погладила мягкую вышивку, старую, но прочную ткань. Когда-то платье было роскошным, но теперь… после того, как я создала платье из лепестков орнталаса… все остальное казалось бледным.

Стойте! Что я делала? Как я могла так неблагодарно размышлять? Бриэль двигала небеса и землю, чтобы спасти меня. И я собиралась сидеть и грустить, потому что мои платья были не такими хорошими? Потому что я уже не была в роскоши огромной комнаты с изящной мебелью? Потому что придется гадать, когда я поем в следующий раз? Потому что придется идти в город к госпоже Петрен, умолять ее взять меня на старую работу? Я была так испорчена?

Нет. Пора было приходить в себя.

Я встала, развязала потрепанное платье, мягкая ткань упала к ногам. Я на миг замерла голой, смотрела на свою плоть в синяках и царапинах. Я выглядела хрупко! Разбито, ужасно.

Но прошлая ночь… прошлой ночью во тьме… когда его пальцы гладили мое плечо и горло, спускались к моему сердцу… я ощущала себя красивой. И… защищенной.

Моя ладонь коснулась медальонов на моей коже. Я расстегнула цепочку, ожерелье упало на мою ладонь, и я подняла его к свету из окна. Я вспомнила предупреждение матушки Уллы:

«Магия фейри не любит воздух отсюда, могут быть проблемы с ее удержанием».

Чудесная ткань внутри пропала? Испарилась, как только я вышла из леса?

Хмурясь, я выбрала медальон со звездочками и открыла его. Мерцающая нежность тут же полилась в воздух вокруг меня, сияя, ослепляя. Я ощущала нечто нежнее шелка на голой плоти.

Но когда я попыталась поймать ткань, пальцы прошли сквозь нее. Мерцание угасло, сияние звезд растаяло в резком свете дня. Пропало навсегда.

6

Было темно. Так темно, что я даже не знала, были ли мои глаза открытыми. Я ослепла? Но нет, свет сиял вдали. Тусклый, но сиял.

Парящая красная сфера.

Я поспешила туда. Я сжимала нежную ткань, поднимала тяжелую юбку, чтобы не споткнуться. Мои ноги были босыми, и я кривилась от холодных камней под ногами. Но я спешила за тем красным свечением.

Вокруг меня тьма отступала, позволила мне увидеть зал с колоннами и куполом. За колоннами были двери в черной стене. Я не остановилась, чтобы рассмотреть их, а бежала за светом.

Я догнала его — маленькую сферу из темного металла, сплетенного узором, внутри были горящие красные угли. Сфера напоминала парящий глаз. И за сферой была еще дверь, на ее панели были вырезаны короны и языки огня.

Почему я знала это место? Почему оно ощущалось знакомо?

Я прошла под сферу и приблизилась к двери, ладонь потянулась к засову. Дверь открылась от небольшого давления, но пару вдохов я не могла найти смелость толкнуть ее. Что-то ждало меня на другой стороне. Что-то зловещее. Но что? Я должна была знать, помнить. Сердце колотилось в груди из-за необъяснимого ужаса.

Но я не могла отступать. Что-то манило меня, будто… нить была привязана к моему сердцу и тянула меня против моей воли вперед.

Я чуть надавила. Дверь тихо открылась.

Роскошная спальня появилась перед моими глазами. Я тут же ее узнала, хоть и не помнила, почему. Я уже была тут раньше, но когда? Огромный камин занимал почти всю стену, озарял комнату красным сиянием вместе с десятками сфер, парящих под куполом. Пруд, выложенных плиткой, был в полу, оттуда поднимался ароматный пар, пузырьки манили.

Но я смотрела на кровать в центре комнаты. И на голую фигуру, отдыхающую там. Фигуру с изогнутыми рогами.

«Эролас!».

Его имя вспыхнуло в голове, я будто вспомнила, как дышать. Я глубоко вдохнула, бросилась в комнату, вытянув руки.

— О, любимый! Любимый, я тебя нашла!

Слова слетели с моих губ, но в воздухе лишались звука. Я замолкла и прижала ладонь ко рту, хмурясь. А потом попробовала снова:

— Ты меня слышишь?

Он не мог. Даже я не слышала себя. И когда я посмотрела на свои ладони, свое тело, я ничего не видела. Словно я не существовала.

Я в ужасе посмотрела на него. Он не знал о моем взгляде, потянулся, мышцы на широкой груди и плечах двигались в красном свете висящих сфер. Он встал с кровати, шелковистое одеяло соскользнуло. Он стоял передо мной идеальный, нагой, фигура, вырезанная скульптором, каждая мышца была изображена с любовью.

Он прошел по комнате с грацией кота, схватил халат с золотыми краями со стула и надел его. Швы натянулись на плечах, и он свободно завязал его на поясе. Он прошел мимо меня на пути к камину, не замерев. Я пыталась коснуться его, но у меня не было руки. У меня ничего не было. Я была ничем.

Я была… забыта.

Эролас встал перед камином, опустил ладонь на него, склонил голову, глядя на низкие красные огни. Свет играл на контурах его лица, сиял на черных шелковистых прядях длинных волос. Его выражение лица было невозможно понять. Оно было строгим, до боли красивым в своей странности. Его зрачки были маленькими точками, как у большого кота.

Я подошла к нему.

— Эролас, — тихо сказала я, хоть знала, что у меня не было голоса.

Он нахмурился. Его зрачки стали чуть шире.

— Эролас, я тут. Ты… меня чувствуешь? Я так близко, — я снова попыталась протянуть руку, хоть и не имела тела. Я сглотнула. Слезы обжигали глаза. Но если я не существовала, я не могла и ощущать слезы, да? Может, я не существовала только в этой комнате.

Он меня не помнил?

— Прошу, — сказала я беззвучно. Я шагнула к нему так близко, что, если бы у меня было тело, я могла бы опустить голову на его плечо. — Прошу, не забывай. Прошу, любимый. Я… не вынесу этого!

Он нахмурился, лицо стало яростным в красном свете. Лицо монстра, демона. Его губы стали двигаться. Я услышала гул в его горле, будто рычание.

— В-Валера…

Дверь распахнулась. Эролас вздрогнул, повернулся, и я тоже повернулась, старалась остаться тут, хоть была без тела, пока смотрела на открытую дверь.

Появилась бледная фигура. Такая высокая, что ее голова почти задевала вершину проема. Такая красивая, что смертные не могли смотреть на нее, не кривясь. На ее шее был черный обруч, красный кристалл свисал с него на ее горле.

Она смотрела на меня.

— Я тебя вижу, призрак! — прорычала она, указывая изящным белым пальцем с черным ногтем. — Я вижу, что ты у его