Эта ночка для Егора Касьяновича стала нелегким испытанием. Он погрузился в беспамятство, как только рухнул на дно бассейна. Чиновник не помнил, куда и зачем его тащили. Вполне возможно, он передвигался самостоятельно, но в памяти это как-то не сохранилось. В сознание прокрадывался настойчивый шепот, он нервировал клетки мозга, высверливал в нем отверстия, менял структуру, что-то переставлял, двигал, переделывал. Чиновник очнулся среди ночи, он лежал на собственной кровати, в собственной спальне, частично одетый. Царила темень, все форточки были закрыты, свежий воздух не поступал. Сквозь плотный тюль просачивался лунный свет. По стенам, увешанным картинами, блуждали привидения, меняли очертания, наползали на потолок и склонялись над испуганным человеком… У чиновника перехватило дыхание, он застыл, как парализованный. Каждая клеточка трепетала от страха. Он собрался с последними силами, превозмогая необъяснимую жуть, и потянулся к тумбочке, на которой лежал радиотелефон. Возможно, он что-то вспомнил. Возникло назойливое желание кому-то позвонить. Он обливался потом, зубы выстукивали маршевую дробь. Он не мог дотянуться до аппарата. А мглистые тени уже витали над головой, снова шептали со зловещим придыханием… Или не тени шептали? За что ему такое наказание? Все люди сладко спят, а его настигла кара небесная, что он такого сделал?..

– Не надо тянуться к телефону, Егор Касьянович, не поможет… – вкрадчивый шепот становился оглушительным, гремел на полную громкость.

Он стал затравленно озираться. В кресле напротив кто-то сидел. В полумгле проступало неподвижное пятно. Незнакомец пронзительно смотрел ему в глаза – он не видел глаз визави, но чувствовал их всеми фибрами. И снова накапливалась парализующая вялость, он скалил зубы в наползающий потолок, тонул в испарине, закружилась голова, а вместе с ней и голос – завертелся по спирали, превращаясь в хвостатую комету, впился в череп, как бур для высверливания скважин…

– Сопротивление бесполезно, Егор Касьянович. За каждым вашим шагом внимательно следят… Вы можете все закончить, остановить мучения, но для этого вам придется поработать. Ничего сложного, вы справитесь. Усвойте лишь несколько основных правил.

В дверном проеме скользили тени. Их влекло любопытство – происходящее в спальне для их практики было чем-то новеньким, необычным. Они смотрели, как подрагивает чиновничье тело на квадратной кровати, постепенно затихает. Рыхлое пятно сползает с кресла, пристраивается рядом, наползает, кладет руку на лоб угодившему в ловушку государственному служащему. И чиновник сразу делается каким-то маленьким, сжимается, превращается во что-то сморщенное…

– Куда это он? – зачарованно шептала Ксюша, отыскивая в темноте руку Никиты. – Назад в яйцо?

– Похоже, наш клиент уже витает по околоземной орбите… Ничего, он справится.

– Пусть только попробует не справиться…

От потрясений осталась лишь сухость во рту, и глаз немного дергался. Зазвенел будильник, чиновник будто возрождался из пепла. Голова была пронзительно ясной, он знал, что нужно делать. В доме никого, жена в отъезде, охрану он вчера отпустил (непонятно зачем, но факт остается фактом). Взгляд уперся в мягкий стул с вычурными ножками, приставленный к кровати. На нем аккуратно висела одежда. Это ваш утренний стул, Егор Касьянович… Он сам об этом подумал или кто-то подсказал – дистанционно, так сказать? Это неважно, это совсем неважно… Небольшая разминка, традиционные утренние процедуры, включая водные, облачение в деловой костюм. Давило что-то под воротником, сжимало шею. Это был небольшой ошейник, просто бомба, ничего страшного. Отступит от инструкций – она взорвется, оторвет голову, окружающие не пострадают. Попробует снять – опять же взорвется, оторвет голову… Какие мелочи, он не будет отступать от инструкций и снимать с себя ошейник, верно? Чиновник критично обозрел себя в зеркале шкафа-купе. Представительный, немного бледный господин. Нужно причесаться. Не сутулиться – это вредно…

Он выпил чашку кофе в необъятной кухне на первом этаже, сжевал бутерброд с осточертевшей красной икрой. Машина к дому подошла в половине девятого. Егор Касьянович зашагал к ней уверенно, поигрывая кожаной папкой. Сад еще не расцвел, прохладная в этот год выдалась весна. К девяти подъедут рабочие, снова будут издеваться над сауной и прилегающими помещениями.

