— Ангел, может травки? — достает из куртки пакетик с марихуаной Хавьер.

— Ты знаешь, я не по этой части, — ухмыльнулся в ответ. Ещё с самого детства я знал, что самое большое зло в этом мире — наркотики. В то время, как все мои друзья курили травку на заднем дворе школы, я прятался в спортзале, вымещая свои гормоны и злость на груше. Со временем я стал проще относиться к лёгким наркотикам, прощая эту слабость своему окружению. Но никогда не держал при себе наркоманов. Если кто — то сам выбрал для себя дорогу в никуда, то это совершенно не мои проблемы и моими никогда не станут.

Наркоманы — это ходячие живые трупы. Я даже мысленно чувствовал от таких запах разложения. Как физического гниения, так и морального. И меня начинало тошнить.

* * *

— Мама, мамочка, проснись …, — я тряс за плечи лежащую на полу женщину. Тогда я не понимал, что она не спит…а в полной отключке.

Весь день играл во дворе, не мешая матери зарабатывать деньги на приставку, которую она пообещала купить мне. Это сейчас я понимаю, каким способом она эти деньги зарабатывала и на что, а тогда я любил и боготворил ее. Сколько раз до этого она давала подобные обещания? Десятки? Сотни? И из раза в раз я слепо верил ей. Да и как по — другому может относиться пятилетний ребенок к своей матери? После того, как очередной обдолбанный мужик вышел из нашего дома, застегивая на ходу ширинку, я вбежал внутрь, чтобы скорее обнять маму. Стоило Луису уйти в школу или на работу, к нам беспрерывным потоком валили мерзкие, вонючие мужики. Я не любил, когда брат уходил из дома. Мне приходилось прятаться от этих грубых и шумных кобелей, трахающих мою мать. Но если дома был Луис, тогда мама могла пропадать целыми сутками, оставляя меня на попечение старшего брата. Хотя сейчас я понимаю, что ей было просто все равно, что с нами происходит. Когда она возвращалась домой, после дней, проведенных в каматозе, то сутками плакала, обещая нам с братом исправиться, крепко прижимая меня к себе и не отпуская от себя даже ночью. В такие моменты я был счастлив, несмотря на то, что страшнее всего для меня были её слёзы. Я прижимался к её нежным рукам и не мог надышаться любимым запахом. А потом все повторялось снова.

Мама просила не рассказывать Луису о том, что она «работает», иначе тот разозлится, я и не рассказывал. Посмотрел на кухне, в спальне, гостиной и не нашел ее. Мне стало страшно.

Почувствовал, как слезы защипали глаза. Луис всегда говорил, что мужчины не плачут — это слабость, и я старался сдерживаться изо всех сил. Я сильный. Я тоже мужчина. Вырасту и начну, как Луис, зарабатывать деньги. Они все будут мной гордиться. Обошел ещё раз весь дом. Мать я нашел в туалете, на полу. Она сидела на холодном кафеле, прислонившись спиной к стене, с задранной юбкой, растрёпанными волосами…

— Мама! — радостно вскрикнул. Она не отреагировала на мои прикосновения. Я принялся трясти её за плечи и дёргать за руки, умоляя подняться. Она приоткрыла затуманенные глаза и оттолкнула меня от себя. Я снова и снова подползал к ней, пытаясь обнять, но каждый раз она отталкивала меня, издавая странные мычащие звуки. Я сел рядом, на полу, охватил сбитые колени руками и раскачивался из стороны в сторону, ожидая Луиса. Мне было очень страшно. Я не понимал, что происходит с моей матерью. Долбаной наркоманкой, которая трахалась с мужиками за дозу…а я все равно любил ее. И Луис любил. Потому что кроме нее у нас больше никого не было, а в минуты просветления мать все же любила нас, мы это видели, чувствовали, но гребанная проклятая дурь, она меняла ее, превращала в зомби.

