Однако быстро обсудить предложенное Давидом дело не удалось.

Давид поднялся на второй этаж и грузно опустился за стол.

– Пока вы беседуете, – сказала нам Эвелин, – мы с миссис Бигль приготовим обед.

Благодарно поклонившись ей, Давид повернулся ко мне.

– Томас! – строгим голосом сказал он. – Ты приобрёл большое имение.

Я, внимательно глядя на него, молча кивнул.

– Теперь тебе придётся ежегодно платить изрядный налог.

Я снова кивнул.

– Ты уже думал, где ты будешь брать деньги?

– Не понимаю, Давид. Кажется, тебе известно, что деньги у меня есть.

Давид придвинул ко мне принесённые из конторки перо и бумагу.

– Посчитай, сказал он, – сколько тебе нужно заплатить за первый год, когда налог для нового владельца уменьшен, и за пару следующих лет, когда он выставлен в полной величине.

Небрежно махнув пером, я быстро добыл нужную цифру. Вывел – и оторопел.

– Да-а, – растерянно выдохнул, не поднимая глаз.

– И далее, – участливо добавил Давид, – запиши, во что тебе станет этот налог за следующие пять лет.

Я начертал новую цифру. Поднял голову и спросил:

– Что теперь делать?

– Зарабатывать!

– Ты имеешь в виду угольный пласт?

– Нет, Томас. Уголь – в последнюю очередь. С этим нужно быть предельно осторожным, чтобы ни один чиновник в Лондоне не прознал. Иначе ты получишь налог ещё и на уголь.

– Чем же зарабатывать?

– Вот с этим я и пришёл.

Давид откинулся на спинку стула, поправил шейный платок.

– Несколько месяцев, – со значением произнёс он, – я вёл переговоры со старейшинами ганзейского братства.

– Что за братство такое?

– Союз нескольких крупных городов в Европе. Лет двести назад они устроили гросс-форум в городе Ганза и заключили договор о торговом сотрудничестве. С тех пор ганзейское братство – очень богатая и влиятельная организация. Имеет свои флотилии, рудники в колониях, банковские дома.

– Они могут принять нас с тобой в этот союз?

– Детская мысль, Томас! Нам до этого союза – как пешком до Китая! Но оказать услугу, за которую влиятельные ганзейские мудрецы хорошо заплатят, мы можем.

– Какую услугу? Джигу станцуем?

– Превосходная метафора! – обрадованно воскликнул Давид. – Именно джигу! Только на море.

– Давид, говори понятней.

– Изволь. Мне рассказывали о твоей встрече с двумя кораблями возле Магриба. И о том, как Оллиройс устроил им неожиданный танец.

– Постой, – медленно произнёс я, привстав. – Ты хочешь предложить ганзейцам «Дукат»? В качестве…

– Гарантии сопровождения их каравана к берегам Индии.

– Если на караван нападут пираты, – взволнованно продолжил я, – то, пока они подойдут к нему на обычный пушечный выстрел, Оллиройс пустит на дно три или четыре корабля!

– А если это будет испанская эскадра – скажем, в три корабля и три фелюги?

Я сел, задумался. Стал размышлять вслух:

– Если эскадра станет приближаться с одной стороны, то вполне можно справиться и с шестью бортами. Но для этого нужно, чтобы все капитаны торговых судов быстро и точно выполняли сигналы «Дуката». Одновременно все поворачивают и уходят от нападающих. «Дукат» идёт последним и… Да. Пусть даже у нападающих будет восемь бортов – они не успеют приблизиться на стандартный пушечный выстрел, не говоря уже об абордаже.

– А если нападение произойдёт с двух сторон?

– То же самое! Нужно, чтобы все купцы быстро выполняли команды Стоуна.

– Превосходно. Значит, нам остаётся лишь подождать, когда сюда явится Стоун, и обсудить с ним его требования к капитанам купцов.

– Стоун явится прямо сюда?

– Да. Он сейчас разыскивает тебя. Я сказал ему, что дело весьма срочное. Через неделю мы должны быть в Гамбурге, а через восемь дней – в Любеке.

– Для чего так спешно?

– Видишь ли, Томас, у нас есть шанс сыграть на слухах, летающих вокруг «заговорённого» английского судна под названьем «Дукат». В ганзейском братстве давно уже нет былого единства. Кто-то стремительно разбогател, вот как, например, ты. А кто-то, более уважаемый и почтенный, не добрался до южных колоний и остался, так сказать, в «бедняках». Если нам удастся договориться о сопровождении каравана, то заинтересованные купцы заплатят нам, как я надеюсь, с каждого участника тысяч по пять фунтов. Разумеется, нужно будет внести гарантийный залог – тысяч по семь за каждый корабль в караване.

– Семь тысяч – это наши деньги, которые мы потеряем, если не обеспечим безопасности хотя бы одному купцу?

– По семь тысяч за каждый корабль.

– Рискованно.

– Безусловно, риск есть. Но возьми-ка снова бумагу и снова сделай расчёты. Если хотя бы пять купцов согласятся участвовать в плавании, то по возвращении их из Индии ты получишь двадцать пять тысяч фунтов. Затем, когда торговым господам станет известно об удачном походе, «Дукат» поведёт уже десяток кораблей, или дюжину. Посчитал прибыль? А теперь прибавь сюда ещё личный торговый доход.

– Какой личный доход?

– Думаю, будет разумно, если мы с тобой поучаствуем в караване двумя собственными кораблями: ты – «Фортом», я – «Африкой». Снимаем с них все пушки, весь лишний балласт, и в Индии под ватерлинию грузим их пряностями. По возвращении груз одного корабля принесёт до двенадцати тысяч фунтов.

– И кроме того, – торопливо добавил я, – на обратном пути мы заберём ещё чёрный жемчуг с Локка!

– И ещё жемчуг. К тому времени, как ты начнёшь осваивать имение – с тем, чтобы доход перекрывал налоги, – твой совокупный бюджет не только не уменьшится, но возрастёт!

Внизу послышались голоса.

– Кажется, Энди Стоун приехал, – сказал Давид. – Как удачно.

Но наверх к нам поднялся не один Стоун. С ним был ещё Оллиройс, а следом поднимались Эвелин и миссис Бигль с дымящимися блюдами.

Тепло поздоровавшись, мы уселись за дальним краем овального стола.

– Вот, Давид, – не скрывая облегчения, сказал я, – никто лучше Оллиройса не ответит на твои вопросы о пушечных возможностях «Дуката».

– А в чём интерес? – придвигая к себе тарелку, с готовностью поинтересовался Оллиройс.

Давид коротко обрисовал ему положение дел, и канонир обстоятельно рассказал о своих пушках.

– Ещё вот что, джентльмены, – заявил я, также придвигая к себе тарелку. – Хочу сообщить вам о принятом только что решении.