– Как интересно. И кто же? С удовольствием послушаю.

– Дерзкая девчонка! Прекрати огрызаться, когда я с тобой разговариваю, – она крикнула так, что я даже немного напряглась. – Не испытывай мое терпение. Я с легкостью могу выгнать тебя отсюда и даже мысли не допущу о том, что это неправильно. Или я могу найти таких приемных родителей, которые устроят тебе настоящий ад на земле и к твоей фобии прибавятся парочка новых. Не знаю, почему Питерсон тебя терпит, но я не намерена. Не забывай, благодаря кому ты все еще жива, здорова и имеешь крышу над головой.

– О, выгоните меня? Ну, наконец-то, нормальная жизнь, – улыбнулась я, услышав из ее слов только то, что хотелось мне. – Серьезно, скажите только одно слово, и я прямо сейчас побегу собирать чемоданчик, давно мечтаю выйти отсюда и забыть это место как страшный сон.

– Хватит, – на удивление спокойно сказала она, впрочем, ручка, которую она уже некоторое время крутила в руках, выдавала ее напряжение. – Мое терпение закончилось, немедленно иди в свою комнату. Ты наказана, две недели не выйдешь из дома. И вход в сад тебе тоже закрыт, а если узнаю, что ты куришь в туалете, то до конца наказания потеряешь право даже выходить из комнаты.

– Вы не имеете права!

– Не поверишь, имею. Пока тебе не стукнет восемнадцать, я твой полноправный опекун. Я тебя кормлю, одеваю, обеспечиваю всем необходимым и непослушания не потерплю! – она сжала ручку с такой силой, что бедный пластиковый корпус норовил вот-вот треснуть. – И раз уж Питерсон оставил тебя на растерзание мне, пусть и всего на пару дней, выхода у тебя все равно нет. А теперь вон отсюда и до ужина из комнаты не выходи!

Я вышла из кабинета и хлопнула дверью так сильно, что казалось затряслись стены. От бессилия и злости перед глазами все потемнело, я облокотилась о стену. Я привыкла к тому, что за меня все решают – это было нормально, когда я была ребенком. Но сейчас все внутри меня противится тому, чтобы абсолютно чужие люди решали мою судьбу. Пусть даже в чем-то она и права – то, что я выжила в детстве было полностью ее заслугой. О которой, между прочим, ее никто не просил. Отлепившись от стены, я зашагала по направлению к комнате.

Был уже довольно поздний вечер. В нашей комнате было тихо, только Джесс лежала в своей кровати, видимо переписываясь с кем-то в телефоне. Заметив меня, она отвернулась к стене, полностью проигнорировав мое присутствие. Должно быть я и правда сильно ее обидела вчера. Ну и к черту, друзья мне тут не нужны. Я легла в кровать и решила хотя бы пару часов поспать. Но моя затея успехом не увенчалась, потому что я резко открыла глаза, услышав звук входящего сообщения на своем телефоне. Это было максимально странно, учитывая, что у меня не было настолько близких знакомых вне дома, а все, кто здесь, общались между собой без помощи космических технологий.

«Как ты? Очень надеюсь, что ведешь себя хорошо. Скоро возвращаюсь. Ник. P.s. Забыл уточнить, постарайся, пожалуйста, не раздражать Ванессу, сейчас от этого зависит твое будущее.»

Отметив про себя, что он слегка опоздал со своими наставлениями, я быстро набрала в ответ «принято» и убрала телефон. К несчастью, сон как рукой сняло. Джесс продолжала меня игнорировать, полностью увлекшись телефоном. Как же мне хочется убраться отсюда. Выйти и убежать, сесть на первый попавшийся автобус и уехать так далеко, как только смогу.

Спустя какое-то время меня разбудили странные звуки в комнате. Похоже, я все-таки смогла вновь заснуть. Повернувшись в сторону нарушителя спокойствия, я увидела Джесс – очевидно, кто еще мог находиться в ее кровати. Она лежала, накрывшись одеялом с головой, и с кем-то разговаривала. Я решила не беспокоить ее и дождаться завершения разговора. Спустя минут семь она, наконец, отложила телефон и выползла из-под одеяла. Я решила заговорить с ней.

– Джесс, все нормально? – шепнула я.

– Замечательно, – так же тихо ответила она, даже не повернувшись в мою сторону.

– Прости за то, что я сказала, что мы не друзья.

Несколько минут молчания. Я решила, что она все еще злится, тогда я понятия не имею, что делать. Уже успев закопаться глубоко в свои мысли, я наконец, услышала голос Джессики:

– Все хорошо, я не в обиде, – она повернулась в мою сторону, подтверждая свои слова. – Знаешь, на самом деле я давно должна бы уже привыкнуть к тому, что ты все время говоришь обидные вещи. Которые, тем не менее, чаще всего оказываются правдивыми.

Я улыбнулась и с облегчением выдохнула, отпуская эту проблему. Не то чтобы я так переживала из-за этого, но сам факт, что кто-то злится на меня, причинял дискомфорт.

Дождавшись, пока обе мои соседки окончательно уснут, я вскочила с кровати. На носочках прошмыгнула к двери, схватив по пути куртку и обувь, и выскочила в коридор.

Иногда по ночам я просто гуляла, представляя себя свободной и независимой. Ходила по улицам, осматривая окрестности, будто сейчас день и на улице не опасно. Но совсем недавно у меня появилась другая цель. Я стала сбегать, чтобы ночами подрабатывать в магазинчике недалеко от дома. Разумеется, днем меня бы никто не отпустил – это было просто запрещено правилами – поэтому мне ничего не оставалось, кроме как немного их нарушить. И по этой же причине об этом не знал абсолютно никто, даже Ник – для него у меня была легенда о бесконечных похождениях по клубам, которую он принял легче, чем принял бы мои жалкие попытки заработать. Я знала риски и была к ним готова, учитывая, что я с детства понимала: рассчитывать я могу только на себя. Через год Ванесса вышвырнет меня из дома, и я хочу быть к этому готова, по крайней мере, материально.

Используя свою недюжинную харизму и природное очарование, мне удалось договориться с владельцем крошечного круглосуточного продуктового магазинчика о том, что я буду работать у него несколько часов по ночам. Пусть неохотно, но он согласился нанять меня неофициально, решив, что ему самому было бы неплохо чаще отдыхать. Он платил мне копейки, да и работа была неидеальной, но я старалась терпеть, постоянно себе напоминая ради чего все это.

– Привет, Бен, – улыбнулась я, войдя внутрь.

Бен – темноволосый парень средних лет – ответил мне такой же улыбкой. Он купил это место несколько лет назад и буквально «возродил его