Солнечно… Морозно…

Послал очерк в «Правду» о прорыве блокады. Но что можно вложить в шесть страничек? Написал, между прочим, что наши семнадцать месяцев в Ленинграде — это высшее и неповторимое духовное напряжение. Это так!

Почтальон принес кому-то телеграмму — поздравление с прорывом блокады. «Где, граждане, дом № 19?» А дома нет — разобран на дрова, на его месте пустырь… Адресат умер…

21 января 1943 года.

Мороз больше 20 градусов. Днем воздушная тревога.

…Неотступны мысли о моем пути, характере. Последние годы я стал нервнее, злее, горше… Уж очень много навидался, натерпелся… Каждый, видимо, несет в себе некий идеал человека, а, увы, люди — просто люди и далеки от идеала. Частые обманы, «разочарования», недоумения создают в моей душе буквально ноющую рану. Все привыкаю, привыкаю, но никак не могу привыкнуть… Тянет к людям… Любовь к ним — внутренняя, огромная, усиливающаяся до восторга, до молчаливого экстаза… А приближение к отдельным индивидуумам в большинстве случаев трудно. Иной раз никого не хочется видеть. Может быть, лучше любить их издали? Живых, реальных… но на некоторой дистанции? Надо еще и еще думать над всем этим.

Ряд писем от радиослушателей — очень интересные. У многих граждан иллюзии: блокада прорвана, конец войне, будет рай. Надо мне выступить по радио и сказать, что нас ждет еще много трудностей. Враг огрызается. Надо штурмовать ряд укрепленных полос, гнать врага; непрерывно и очень напряженно трудиться до конца войны. Ленинградцы обязаны быть в первых рядах Приходить в расслабленно-радостное состояние нельзя — это опасно!

За два месяца с 19 ноября 1942 года по 19 января 1943 года убито 500 000 солдат и офицеров противника (а сколько раненых?)… Взяты трофеи: более 6000 танков, 12 000 орудий и пр. Немцы нас сейчас «снабжают» вполне прилично, пожалуй, лучше, чем союзники… (Парадоксы войны бывают остры и жестоки.)

Огромный общий подъем, и это не вспышка — это привычный советскому народу победный ход, лишь временно сбитый с ритма Гитлером.

23 января 1943 года.

Солнечно, канонада…

Дописал в «Кронштадте» главу о февральских и мартовских боях 1918 года.

Написал выступление для радио: призыв против настроений «блокада прорвана — отдохнем, заживем». Надо утраивать усилия, проламывать немецкий фронт дальше, вести бои на уничтожение немецких дивизий Кюхлера[24].

Сильный обстрел города. Характерные звуки выстрелов: короткие, глуховатые и через несколько секунд — тяжелые разрывы.

Письма из Москвы — от Амурского, Азарова, Брауна. Первые двое скоро вернутся… Письмо от В. Пронина[25]. Он по боевой характеристике вступает в партию.

…Вечером воздушная тревога, и сейчас же две бомбы. Сильный толчок — где-то очень близко…

С. К. пришла из штаба, видела, как разорвалась бомба напротив — в Ботаническом саду. Стекла в угловом доме вылетели. Это, вероятно, метят по штабу.

Опять зенитный огонь… Две бомбы — несколько дальше. Еще две. Слышен свист, стекла дребезжат… С. К. говорит: «Как надоело! Уж лучше бы артобстрел…» Я рассмеялся и поцеловал ее.

Стрельба затихает. Читаю «Красную звезду», — Илья Сельвинский в партизанском отряде на Кубани. Его кубанские стихи — очень простые, ясные…

24 января 1943 года.

Нами взяты: Армавир, совхоз «Гигант» и др. (От Армавира до Ростова 275 километров. Как дела под Ростовом? Удастся ли отрезать кавказскую армию немцев и притиснуть ее к морю?) Крупные успехи под Воронежем: разгром семнадцати дивизий противника. Под Сталинградом, после переговоров, сдался целый батальон немцев. Но на Центральном, Северо-Западном и Ленинградском фронтах немцы укрепились гораздо основательнее. Здесь предстоят еще жестокие бои. Вероятно, необходимо отсасывание немецких резервов и приток наших…

Англичане вступили в Триполи.

…Н-ская стрелковая дивизия (бывшая стрелковая бригада с Ханко) за форсирование Невы, взятие Марьино, Пильни, Рабочего поселка № 5 и за соединение с Волховским фронтом (батальон товарища Собакина) преобразована в гвардейскую. Командир дивизии — генерал-майор Симоняк. В составе дивизии и Ленинградский полк, некогда созданный путиловцами. Именно эта дивизия разбила знаменитую немецкую 170-ю пехотную дивизию, которая засела на высоком левом берегу Невы.

Немцы теряют не только огромное количество живой силы и техники, они потеряли главное — темп.

Воздушная тревога. Два глухих тяжелых разрыва… Домик качнуло. Зенитный огонь. Опять охота по Военному совету и штабу флота? Вчера в Военном совете вылетели все стекла.

Свист бомбы. Разрыв… Мигает лампа… Опять четыре-пять бомб. Пишу в запале еще дополнительный кусок для «Кронштадта» о новгородской морской старине. Не могу расстаться с рукописью.

Тревоги всю ночь. Вероятно, немцы подбросили авиацию и мстят городу за прорыв блокады.

«В последний час». Взят Старобельск — первая победа на освобождаемой Украине.

25 января 1943 года.

Минус 28 градусов, — крещенские морозы! Окна совсем заиндевели. Пасмурно с утра… К 11 часам — красный шар солнца над крышами.

Приехал редактор «Красной звезды» — генерал-майор Ортенберг. Он исключительно мил, прост. Завязался большой хороший разговор.

Говорили о делах на Ленинградском фронте. Снова большие потери в дивизии Краснова, а задание не выполнил… Им недовольны… Немцы подтянули шесть дивизий, упорствуют, но потери и у них большие. Вчера ждали взятия города Синявино — не вышло. Немцы простреливают с высот все насквозь… У противника есть коридор от 8-й ГЭС к своим войскам. Надо там заблокировать немцев. У нас было десятикратное преимущество в артиллерии. Это сказалось, но позавчера немцы подтянули авиацию. Отсюда и бомбежки Ленинграда.

В целом — упорная борьба, ход за ходом. Удары на Центральном фронте сковали