возбуждающее сожаления, что пошел по скорбному пути, хотя бы и великие бедствия и гонения на нем преследовали тебя, — во спасение соделовает… (2Кор. 7:10) Кто приобрел в сердце непрестанную скорбь о том, как он тяжко оскорбил Бога своими грехами, каким великим испытанием и наказанием грозит ему Страшный Суд, тот уже не завлечется ни в гости, ни на праздные разговоры, ни на увеселения и представления, ни на игры, не прельстится ни нарядами, ни красивыми лицами, ни даже дружбой и любовью родственников. Все в мире будет вызывать в нем тошноту. Страх и трепет будут наполнять его члены. И он ясно увидит, что так жить, как он жил до сих пор, нельзя. Даже если он уже и был благочестив: ходил в церковь, творил милостыню и всякую иную добродетель — все это ему покажется недостаточным. А если он грешил до сих пор, то едва ли не близок будет к отчаянию. И увидит он, что мир не может оказать ему помощи. Пусть друзья и родные утешают его, развлекают, пусть даже врачей призывают, ему от этого нет облегчения, даже еще хуже становится. Одиночество, уклонение от встреч с близкими — вот что его теперь утешает. Вскоре опыт и веяние благодати в сердце убеждают, что молитва с теплыми слезами раскаяния в одиночестве есть единственное средство утешения. Правда, вначале слезы горькие льются, едкие, но после чувствуется облегчение, отрада, просвет. Чем дальше он продвигается по пути спасения, тем на душе становится веселее; ты плачешь, слезы градом катятся, а на сердце яснее и теплее становится. Чудное дело! Непостижимое действие благодати! Опытное познание прикосновения к сердцу утешающей невидимо десницы Христа заставляет кающегося грешника терпеливо переносить все нападки, насмешки и оскорбления ближних, которые заменили их прежнее хорошее обращение с ним. Пусть ему теперь доказывают, что его нелюдимость и сумрачность идут вразрез с христианством, что хождение по церквам и скромность в одежде — фанатизм и никому ненужное излишество, что Христос — де Сам присутствовал на браке, а другие даже говорят, что и Христа — то не было, а Страшный Суд есть выдумка людей, которым это выгодно, — его это нисколько не поколеблет. Подобные доказательства покажутся ему странными, чтобы не сказать больше. Они отрицают существование тех вещей, реальность которых он переживает в опыте! Это все равно как друзья Иова утверждали, что Бог того оставил, а Иов в это время с выразительностью, присущей восточным языкам, говорил им: «…доколе еще… [есть] дух Божий в ноздрях моих –

(“бэ’апи”), не скажут уста мои неправды…» (Иов. 27:3.) После таких столкновений плач еще более увеличивается, человек начинает плакать уже не только о себе, но и о других. Молится, чтобы других просветил Господь. Ведь и он когда — то думал так же, как они… И если человек укрепит в себе этот плач, то увидит горний свет еще здесь, на земле. Дивные тайны откроются ему. Он приблизится к Богу, и Бог к нему (Иак. 4:7 — 10).

Но есть и другой плач и иная печаль. Модница плачет о том, что у нее нет новой весенней шляпки и вышли из моды ботинки, что такой — то стал ухаживать за такой — то, а та более красива или счастлива, чем она; молодой человек печалится о малом количестве карманных денег, которые он может потратить на удовольствия; жена плачет из — за обиды, что изменяет муж, а муж, в свою очередь, — что имеет неудачи по службе; врач, инженер, адвокат — все недовольны, что мало зарабатывают, все им мало; купец приходит в отчаяние от понесенного убытка, и так далее, и тому подобное.

Все плачут и печалятся, даже живя в роскоши и богатстве, но сокрушаются — о тленных вещах. Не имеют чего — либо или теряют что — то, вот и печалятся. Иногда от такой печали иссыхают, заболевают и даже умирают (2Кор. 7:10). Эта печаль бесовская. Враг рода человеческого навевает ее. Мучится, стонет человечество, пытается сделать жизнь беспечальной, но без Бога ничего не может. А культура74 и усовершенствования только заменяют один вид печали другим.

И у спасающихся, и у монахов бывает греховная печаль (навеянная «слева»). Если они скорбят, что пища у них плоха, одежда груба и бедна, послушания тяжелы, помещения тесны, то, понятно, ничем не разнятся от вышеуказанных обычных людей. Но иногда подвизающиеся унывают по другой причине или, вернее, без всякой причины. Это обволакивает их тот род демонской печали, о котором говорила выше преп. Синклитикия. Какое — то «утомление» от спасительных трудов. Делается невыносимо скучно. Безотрадно. «Все одно и то же, одно и то же…» (разумеется в деле спасения). Словно какая — то чугунная плита лежит на сердце. Кругом ни единого проблеска, все постыло, уныло, неинтересно. Молитва не движется, не согревает. Духовное чтение претит. Охватывает острое чувство полного одиночества. Нет, кажется, никакого выхода из положения…

Диавол любит эти минуты. Они — его рук дело. В лучшем случае, когда видит, что человек — мужественный борец и имеет стойкое сердце, он только советует ему развлечься, внушая, что тот не иначе может избавиться от своей тоски и уныния, как отправясь к другу, к близкому человеку, в гости, в театр, наконец. (Мирских он часто, даже при легкой скуке, посылает в театр, кино, клуб и т. п.) В худшем же случае, когда добьется того, что под гнетом уныния душа человека склоняется к полному отчаянию и безнадежию, толкает на самоубийство. Но как бы то ни было, слушать его, конечно, нельзя. Мы будем говорить о первом, чаще встречающемся случае. Преп. Синклитикия, мысль которой я развиваю, учит, что в это время надо не уступать врагу, а насильно ломать себя и подвизаться против него молитвой и псалмопением75. По — видимому, странное средство — из многих вещей выбирать