— Разве ты не любишь это пирожное? — спросила Онорина.

Анжелика только теперь заметила, что она держит в руке пирожное, от которого откусила один кусочек, а потом забыла о нем.

Кошка и Онорина обе ждали своей доли. На корабле все было спокойно. Ночь опускала на море свое коричневое крыло. Белели только лица и кружева среди темных силуэтов.

Какой то человек из рулевой рубки тенью промелькнул мимо Анжелики, устремился к де Пейраку. Послышался его шепот.

— За нами следует какой-то корабль.

* * *

В Бэде-Шалер был нанят лоцман-лорентиец, которого на берег западной Акадии завели совместные дела. Теперь же он хотел вернуться в Канаду и заработать. Он умело правил кораблем, хорошо знал проливы в Сен-Лоране, течения и проходы между островами Несколько акадийцев, находившихся на борту, хорошо о нем отзывались, гарантируя его лояльность Жоффрей де Пейрак вручил лоцману кругленькую сумму, чтобы оплатить его безупречную службу. Эспри Ганемон так его звали — вел вверенный ему флот к Квебеку.

Это он сказал вполголоса Пейраку: «Какой-то корабль следует за нами». Анжелика услышала это и сразу поднялась, прижимая к себе Онорину и Керубино, как бы защищая их. Видя это, поднялись и ее гости, все взоры обратились к Пейраку.

Он воспринял это известие, не проявляя эмоций, стоял, не вынимая сигары изо рта.

В ночной темноте матросы прикрепляли фонари к релингам. От реки поднимался влажный холод. Пора было расходиться по каютам.

Он с явным удовольствием выдохнул голубые колечки дыма, загасил остаток сигары в серебряной чаше.

— Что происходит? — спросил Виль д'Эвре. Тогда граф повторил:

— Какой-то корабль следует за нами. Машинально все головы повернулись к нижнему течению реки.

— Вы хотите сказать, что какой-то корабль поднимается вверх по реке Сен-Лоран позади нас? — воскликнул д'Урвилль. Затем, пожав плечами, продолжал:

— В такое время… Это невозможно. Это было бы безумием.

— Может быть, это военный корабль, посланный королем на помощь Квебеку, — предположил кто-то. Пейрак улыбнулся.

— А какая опасность угрожает Квебеку? Кто же мог знать, что я намерен двинуться к Квебеку осенью?

— Некоторые мысли движутся быстрее корабля и могут оказать влияние на расстоянии. Граф покачал головой.

— Я не допускаю мысли о колдовстве. Король Франции правит своим королевством отнюдь не магическими формулами.

«Что бы вы ни говорили, мне кажется, что король устроит все так, что достигнет Квебека раньше льдов , и раньше нас».

— Вы не верите в колдовство, мсье до Пейрак?

— Я этого не сказал.

Пейрак наклонил голову, стараясь рассмотреть, кто говорил. Возможно, это фаллер или другой из акадийских сеньоров, Бовенар или Сен-Обен. Подошел Эриксон;

— Не желаете ли дать мне инструкции, монсеньор. Может быть, следует посигналить?

— В данный момент, нет. Мы стоим на якоре, и самое лучшее для нас дождаться зари… Это! незнакомый корабль тоже не может продолжать свои путь в темноте. Лорентийский лоцман сказал, что корабль, о котором идет речь, делал остановку в полдень на северном берегу около Пуано-Ра.

— Это очень далеко, — вслух подумал Карлон, заворачиваясь поплотнее в свое манто, высокий воротник доходил до его носа.

— Как же вас смогли предупредить?

— Я посылал нескольких человек на берег после Гаспе. Они убедились в том, что позади нас на западном берегу реки есть люди. Они послали курьера-индейца.

— Может быть, речь идет о судне, пришедшем из Акадии, — предположила Анжелика.

— Вероятно, — пожал плечами Бовенар. Он абсолютно не тревожился. Он направлялся в Квебек к Фронтенаку, чтобы добиться от него освобождения от налога и встретиться с дамой, которую мечтал сделать своей супругой. Живя в лесной глуши, он не был осведомлен о запутанных интригах между сеньором из Голдсборо с Новой Францией Он просто воспользовался случаем, чтобы совершить путешествие в столицу.

— Какой-нибудь англичанин, может быть? Пейрак покачал головой — Нет. Я не думаю, чтобы какой-нибудь англичанин из Новой Англии один пришел в эти воды, рискуя оказаться в ледовом плену. Hет, я думаю, что скорее всего речь идет о торговом корабле, направляющемся из Гавра или Нанта. Выйдя в море с опозданием, он к тому же задержался из-за неблагоприятных ветров. Он должен был прийти несколько «месяцев назад Вот и все дело.

Говоря это, граф сделал несколько шагов и оказался рядом г Анжеликой Она скорее угадала его, чем увидела, так как стало очень темно. Она почувствовала запах табака и фиалок, идущий от его одежды, почувствовала, как его рука обняла ее за плечи. Он прижал се к себе, подобно тому, как она прижимала к себе детей.

— Что вы намерены делать? — спросил Карлон.

— Я вам уже сказал. Ждать. Ждать зари, ждать, когда покажется этот корабль.

— А тогда?

— Тогда… Это зависит от его тактики. Если он меня атакует, будем сражаться. А если нет… Что ж… Во всяком случае я произведу досмотр, чтобы узнать, откуда он идет, сколько человек на борту, какую добычу мы можем найти в его трюмах — Настоящая речь пирата! — воскликнул интендант, задыхаясь от негодования.

— Я и есть пират, мсье, — ответил де Пейрак с угрожающим спокойствием. — По крайней мере, ТАК говорят.

Анжелика могла угадать, что на его губах блуждает улыбка.

— А еще я — колдун, — продолжал он. — Колдун, которого сожгли живьем на Гревской площади в Париже семнадцать лет назад.

Наступила гробовая тишина. Затем Виль д'Эвре решил обратить все в шутку.

— Однако вы очень даже живы, — засмеялся он.

— Будучи колдуном, я сумел выпутаться благополучно. Давайте будем говорить серьезно, мсье. Король Франции — возблагодарим его — изменил приговор. Граф де Пейрак де Моран, сеньор Тулузы, не был сожжен, хотя должен был исчезнуть навсегда. Но сегодня он возвращается.

На этот раз молчание воцарилось надолго. О корабле забыли.

— А… А король вас амнистировал? — спросил, наконец, интендант.

— И да, и нет. Скорее забыл. Это для меня еще один повод показаться в его владении. Я много поблуждал по белу свету, подчиняясь его приговору.

Матросы зажгли фонари, и сцена сразу осветилась. Обнаружились разные выражения лиц. Виль д'Эвре торжествовал: дело становилось пикантным. Будет интересно. Кар-лон стал мертвенно-бледным. Осиное гнездо, в которое он попал, оказалось более опасным, чем он предполагал. Старые компаньоны де Пейрака не выказывали удивления. Эриксон, д'Урвилль — им интересно было видеть это внезапное разоблачение. От своего шефа они могли ожидать всего, они к этому привыкли. Он никогда не действовал безрассудно. Он всегда заранее обдумывал план, четко определял цель. Те же, кто недавно начал служить под командой графа, как Бассомпье или Ванно, выказывали некоторое безразличие. Все они — джентльмены удачи — испытали все превратности судьбы. Они знали, что секрет, который скрывает граф, принадлежит только ему, а их дело — либо раскрыть его, либо хранить его до самой смерти. В этот вечер шеф флота Голдсборо изволил поговорить. Это его дело.