Ведь что он ищет, если не самого себя? Что он пытается выяснить своими экспериментами и исследованиям, если не истину о самом себе? Да, все мы ищем себя. Но правда в том, что найти себя можно, лишь прекратив эти поиски.

Парадоксальная вещь. Андрей ищет себя, Кристина защищала себя, что-то подобное делаем и мы с Данилой. А ведь наша подлинная сущность уже в нас! И ее не нужно ни искать, ни защищать! Но чтобы соединиться со своей сущностью, нужно сдаться.

– Где-то далеко в горах у каждого из нас есть своя хижина, – улыбнулся Андрей. – Впрочем, может быть, и не так далеко, как кажется. Но попасть туда можно только одним способом – сказав самому себе: «Все, я сдаюсь! Я проиграл! Я возвращаюсь!»

Хочешь найти себя – откажись от себя. Хочешь освободиться от страха смерти – умри. Но убивать себя не придется, достаточно убить в себе то, что боится умереть. И мы ведь боимся не настоящей смерти, мы боимся смерти своего «эго». А ведь его нет...

Раздался странный, непонятный звук. Мы все втроем обернулись и замерли, глядя на убегающий кофе.

– Нет, тебя это не касается! – пошутил Андрей, обращаясь с кофе.

Он поднялся из-за стола, взял кофейник и разлил остатки кофе по нашим кружкам.

– В турке, в кофеварке, в чашке – кофе остается кофе. Даже убегая, он остается кофе. Он не может убежать от себя. А мы можем. Но он не может и найти себя. А мы можем. Впрочем, я думаю, мы сильно удивимся, когда, обретя самих себя, увидим, что наши представления о себе и мы настоящие – вещи друг с другом никак не связанные.

А я помню нашу первую встречу с Андреем. В кафе. Он сидел за небольшой перегородкой, так что ни я, ни Данила его не видели. Мы только слышали его слова: «Чтобы родиться заново, нужно умереть, а умирать страшно. Человек боится, цепляется за свою жизнь, за свою самостоятельность, за свое „эго". А в результате действительно умирает».

Он говорил об истине, заключенной в первой Скрижали Завета, в тот день и в том месте, где и когда мы впервые повстречали Кристину. Он словно наперед знал, что будет происходить с нами. Знал и предупредил. И не благодаря ли этому подслушанному нами разговору мы понимали потом, как помочь Никите и Кристине?

Сейчас мы расстались с Андреем до следующего дня. Нам с Данилой нужно было подумать и чуть-чуть прийти в себя – от воспоминаний, от мыслей, от эмоции.

– Анхель, но неужели мы всего лишь искали цели? – Данила выглядел растерянным. – Конечно, это важно. Но...

– Хотелось бы большего, – согласился я.

Мы стояли на перекрестке и уже собирались переходить улицу.

– Данила! Анхель! – послышалось сзади. – Неужели это вы?!

Прежде чем обернуться, мы с Данилой, не веря своим ушам, переглянулись – послышалось? Нет, не послышалось. Нас окликнул Никита. Тот самый!

– Господи, как я рад вас видеть! – Никита светился изнутри. – У вас есть время? Ну хоть чуть-чуть? Мне так хочется с вами поговорить!

Мы сидели в кафе. Никита взахлеб рассказывал нам о своей маленькой дочке, о том, как счастлива Кристина... и о наших книгах.

– Ждем каждую новую с нетерпением! – говорил Никита. – И очень переживаем за вас.

– Ждете новую или последнюю? – спросил вдруг Данила.

– В каком смысле? – не понял Никита,

Действительно, откуда Никите знать, в какую минуту он нас застал. После разговора с Андреем мы увидели все, что с нами происходило, совершенно в ином свете. И теперь Данила пытался понять, каков же на самом деле смысл наших с ним поисков да и самих Скрижалей.

– Ну, вы ждете Скрижалей, или... – Данила замолчал, подбирая нужное слово, – просто книгу?

– Мы ждем... – задумался Никита. – Нет, ну Скрижали, конечно, интересно было бы узнать. Но я так понимаю, что дело-то не в них.

– А в чем?! – меня словно молнией пронзило.

Никита посмотрел на меня с удивлением. Ему, наверное, и в голову не приходит, что значит для меня писать эти книги. Я же не понимаю, как их читают. Я не знаю, что в них ищут и что находят. Да, я рассказываю истории, но ведь это не хроники, не летопись. Каждая из книг – нечто важное, что нам с Данилой удалось пережить, узнать и понять.

– Анхель, на этот вопрос трудно ответить, – смутился Никита. – Вот, например, Кристина. Она читает эти книги из-за людей, о которых они написаны. Она думает о тех, кто переживает боль и отчаяние, о тех, кто мучается от страха или одиночества. Вы так пишите, что она как бы проживает их жизни. Ей это важно.

– А зачем? Зачем?! – волновался и не понимал я.

– Анхель, Данила, вы помогаете этим людям, как когда-то помогли и нам с Кристиной. Но вы же не просто, как спасатели МЧС, выручаете попавших в беду. Вы, как бы это сказать, меняете их сознание. И если ты сопереживаешь этим людям, если ты понимаешь их, топотом выход, который они благодаря вам находят, становится и твоим выходом...

– Никита, – спросил Данила, – а что эти книги значат лично для тебя?

– Для меня?.. – было видно, что ответ вертелся у Никиты на языке, но он не знал, как его сформулировать. – Если совсем просто сказать, то для себя я понял, что все в моей жизни происходит по моей воле. Я понял, что я могу свою жизнь делать – поступками, чувствами, мыслями. Я понятно объясняю, нет?..

– Ну, почти понятно, – протянул я.

– И с каждой новой книгой, – продолжил Никита, – понимаешь, где у тебя внутри... Как бы это сказать?.. Пустота. Да, пустота! Пустота, о которой ты и не подозревал. Незаполненная часть души. Существующая, но еще как бы не приведенная в действие. И каждая новая книга открывала мне какую-то часть моей души. Мне самому!

Понимаете, раньше я всегда заботился о том, что вокруг меня. Как меня воспринимают другие люди, как ко мне относятся, чего я добился и тому подобное. Я совершенно не думал о том, что у меня внутри. Мне казалось, что у меня есть внутренняя жизнь, а на самом деле, это были лишь отголоски жизни внешней. Не внутреннее, не настоящее.

А теперь у меня появилась жизнь внутри. Понимаете?.. Меня стало двое. Прежний – презентабельный молодой доктор, яркий, успешный. И новый – я настоящий, чувствующий, думающий, понимающий. И второй мне нравится больше. Он лучше, он глубже, он честнее. И еще он свободный. Внутри... Ерунду я говорю, да? Непонятно. Но вот так...

Никита смутился, а мы сидели с Данилой перед ним, как воды в рот набравши. Только кивали головами и все. Что сказать – не знали. Путано, сложно Никита говорил нам одну очень простую вещь: «Я начинаю жить». Вот они – поиски Скрижалей...

В книге «Всю жизнь ты ждала» вы только начали поиски. И почувствовали, что находитесь перед выбором, – рассказывал Андрей следующим утром. – Вы спрашивали себя: «Что мы делаем? Ради чего? Какова наша цель?». Спрашивали и отвечали: «Да, мы ищем Скрижали. Но прежде всего мы должны помочь тем, кто уже сейчас нуждается в нашей помощи – Кристине, Никите, их маленькой, еще не родившейся дочери».