Дюжина кораблей, пытающихся развернуться, маневрирующих, кружащихся, ударяющих друг друга, были заперты в ловушку около цепи.

Сотни людей оказались в воде. Сотни весел, как палки, были разбиты в столкновениях, в том числе и о корпуса своих же кораблей.

В воде плавали тяжелые ивовые щиты лучников, поломанные мачты, ошметки корабельной обшивки и куски весел. Речные чайки ныряли и скользили среди этих следов побоища, охотясь за рыбой.

— Отгребай! Перестроить линию! — приказал Каллимах.

Я увидел, как пиратская галера ушла под воду рядом с цепью.

— Отгребай! Перестроить линию! — повторил Каллимах.

Он не был глупцом. Он не пошел бы на риск открытого сражения, даже на равных условиях, с такими кораблями, как флот Воскджара.

— Нам повезло, — сказал кто-то.

— Да.

— Воскджар разозлится!

— Боюсь, ты прав.

— Но еще осталось время, чтобы удрать, — заметил первый.

Затем «Тина» с «Мирой» по правому борту и «Талендером» по левому выстроились в линию. Корабли Порт-Коса — оставшаяся «Таис» и с ней четыре других судна — встали на свое место на нашем правом фланге. Если бы не эти корабли, неизвестно, удалось ли бы нам добиться успеха. Они нанесли тяжелые потери врагу раньше, чем он сумел направить на них свой клин. Затем, когда застигнутый врасплох неожиданной атакой наших кораблей, принадлежащих независимым городам и базе Ара, враг повернулся, чтобы встретить нас, «Таис» и ее собратья возобновили атаку на его фланг. Я предполагал, что Воскджар мог потерять около тридцати своих кораблей. И все-таки теперь мы догадывались, что нам противостоят пятьдесят кораблей, поскольку цепь больше не препятствовала им с севера. Те корабли, которым мы так долго не давали присоединиться к врагу, сейчас усилили его мощь. Я с горечью подумал, что если бы Воскджар действительно имел всего около пятидесяти кораблей, как мы считали, полагаясь на секретные данные, предоставленные нам Каллистеном, то с двадцатью судами Каллистена, которые так еще и не появились, мы бы по численности превосходили врага. В такой ситуации, возможно, он бы развернулся и не спеша, все еще сильный, отступил бы на запад. Мы дрейфовали, ожидая. Теперь в нашей линии было всего семнадцать кораблей, включая суда Порт-Коса, от которых мы так сильно зависели.

— Вражеский флот меняет позицию, — сообщил кто-то.

— Это снова клин?

— Один корабль, а за ним за кормой по правому борту другой, — объяснил говоривший.

— Они осторожно подойдут и будут нападать на нас по двое.

— Еще есть время уйти.

— Капитан, — сказал офицер, стоявший сзади меня на палубе носовой башни, — нам следует немедленно отступить.

— Мы должны держать оборону, пока не подойдет Каллистен, — ответил Каллимах.

— Отойдите назад, к южному оборонному посту. Присоединитесь к нему там, — настаивал офицер.

— Чтобы там нас обошли с фланга и заперли между цепью и южным берегом? — спросил Каллимах.

— Я советую отступить, — повторил офицер.

— Их корабли быстрее наших, — заметил Каллимах.

— Не быстрее «Тины», — произнес офицер.

— Может, мне лучше покинуть флот? — язвительно спросил Каллимах.

Офицер бросил на него сердитый взгляд.

— Ты советуешь не отступление, друг мой, — проговорил Каллимах, — а бегство и гибель.

— Что же тогда делать?

— Ждать Каллистена, — ответил Каллимах.

— Отступать, — еще раз сказал офицер.

— И оставить Каллистена наедине с пятьюдесятью кораблями? — спросил Каллимах.

— Забудьте о Каллистене, — посоветовал офицер.

— Я не забуду про него, — заявил Каллимах, — как он не забыл бы обо мне.

