Или Брэд тоже здесь?

Майрон с удвоенной энергией заработал локтями. Он старался никого особенно не задевать, но, конечно, получалось иначе. На него бросали злобные взгляды, покрикивали: «Эй, ты, полегче!» или: «Ты что, на пожар спешишь?» — но Майрон, не обращая ни на кого внимания, пробивался вперед. В какой-то момент все это начало походить на сон, когда бежишь, но не продвигаешься ни на шаг, или когда ноги неожиданно тяжелеют и словно тонут в глубоком снегу.

— Эй! — взвизгнула какая-то девица. — Кретин, ты мне палец отдавил.

— Извините, — пробормотал Майрон, по-прежнему пытаясь проложить путь к выходу.

На плечо ему опустилась тяжелая ладонь, и его круто развернули на сто восемьдесят градусов. Кто-то сильно толкнул Майрона в спину, едва не сбив с ног. Он все же сохранил равновесие и увидел типов, которые вполне могли бы явиться на просмотр для участия в реалити-шоу «Джерси Шор: десять лет спустя». Тут было все: и всклокоченные волосы, и фальшивый загар, и выщипанные брови, и эпилированная грудь, и нарисованные мускулы. По их лицам гуляла ухмылка, как у любителей помахать кулаками — странная манера строить из себя крутых парней на краю жизни.

Их было четверо-пятеро, может, даже шестеро, и они всячески стремились слиться в некую медузообразную массу, густо отдающую дешевым одеколоном. Им явно не терпелось доказать, что они мужчины, защищающие поруганную честь женщины, которой отдавили палец.

Майрон тем не менее сохранял дипломатическую выдержку.

— Извините, парни, — сказал он. — Поверьте, у меня срочное дело.

— Правда? — изумился один красавчик. — А где пожар? Не вижу. Ты видишь, Вини?

Вини откликнулся:

— Да, где пожар? Я тоже не вижу. А ты, Слэп?

— Все ясно, парни, — опережая Слэпа, сказал Майрон. — Пожара нет. Еще раз прошу прощения, мне очень жаль, но я жутко тороплюсь.

Однако Слэпу все-таки нужно было высказаться:

— Нет, я тоже нигде не вижу пожара.

Времени пререкаться не было. Майрон снова устремился вперед — Китти уже нигде не было видно, — но противники сомкнули ряды. Красавчик, по-прежнему не снимая руки с плеча Майрона, надавил сильнее:

— Извинись перед Сандрой.

— А чем плохо, что я перед тобой извинился?

— Надо перед Сандрой, — повторил тот.

Майрон повернулся к девушке, которой, судя по ее платью и мерзкому окружению, папочка уделял не слишком много внимания. Он повел плечом, сбрасывая изрядно надоевшую ему ладонь.

— Сандра, извини, мне очень жаль.

Он сказал так, потому что это было самое правильное. Попытайся закончить дело миром и двигайся своим путем. И все же Майрон знал, что так не получится. Об этом можно было судить по побагровевшим лицам и увлажнившимся глазам привязавшихся к нему парней. У них явно гормоны заиграли. Потому, поворачиваясь к тому, кто первым его толкнул, Майрон не удивился, увидев кулак, готовый врезаться ему в челюсть.

Обычно стычки длятся какие-то секунды, и эти секунды заключают в себе растерянность, хаос и панику. Видя кулак, люди реагируют весьма остро. Они либо пытаются поднырнуть под удар, либо отскакивают назад. Это ошибка. Теряя равновесие или упуская из виду противника, неизбежно оказываешься в еще большей опасности. Именно поэтому опытные бойцы часто наносят удар первыми — не обязательно для того, чтобы войти в контакт, просто им нужно заставить противника раскрыться.

Майрон лишь слегка отклонился, избегая удара, — всего на несколько дюймов. А правая его рука уже была вскинута. Не обязательно отбивать кулак противника каким-нибудь приемом карате — достаточно легкого прикосновения. Так Майрон и поступил.

Цель его была проста: сбить с ног этого парня, создав как можно меньше шума и по возможности безболезненным образом. Он отбил направленный на него кулак противника и той же рукой, сложив указательный и большой пальцы, ткнул того в горло. Удар пришелся точно в цель. Отморозок издал булькающий звук и, инстинктивно вскинув руки к горлу, полностью открылся. В обычном бою Майрон воспользовался бы этим и окончательно вырубил противника. Но сейчас ему не это требовалось. Он хотел как можно быстрее уйти отсюда.

Так что, не задумываясь о следующем ударе, Майрон обогнул обидчика и попытался скрыться с места событий. Увы, все пути отхода были уже перекрыты. Клиентура переполненного клуба, привлеченная запахом крови и низменным желанием увидеть, как человека бьют или калечат, образовала вокруг него кольцо.

Майрон почувствовал на плече еще чью-то руку и стряхнул ее. Кто-то нырнул ему в ноги, старясь схватить за щиколотки. Он согнул колени и уперся одной рукой в пол, старясь удержать равновесие, другой рукой, сплетя пальцы, двинул нападавшего в нос. Тот выпустил его ноги. Музыка умолкла. Кто-то вскрикнул. Толпа заколыхалась.

Все это было очень скверно.

Растерянность, хаос, паника.

В переполненном клубе в таких случаях образуется гремучая смесь. Кого-то рядом толкнут, его охватит паника. Он начнет размахивать кулаками. Получит сдачу. Зрители, которые только что наслаждались зрелищем, чувствуя себя в безопасности, ощущают, что и над ними сгущаются тучи. Они начинают пробиваться к выходу, толкают друг друга. Столпотворение.

Кто-то ударил Майрона в затылок. Он круто повернулся. Следующий удар был направлен в грудь. Майрон инстинктивно выбросил вперед руку и зажал чье-то запястье. Можно учиться технике бокса у лучших тренеров, но ничто не заменит отличного глазомера. Как говаривали в его баскетбольные времена, «росту не научишь». Точно так же, сколько бы родители ни старались, им не научить детей координировать движения, быть ловкими и следовать соревновательному инстинкту.

Майрону Болитару, замечательному атлету, удалось избежать удара, перехватив кисть нападавшего. Он рывком притянул его к себе и, изловчившись, ударил локтем в лицо.

Тот рухнул на пол.

Крики сделались громче. Паника начинала приобретать массовый характер. Майрон обернулся и, как ему показалось, в потоке людей увидел у дверей Китти. Он рванулся в ту сторону, но она исчезла за плечами качков, среди которых находились и те двое, что встали на пути Майрона, когда он пытался войти в клуб. Теперь качков было много, и все они направлялись к нему.

Этого еще не хватало!

— Спокойно, ребята, спокойно. — Майрон поднял руки, демонстрируя миролюбие, и не опустил их, когда они приблизились. — Это не я все затеял.

Один из качков попытался применить к нему двойной нельсон — жалкая любительская попытка. Майрон легко уклонился и повторил:

— Все, все, довольно. Это…

Теперь уже трое качков принялись за него всерьез. Майрон с грохотом повалился на пол. Один из них оседлал его, другой ударил по ногам. Тот, кто оказался сверху, попробовал вцепиться своей липкой ладонью Майрону в горло. Защищаясь, Майрон резко опустил подбородок. Тот, однако, не отступил, наклоняясь все ниже и ниже, так что Майрон уловил его гнилое, отдающее хот-догами, дыхание. Очередной удар. Лицо качка оказалось совсем рядом. Майрон резко перевернулся, задев при этом локтем физиономию качка. Тот выругался и отпрянул.