Оставив женщине свой номер, мы попрощались, и я вышел. Теперь мне надо узнать, что по этому поводу думает Эллис. По описанию этой дамы, думаю, разговор будет не лучше, чем с директором. Ну я и не рассчитываю на легкие пути.

Глава 6

Пока я ехал в дом Мэдисон, попутно спрашивая дорогу, думал о том, что мне делать дальше. А если миссис Джонс и правда выкинет мой номер, и я никогда не узнаю, что находится за запертой дверью в подвале школы? Тогда мне придется вламываться ночью в школу с ломом. Я должен все проверить. Я не оставлю ни капли сомнения в тех местах, где даже по слухам может что-то быть. Дом матери Хлои находился не очень далеко от особняка. С виду этот маленький домик выглядел очень старым и бедным. Во дворе был небольшой огород с помидорами. Около входной двери была клумба с ромашками. На крыше заметны мелкие трещины, а стены сделаны из темного камня. Не хотел бы никого обидеть, но похоже это, на домик ведьмы. Я взял волю в кулак и постучал в дверь. Мне пришлось постучать несколько раз до того момента, пока дверь со скрипом не открылась.

— Я вас не знаю и разговаривать с вами у меня нет никакого желания. — сказал грубый голос через полуоткрытую дверь.

— Извините за беспокойство. Но мне нужно с вами поговорить

— А мне это не нужно, до свидания — перебила меня женщина и начала закрывать дверь. Мне ничего не оставалось как крикнуть:

— Я знаю, что ваша дочь замешана в исчезновении Лилит Уэнсдей!

Минутная пауза меня немного напрягла, я б даже сказал испугала. А если она за это выбежит на меня со сковородкой? Думаю, не очень приятно, когда твою дочь обвиняют в подобном. На секунду я пожалел о своих словах, но она ответила:

— Ну что ж, грубиян, проходи, поговорим.

Она открыла мне дверь и жестом предложила войти. Ее уверенность еще больше меня напугала. Не знаю, что она мне может сделать, но этот момент точно вызывал у меня мурашки.

— Иди за мной. — сказала мне эта милая женщина.

Пока я шел до кухни, в которую она меня привела, я рассматривал дом изнутри. Обои уже давно обесцветились, мебель была старая и почти разваленная, местами висела паутина. Почему я не поговорил с ней на безопасной территории? Зачем я сюда зашел? Я сел за обеденный столик и молча наблюдал за ее действиями. По данным ей лет 50, но выглядела она достаточно старше. В волосах мелькала седина, а на лице много морщин. Мисс Мэдисон поставила чайник на огонь и подготовила на столе кружки, сахар и печенье. Аппетита у меня в этот момент почему-то не было. Наконец она прервала эту паузу.

— Давай начнем с того, что моя дочь не причастна к этой истории. Это я ее попросила сказать, что они не виделись с Лилит в этот день после уроков. Я не хотела, чтоб моего ребенка водили по допросам. Думаю, меня поймет каждая мать. Они были детьми и Хлоя никогда не желала зла старшей дочери Уэнсдеев. Они дружили, хоть и были разными во всем, даже внешне. В отличии от Лилит моя девочка была высокая, для своего возраста с ярко рыжими волосами и серыми глазами. Она не любила все правильное и правила придумывала свои. Я всегда считала, что именно такие люди добиваются высот.

— Разве вы не считаете странным, что сразу после игр с вашей дочерью Лилит исчезла?

— Именно так и посчитал бы любой коп. Это чистая случайность, поймите, на месте моей дочери мог оказаться любой другой ребенок. Лилит была общительной девочкой, она никогда не оставалась в стороне, была в центре событий. Я повторюсь, Хлоя к этому делу не имеет никакого отношения. Наверное, всем было бы только лучше, если мы б уехали из города. Наша семья бедная, мой муж погиб в автокатастрофе с младшим ребенком. Он вез нашего новорожденного малыша из больницы с еженедельного осмотра, сын родился с небольшими проблемами с сердцем, поэтому врачей нужно было часто посещать. На дорогу внезапно выехал грузовик. Авария не оставила никого в живых. Это была страшная трагедия для меня и Хлои. Мы никому об этом не говорили, потому что каждый раз вспоминать об этом больно. А всем только дай повод для сплетен. В этом городе все такие «правильные», добрые, и муху не обидят. Мы всегда были прямолинейные и никого из себя не строили, поэтому нас считали изгоями, называли неблагополучной семьей. Это я научила Хлою жесткости, в этом мире мягкость показывать нельзя, этим будут только пользоваться.

Мне хотелось ей поверить. Рассказывая за мужа, она даже прослезилась, но что-то меня настораживает в этом человеке. Может она и правда просто слишком ожесточена грубостью людей? Я начинаю понимать написанное Нэнси в ее дневнике. Эта женщина не вызывает доверия, хоть ничего плохого вроде и не делает.

— Ваша история ужасна. Я глубоко соболезную вашей утрате. Прошу прощения за свою резкость. Но мне очень нужно было с вами поговорить. Что вы знаете о родителях Лилит, слухи про них — это правда?

— В какой-то степени. Но не до конца. Пусть мы и не были подругами с Нэнси, Лилит много про них говорила, мы ходили вместе на родительские собрания, да и вообще мы рядом живем. Я много про них знала. Они и правда были дружны и любили друг друга. Но к воспитанию детей подходили жестко. Отслеживали каждую оценку дочери, за любую, кроме отлично — строгое наказание. Я часто видела на теле Лилит синяки. Это не мое дело, поэтому я туда не лезла, но даже я воспитывала свою непослушную дочь в более мягкой форме. После исчезновения девочки, их дела покатились вниз. Нэнси начала терять голову, в прямом смысле сходить с ума. Сначала путала лекарства из-за чего больным становилось только хуже, ну а потом вовсе начала сама придумывать смеси из всего, что под руку попадалось. Ее дочь хотела придумать лекарство от всех болезней, поэтому Нэнси начала осуществлять несбывшуюся мечту Лилит. Ее положили в психиатрическую больницу, где она повесилась на простынях. Скотт не далеко от нее ушел. Его одержимость поисками Лилит начала выходить за рамки. Сначала он начал жить в участке с бутылкой в руках. Потом же, помогал преступникам избежать наказание, либо за поиски дочери, либо