– Тогда почему вы со мной беседуете?

– Если вас подставили, то сразу же после вас сюда придут какие-нибудь мрачные типы и просто пристрелят меня. Не думаю, что их будут волновать всякие мелкие подробности. Если вас прислали ко мне, значит, вы знакомы с моей биографией. Меня трудно напугать.

– Почему вы не выходили на связь?

– У меня не было связных. Ни одного за столько месяцев. Я даже думал, что про меня забыли.

– Они не могли до вас добраться. Вас слишком плотно опекали. Насколько мы знаем, вы прибыли из Турции не один?

– Правильно. Со мной был напарник, Иззет Гюндуз, оставшийся в Кандагаре. Он абсолютно непредсказуем. Рассказывают, что однажды он зубами загрыз своего сокамерника в тюрьме, оказавшегося предателем. Для него я герой, и он относится ко мне с определенным пиететом, хотя я понимаю, что в любую секунду его отношение ко мне может измениться, узнай он, кем я являюсь на самом деле.

– Они допрашивали вас на своих установках?

– Много раз. И несколько раз я произносил свое настоящее имя. Но мне отчасти повезло. Там оказался врач, который любит восточную поэзию и хорошо знает Физули. Поэтому я и жив до сих пор. Он, очевидно, решил, что я тоже любитель поэзии.

– По нашим сведениям, они готовят какой-то крупный террористический акт, который могут провести в ближайшие полгода, – сообщила Саида, – но мы не знаем ни точного места, ни времени, ни участников этой операции.

– Вы думаете, что я, сидя в своей лавке в Кандагаре, мог быть допущенным к каким-то особым секретам? – невесело усмехнулся Физули. – Легче было работать нелегалом в западных странах, чем попытаться пробиться в пещеры афганцев. Туда так просто не попасть. Время – тоже категория проверки. Как я поведу себя, смогу ли продержаться, не сорвусь ли при подобном бездействии…

– Они начали действовать, – возразила Саида. – Недавно в Афганистан прибыл известный ученый, физик из Германии – Хозван Джабри. По национальности он араб из Сирии. Араб-христианин. Его нашли убитым несколько дней назад. Вероятнее всего, его убийство связано с очередной попыткой запустить некое устройство, возможно радиоактивное. Считается, что в данном случае могут быть использованы либо оружейный плутоний, либо отходы с атомной станции. Террористы попытаются сделать некое подобие небольшого радиоактивного снаряда, рассчитанного на массовое поражение людей.

– Мне об этом ничего не известно, – честно признался Гусейнов. – И учтите, что у меня было два взаимоисключающих друг друга задания. Вы просили меня об информации, а американцам нужно убрать своих врагов. Они вручили мне особый Коран, в который был вмонтирован передатчик. Весьма миниатюрный, но его все равно могли обнаружить, хотя Коран обычно никто не трогает. Однако я решил не рисковать и в последние несколько месяцев не ношу Коран на цепочке на шее, как делал это раньше. Меня никуда не зовут, и я ни с кем не встречаюсь. Не считая связного американцев. Насколько я понял, они не очень охотно используют меня как информатора. Я нужен им для одноразового использования, как агент, который может близко подобраться к руководителям, засевшим в пещерах. И тогда они нанесут свой удар.

– Так было раньше, – возразила Саида, – сейчас всех волнует только готовящийся террористический акт. Американцев он волнует даже больше других, ведь бомба может оказаться в любом американском городе или на любой американской базе. Для того чтобы убить всех находящихся там людей, даже необязательно проносить бомбу на базу. Достаточно установить ее где-нибудь рядом, в нескольких метрах от базы. Ни один военнослужащий не выживет после такого. Поэтому мы считаем, что американцы тоже несколько сместят акценты. Они сделают все, чтобы получить информацию о готовящемся теракте.

– Понятно. И вы считаете, что я буду иметь какое-то отношение к этому варварскому делу?

– Меня просили передать вам, что аналитики просчитали возможность вашего использования. Вы одна из наиболее реальных кандидатур на подобную акцию. Вам уже верят, если столько месяцев держат вас в резерве…

– Скорее не допускают к работе…

– Иначе вас не держали бы столько времени в Кандагаре, – возразила Саида, – поэтому будьте готовы к тому, что скоро вы им понадобитесь. Им будут нужны именно такие люди, как вы.

– Посмотрим, – кивнул Физули, тяжело вздыхая, – мне начинает надоедать моя бессмысленная жизнь в Кандагаре.

– Ваш пароль изменен, – сообщила она. – Теперь связной, когда выйдет на вас, скажет, что ему нужна газированная вода для обеда в два часа дня. В два часа дня. А вы ответите, что предпочитаете негазированную воду в пять. Вы меня понимаете?

– Надеюсь, что это я запомню, – пробормотал он, – не так сложно. Газированная вода в два и негазированная в пять. Интересно, в следующий раз снова будете вы или придет кто-то другой?

– Если вы вернетесь в Кандагар и останетесь там, то я полагаю, что мы с вами еще увидимся, – сообщила Саида, – хотя туда очень трудно добираться даже на автомобиле. Есть очень большой риск, что машину обстреляют из-за холмов либо сторонники «Талибана», либо правительственные войска, либо американцы, которые так жестко контролируют движение автомобилей по всем основным дорогам. И хотя мы вывешиваем на своих автомобилях флаги с красным крестом и полумесяцем, это не мешает и тем, и другим, и третьим регулярно обстреливать нас.

– У вас сложная работа, – заметил он, с любопытством глядя на эту женщину.

Саида улыбнулась. Зубы у нее были мелкие и ровные.

– Все, – она посмотрела на часы, – я должна уходить. Ровно через две недели я буду в Кандагаре. В центральной мечети женщины сидят в отведенных им местах, и поэтому я не смогу приблизиться. К вам подойдет мужчина, который назовет вам пароль и отведет на встречу со мной. Можете ему доверять, это мой слуга.

– Хорошо, – усмехнулся Физули, – я все понял. А если мне срочно понадобится связь?

– Сейчас я назову вам номер телефона здесь, в Пакистане, – сказала она, поднимаясь со стула, – запомните его. Он будет включен круглосуточно, и там всегда будут ждать вашего звонка.

Она назвала номер. Он неожиданно улыбнулся.

– Что случилось, – не поняла Саида, – чему вы улыбаетесь?

– У меня есть другой номер телефона, для американцев, – пояснил Физули. – Мне дал его их связной в Кандагаре. Пришлось долго заучивать наизусть.

– Значит, они смогли прислать своего связного в Кандагар, – поняла она.

– Нет. Это был завербованный агент из местных жителей. В отличие от вашей разведки они не столь дорожат таким агентом, как я. Решили, что можно рискнуть, выводя на меня местного жителя.

– Похоже, вы правы, – согласилась она. – Я еще раз продиктую вам номер. Сможете запомнить?

Она вторично продиктовала код и номер телефона, по которому он должен был звонить. Физули закрыл глаза, попытался сосредоточиться. Открыл глаза. Затем покачал головой.