— Искушение оказалось слишком велико. Кстати, у лифта есть глаза и уши, но я взял на себя смелость заблокировать их, как только мы вошли.

— А ты без дела не сидишь!

— Праздные руки трудятся на дьявола.

— Почему? Когда ты спишь, руки у тебя тоже праздные — они и тогда трудятся на дьявола? Что же теперь, не спать и все время что-нибудь делать? А если ты сломаешь руку? Будет она трудиться на дьявола, пока не срастется?

Рорк задумчиво поглядел на бледно-золотой потолок.

— Надо же было уничтожить такую простую, пусть и нравоучительную фразу!

— Видишь? Я тоже без дела не сижу.

Довольная собой, Ева вышла в беззвучно отворившиеся двери лифта.

Навстречу ей шагнул высокий, прекрасно сложенный чернокожий парень, будто сошедший с обложки журнала мужской моды. В просторном холле тоже были белые розы, банкетки, приглушенное освещение, в стене — плотно закрытые двустворчатые двери.

— Лейтенант… сэр… — обратился он к ним с чуть заметным британским акцентом. — Я должен принять у вас оружие и все электронные устройства, прежде чем пропущу к миссис Мире.

— Черта с два.

— В таком случае, боюсь, без ордера вам дальше не пройти.

— Ясно. Я так понимаю, миссис Миру не интересует, что сегодня вечером ее мужа избили и, скорее всего, похитили. Если что-то изменится, пусть позвонит мне завтра в Центральное управление. Мое дежурство окончено. Пошли есть спагетти, — сказала она Рорку и повернулась к лифту.

— Одну минуту. На сенатора Миру действительно напали?

— С фрикадельками, — добавила Ева, — и бокалом хорошего вина.

— Звучит восхитительно, — вторил ей Рорк. — У камина? В такую ночь приятно посидеть у огня.

— Лейтенант Даллас!

Ева оглянулась через плечо.

— Вы ко мне обращаетесь?

— Сенатор Мира ранен?

— Слушайте, Хэнк, я здесь, чтобы поговорить с Мэнди Мирой. Либо она нас впускает, либо нет. Хватит тратить мое время.

— Подождите, пожалуйста. Одну минуту.

— У вас ровно шестьдесят секунд. Время пошло.

Ева демонстративно взглянула на часы, а Хэнк приоткрыл дверь и скользнул внутрь.

Она глубоко вздохнула:

— И почему люди так не любят копов?

— Понятия не имею. Теперь мне и правда хочется спагетти.

— Потерпи, будут тебе спагетти.

Хэнк появился, когда секундная стрелка дошла до тридцати.

— Входите, пожалуйста. Миссис Мира сейчас подойдет.

— Отлично. У нее примерно двадцать пять секунд.

— Лейтенант… — начал он и тут же замолчал, заслышав быстрый перестук каблуков.

Мэнди Мира оказалась высокой эффектной женщиной с идеальной фигурой и гривой золотых волос, которые, к удивлению Евы, с одной стороны доходили до уха, а с другой закручивались у самого подбородка. Холодные голубые глаза под темными бровями выражали одновременно раздражение и скуку.

— Как это понимать? Я не привыкла, чтобы ко мне на порог заявлялась полиция. Меня не устраивает, что вы сочинили какую-то дикую историю о нападении на моего мужа и обманом проникли в мой дом.

— Миссис Мира, вы говорили с мужем в течение последних нескольких часов?

— Это вас не касается.

— В таком случае извините, что напрасно проникли к вам в дом.

Ева сделала движение уйти.

— Я хочу знать, что это значит!

— Это значит, что мы расследуем нападение на Эдварда Миру, а также его последующее исчезновение.

— Полный бред!

— Тогда позвоните ему прямо сейчас, и мы немедленно уйдем, принеся искренние извинения за причиненное беспокойство.

— Хэнк! — Мэнди щелкнула пальцами. — Позвоните сенатору Мире.

— Мэм, уже звонил — по всем номерам. Не берет трубку.

— Дайте сюда!

Она выхватила у охранника телефон и удалилась, стуча неимоверно высокими каблуками небесно-голубых туфель.

— М-да, не хотела бы я на нее работать.

Ева сунула руки в карманы и принялась осматривать комнату. Много холодных голубых тонов — под цвет глаз Мэнди Миры, догадалась она. Все элегантное, гладкое, блестящее. Хорошо, что им не предложили присесть: после таких стульев вся задница, поди, будет в синяках. На белом глянцевом фортепиано стоял еще один огромный букет белых роз. Белые портьеры обрамляли стеклянную стену с видом на террасу. Когда Ева дошла до незажженного камина и висящего над ним портрета сенатора с супругой, до нее долетел гневный голос Мэнди.

— Как это не знаете? Вам за то и платят, чтобы знали! А если хотите, чтобы и дальше платили, свяжитесь с сенатором Мирой — немедленно! Вы меня поняли?

Мэнди влетела в комнату и сунула Хэнку телефон.

— Сенатор сейчас недоступен, хотя вас это и не касается. Однако я требую объяснений. Почему вы утверждаете, будто с ним что-то случилось?

— Вам известно, что у вашего мужа сегодня была назначена встреча с риелтором по поводу дома на Спринг-стрит?

— Известно.

— Вы знаете имя и телефон риелтора?

— Мне глубоко безразличен и дом, и его судьба.

— Я так понимаю, подобный ответ должен означать «нет». Кузен вашего мужа Деннис Мира…

— Ах, вот в чем дело! — Мэнди отмахнулась, словно от неприятного запаха. — Если вам позвонил Деннис, он только зря потратил ваше и мое время. Это растяпа и недотепа, питающий непонятную привязанность к дому на Спринг-стрит. Я бы решила, будто Деннис нарочно все подстроил, чтобы осложнить дело с продажей, но ему до такого в жизни не додуматься.

Рорк положил руку на плечо Еве и легонько сжал. Он заговорил прежде, чем она успела раскрыть рот, так что ей осталось только представлять во всех красках, как она бьет Мэнди Миру кулаком в лицо.

— На Денниса Миру напали после того, как он бросился на помощь вашему избитому мужу. Если прекратите перебивать, лейтенант подробно все объяснит, — добавил Рорк таким ледяным тоном, что чуть не отморозил Мэнди яйца, которые, как представлялось Еве, скрывались под ее белыми шелковыми брюками.

— А вы, собственно, кто?

— Рорк, в данный момент — гражданский консультант лейтенанта Даллас.

Холодные глаза Мэнди сузились.

— А, ну конечно. Знаю я, кто вы такие. Шваль и сброд. И сюда заявились, несомненно, по наущению Денниса и Шарлотты Миры. Можете им передать, что мне неинтересны их жалкие козни, а мой муж сделает с этим дурацким старым домом и со всем его содержимым то, что пожелает. Если еще раз нарисуетесь и будете мне досаждать, я поговорю с губернатором, и тогда посмотрим, надолго ли Шарлотта сохранит свою нелепую работу в полиции. Хэнк, выпроводите их отсюда. Сейчас же.