— Отступайте, — офицер стоял на своем.

— Именно здесь к нам должен присоединиться Каллистен. Именно здесь мы будем ждать его.

— Где Каллистен? — спросил меня человек, стоявший рядом со мной.

— Я не знаю.

Я заметил приближение флота Воскджара. Корабли двигались парами, на расстоянии не менее ста ярдов друг от друга. Конечно, одному кораблю трудно защититься от хватки противника. Галеры парами окружают судно, чтобы атаковать под прямым углом друг к другу. Таким образом, если вас захватили, становится невозможным защититься от обоих. Ваш корпус будет выставлен под удар по крайней мере одного тарана.

— Мы должны держать линию, — напряженно сказал кто-то.

— Да, — согласился я, — верно.

Другой человек рядом со мной поднял лук со стрелой, готовой к выстрелу. Он согнул лук, сильно оттянув тетиву назад. Потом он ослабил лук, но не снял стрелу с тетивы.

— Скоро они будут в пределах досягаемости, — проговорил он.

— Отступим! — взмолился офицер рядом с Каллимахом. — Отступим!

— Они будут рядом с нами раньше, чем мы успеем развернуться, — возразил Каллимах.

Я услышал, как люди достают из ножен оружие.

— Сыграть сигнал к сражению! — отдал команду Каллимах.

— Сыграть сигнал к сражению! — повторил команду офицер.

Бронзовые рожки разорвали пронзительными трубными звуками небо над рекой Воск, подавая сигнал к сражению. Я выхватил меч из ножен.

Закричав, я нанес удар по чьей-то голове, показавшейся из-за планшира. Клинком я рубанул по веревке, к которой был прикреплен абордажный крюк, вонзившийся в дерево обшивки. Сталкивая пиратов в воду, я еще дважды нанес удар клинком. Одной ногой я стоял на «Тине», вторая была на ограждении пиратской галеры. Другие воины тоже стояли между двух кораблей. Некоторые находились на палубах своих судов, нанося удары, рубя, кромсая и орудуя клинками через фальшборты. Команда «Тины», используя весла как рычаги, пыталась развести корабли в стороны. Режущие лопасти двух галер с металлическим скрежетом терлись друг о друга, когда суда шли бок о бок. Гигантский нож на левом борту пиратского судна был сорван с корпуса, расколов наружную обшивку. Наша режущая лопасть на правом борту, этот мощный полумесяц из железа, около семи футов высотой и в пять дюймов шириной, была погнута. Ее смяло, как простую жестянку. Человек рядом со мной упал между кораблями, крича, задыхаясь, пытаясь схватиться за что-нибудь, чтобы удержаться. Затем он исчез между обломков весел и крошева обшивки корпуса. Лучник, находящийся слева от меня на палубе, выпустил стрелу прямо через планшир. Я не смог проследить ее полет. Только кровь на горле пирата отметила ее путь. Сама же она потерялась где-то среди кричащих людей.

Я перепрыгнул на палубу пиратского судна, работая мечом. Копье, пущенное мне в спину, разорвало край моей туники. Я увернулся, мечом прорубая себе путь. Затем пираты рванули вперед, и я почувствовал, что они окружили меня. Враги пробивались к ограждению борта. Я повернулся. Они даже не поняли в пылу сражения, в сумятице, что я не из их команды. Я едва не ударил по ошибке гребца с «Тины», который тоже находился на пиратском судне. Когда пираты начали карабкаться на наш корабль, мы стали наносить им удары в спины. Я видел, как гребец, которого я едва не убил, взобрался на борт «Тины» вместе с пиратами. Он отбил пику защитника и начал крушить пиратов направо и налево. Потом он снова оказался на «Тине», затем вновь на пиратском корабле, сражаясь с врагами. Я слышал треск шпангоутов. Пираты были на носу «Тины». Наши люди, около десяти или больше, сражались на корме пиратского судна. Я обрубил еще два каната с привязанными абордажными крюками.