– Доброе утро, Глеб, – проговорил он, разваливаясь на заднем сиденье.

Шофер повернулся. Это был не Глеб. Скуластое лицо, приветливые, немного насмешливые глаза.

– Ты не Глеб, – Егор Касьянович не удивился, он просто констатировал.

– Не Глеб, – согласился водитель. – Так надо.

Раз надо, значит, надо. Беспокойство доставляло другое: каким-то образом он ночью сильно прикусил язык. Было трудно глотать, на языке образовалась короста, и когда он говорил, то немного шамкал и шепелявил, а это не к лицу чиновнику высокого ранга, приглашенному на телепередачу.

– Поехали, Егор Касьянович? – спросил водитель, включая скорость и как бы ненароком шаря глазами по пустой улице.

– Поехали, Глеб, – отозвался чиновник.

– Я не Глеб! – упрямо проговорил мужчина.

Не все дороги в этом городе могут похвастаться безупречным асфальтовым покрытием, чиновника начало укачивать. Побаливала голова, подташнивало. В черепной коробке что-то заворочалось, словно медведь в берлоге не мог с удобством обустроиться. Он смотрел из-под прикрытых век, как мимо машины проносятся причудливые леса, плетутся ветви, усыпанные крупными листьями, опахала папоротников выбираются из придорожных канав. В прорехах между деревьями просматривались величавые силуэты вулканов. И самый мощный среди них – воспетая в мифах и песнях Ключинская сопка, в недрах которой до сих пор что-то изредка урчало, и приборы на станциях вулканологов фиксировали подозрительную активность. Коттеджный поселок, в котором проживал Егор Касьянович, располагался за северной окраиной Чемдальска, недалеко от океана. Временами его раздражало, что живет он не в «Долине нищих» с сильными области сей, а в каких-то жалких «Буграх», как заурядный чиновник, не способный управлять судьбами тысяч людей. Такое ощущение, что этим самым демонстрируют его ущербность, неподготовленность – мол, парень ты, конечно, свой, в дела и обычаи посвящен, пользу хорошим людям приносишь, но надо еще подрасти, чтобы стать патроном в обойме. Жалкие людишки, мнят себя богами на этой периферии! Да он любого своим весом задавит!

Но сегодня мысли об «ущербности» не беспокоили. Машина взлетела на косогор, и под ногами распахнулась потрясающая картина. Упруго вздымался сизый океан под свинцово-пасмурным небом. Знаменитая Варчинская бухта, вдоль которой на террасах и склонах растянулся на десять километров самый восточный город страны Чемдальск. Он мог позволить себе развиваться только вширь, с другого направления его подпирали горы. Но даже в седловинах, на высоких склонах, там, где отступали ваяния природы, уже просматривались крыши многоэтажек. Прогресс неумолим, а разрешительная документация на строительство в этой области оформляется без проволочек – если фирма, конечно, готова заплатить… С высоты просматривались портовые сооружения, гигантские краны, суда в бухте, среди которых выделялся громадный контейнеровоз «Ломоносов», стоящий под загрузкой. Бесконечные кварталы ободранных пятиэтажек, островки частного сектора. Красивые современные строения ближе к центру – квартал административных зданий на Приморском проспекте, гостиницы, банки, пятиэтажный торговый центр «Ройял-Плаза», каждый этаж которого имел собственный кричащий цвет. Обилие зеленых зон, парки, скверы – и пусть не свистят злопыхатели в Интернете, будто бы властям нет дела до озеленения города…