— Анхель! Анхелито, малыш! — раздался голос Луиса. — Анхелито, где ты? Смотри, что я принес тебе! Это новый комикс…Ниньо?

Луис появился в дверном проёме, загораживая собой весь свет, льющийся из гостиной. Он казался мне тогда огромным, сильным, невероятно сильным, и я фанатично обожал его.

— Мьерда! — зло проговорил он. — Мама, ты же обещала присмотреть за Ниньо! — прокричал брат, перешагивая через неё. Приложил голову к её груди, приподнял веки. Снова выругался, забирая с тумбочки шприц и какой — то пакетик. Луис вытрусил пакет в унитаз, выбросил шприц.

Он склонился ко мне, большие, сильные, горячие руки обхватили меня, поднимая вверх. Положил голову на плечо брату, тихо всхлипывая, но я так и не заплакал.

— Анхелито, я с тобой! Никогда, клянусь Богом, Ниньо! Никогда я тебя не оставлю! Ты моя семья! Запомни — семья!

* * *

К нашему столику поднялись шесть девушек в сопровождении официанта, с ромом и текилой. Всё, как и заказывали. Брюнетка, блондинка, рыжая, шатенка, мулатка, азиатка. Подстилочный ублюдок побоялся не угодить нам и решил перестраховаться, предоставив полный ассортимент.

— Кажется, сегодня будет отличный вечер, — хохочет, откидываясь на диван Хавьер, тут же притягивая к себе на колени рыжую.

— Сначала выпьем, — разливаю ром себе и помощнику. Телки переступают с ноги на ногу, ожидая, что я их тоже угощу. Достаточно с них того, что за них заплачено. Спаивать шлюх не в моих правилах. Они тогда становятся жутко неуправляемыми. Блондинка и азиатка окружают меня с двух сторон, тут же начиная поглаживать меня по бедру. Хватаю их руки и отталкиваю, показывая головой, чтобы танцевали.

— Сначала покажите, как вы двигаетесь… — они тут же начинают извиваться перед нами, проводить руками по груди, бедрам. Как же мне все приелось. Осточертело до невыносимости.

— Кажется, наш гость пожаловал, — скидывает с колен девку Хавьер, услышав шаги по лестнице, ведущей на балкон.

Откинувшись глубже на спинку дивана, перевожу взгляд на гостя. Все, что требуется, это как можно скорее послать этого типа и позволить себе расслабиться.

На балконе появляется высокий латинос, с довольной улыбкой на роже. Лишь по одной этой ухмылке можно понять, что, несмотря на цель его визита, я отвечу ему отказом. Ненавижу самоуверенных типов, не сомневающихся в своем успехе.

— Доброй ночи, Сеньор Диего. Хочу поблагодарить Вас за то, что согласились встретиться со мной, — самоуверенный протянул руку для пожатия.

— Кто такой? — проигнорировал его ладонь, продолжая по — прежнему сидеть, откинувшись на диван.

— Пабло Перес, — продолжил держать руку вытянутой.

— У тебя пять минут, Пабло Перес, — взял со стола сигарету, закуривая ее.

— Я хотел Вам предложить сотрудничество. Есть очень качественный товар… — выпрямился Перес, ухмылка которого частично сползла с его уверенной рожи. — Который не уступает тому, которым вы торгуете, но выигрывает в цене.

— Не интересно. У нас уже есть канал и он нас устраивает, — выдохнул дым, краем глаза рассматривая девок, крутящихся у перил балкона и думая, с какой из них начать веселье.

— Наши расценки более демократичны… — продолжил гнуть линию тип, раздражая всё больше своим присутствием.

— Слушай, Пабло. Качественного товара за бесценок не бывает. Либо ты хочешь меня конкретно кинуть, либо ты просто идиот. Ни первый, ни второй вариант меня не устраивает. Дер*мом я не промышляю, а с идиотами не работаю. Все просто… — наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть его глаза. На секунду в них промелькнул гнев, который тут же сменился безразличием.