В четыре часа дня государь принял председателя Совета министров В.Н. Коковцева и председателя Госсовета М.Г. Акимова по их просьбе. Темой встречи было обсуждение вопроса о мерах по борьбе с пьянством в России. На заседании Государственного совета бывший премьер, а ныне депутат Государственной думы граф С.Ю. Витте предложил ограничить доход казны от продажи казенного вина размерами дохода 1913 года, а весь излишек передать земствам и городам на меры насаждения трезвости. Коковцев был не согласен с этим предложением. Он доказывал, что эти шаги приведут к подрыву финансов страны, пользы же отрезвлению народа не будет, ибо, прежде чем передавать казенные деньги кому-либо, нужно определить, в чем должны заключаться самые меры отрезвления. Однако аргументы Коковцева царь не принял.

В 8 часов вечера государь поехал на ежемесячный обед в офицерское собрание лейб-гвардии Гусарского полка, располагавшегося в Царском Селе. Государь числился в списках полка со дня своего рождения и был его шефом со дня восшествия на престол. За столом, накрытым покоем (расположение столов в форме буквы «П». – Б.А.), собралось около ста офицеров, не только служивших в полку в тот период, но и прежде служивших в нем. Перед каждым лежали именные серебряные ножи и вилки. Середину стола украшало полковое серебро, полученное за езду и стрельбу или подаренное другими полками и покинувшими полк офицерами, фарфоровыми были только тарелки. Во время обеда играли полковые трубачи, которых сменили полковые песенники. Затем пред присутствующими выступила звезда эстрады Н.В. Плевицкая с исполнением русских народных песен и романсов. Царь очень любил ее слушать. В два часа ночи подали ужин. После ужина государь отбыл домой в сопровождении офицеров полка, которые провожали его верхом до Александровского дворца.

В этот же день выпускница Бестужевских высших женских курсов А.И. Ульянова-Елизарова написала письмо своему брату, выпускнику Петербургского университета

В.И. Ульянову-Ленину письмо за границу с просьбой прислать материалы для публикации в большевистском журнале «Просвещение», редакция которого располагалась на Коломенской улице в доме № 20.

Комиссия по юбилейному изданию истории Императорской Академии художеств обсуждала варианты при выборе типографии.

22 (4 февраля), среда

Температура воздуха в этот день колебалась от -0,9 до +2,4 градуса по Цельсию. Ясная погода чередовалась с осадками в виде дождя.

Государь отлично выспался и поехал в Зимний дворец, где принял 44 человека, затем навестил свою сестру Ксению Александровну и вернулся в Царское Село, где принял министра внутренних дел и шефа жандармов, гофмейстера Николая Алексеевича Маклакова – сторонника роспуска Государственной думы. Маклакова расстреляют в Петровском парке Москвы 23 августа (5 сентября) 1918 года.

После «операции горловой жабы, от паралича сердца» (от заражения крови) на 72 году жизни скончался председатель Биржевого комитета тайный советник Алексей Яковлевич Прозоров. Это был богатый землевладелец Вятской и С.-Петербургской губерний, один из крупнейших российских экспортеров хлеба. Алексей Яковлевич владел особняком на Английской набережной, 48. С 1897 года в течение 17 лет он бессменно возглавлял Биржевой комитет. Вместо А.Я. Прозорова новым председателем Биржевого комитета и Фондового отдела С.-Петербургской биржи 21 марта изберут Николая Ивановича Былинкина, принадлежавшего к старинному купеческому роду.

На 75 году жизни скончался известный художник, коллекционер, общественный деятель Михаил Петрович Боткин. Его дом на Васильевском острове (Николаевская наб., 41/В.О., 18-я линия, 1) был настоящим музеем. Здесь хранились произведения прикладного искусства античного, византийского, древнерусского, готического и ренессансного периодов, а также картины старинных западноевропейских мастеров. Михаила Петровича похоронили на Новодевичьем кладбище рядом с его братом – знаменитым врачом-терапевтом Сергеем Петровичем Боткиным (1832–1889). После революции 1917 года имущество Боткиных национализировали, коллекции передали в Эрмитаж и Русский музей.

В Ораниенбауме в семье служащего Аркадия Воронова родился сын, названный Ливерием. В 1930 году он окончит Школу фабрично-заводского ученичества Охтинского химического комбината, а в 1938 году – Ленинградский химико-технологический институт и получит диплом инженера-технолога. Его оставят на кафедре, а через год примут в аспирантуру. Летом 1941 года он окажется в оккупированной немцами Вырице. Здесь станет одним из инициаторов возобновления богослужений в местных храмах. В 1943 году его рукоположат в сан пресвитера. В 1961 году окончит Ленинградскую духовную академию. Затем станет ее преподавателем, доцентом, профессором Ленинградской духовной академии, напишет множество научных трудов. В 1995 году Ливерий Аркадьевич покинет этот мир и его похоронят на Литераторских мостках Волкова кладбища.

23 (5 февраля), четверг

Температура воздуха колебалась от +0,2 до +2,5 градуса по Цельсию. Осадков почти не было.

Царь ездил с дочерьми Ольгой и Татьяной на празднование столетия участия лейб-гвардии Казачьего полка в Лейпцигской битве. Парад проходил в Михайловском манеже в конном строю. Во время молебна пел войсковой хор из Новочеркасска. После парада в Николаевском зале Зимнего дворца был накрыт праздничный стол, за которым сидели не только ныне служащие, но и многие бывшие офицеры полка. Государь подарил полку живописную картину с изображением эпизода из битвы при Лейпциге.

Вечером государь принял обер-прокурора Владимира Карловича Саблера, которому покровительствовали императрица и Распутин. Протопресвитер отец Георгий Шавельский напишет уже в эмиграции: «Из В. К. Саблера, может быть, вышел бы хороший художник, поэт, еще лучший анекдотист-рассказчик, наверное – отличный старообрядческий начетчик, а судьба поставила его у кормила церкви в самую серьёзную пору жизни русского народа, когда начавший чрезвычайно быстро развиваться народный организм требовал особенного ухода и попечения со стороны своей матери-церкви. В. К., насколько я понял его, не обладал необходимыми для крупного государственного деятеля качествами: глубиною, серьёзностью и прозорливостью». В 1915 году 70-летнего Саблера уволят с должности, в этом же году он возьмет фамилию жены и станет Десятовским. В 1917 году он уедет из Петрограда, оставив свою квартиру в доме № 71 на набережной Екатерининского канала. В 1918 году его арестуют под Новочеркасском, отправят в Москву, затем в Тверь, где он и скончается в 1929 году.

В «Новом времени» в статье «Национальный съезд» журналист, штабс-капитан в отставке, М.О. Меньшиков писал: «Еще сто с небольшим лет назад самая высокорослая армия в Европе (суворовские чудо-богатыри), – теперешняя русская армия уже самая низкорослая, и ужасающий процент рекрутов приходится браковать для службы… За последние полстолетия вполне сложилось начавшееся уже давно физическое изнеможение нашей когда-то могучей расы. Плохо обдуманная реформа раскрепощения крестьянства выпустила «на волю» десятки миллионов народа, предварительно обобранного, невежественного, нищего, не вооруженного культурой, и вот все кривые народного благосостояния резко пошли книзу. Малоземелье, ростовщический кредит у кулаков и мироедов, разливанное море пьянства, организованное одним оптимистическим ведомством под предлогом сокращения его, стремительный рост налогов, еще более стремительная распродажа национальных богатств в руки иностранцев и инородцев, – все это повело к упадку духа народного, и физических сил его…».