– Если честно, то я в шоке. – почему-то кисло улыбнувшись, врач аккуратно накрыла меня одеялом.

Сволочь Матвей всё это время также не сводил с нас взгляда, даже не подумав отвернуться. Хорошо, что я была в плавках, а ночнушку закатали до груди, не выше! Вот извращенец, а! У, гей недобитый!

– Почему?

– Это нонсенс. – пожевав губами, врач наконец призналась. – Твои раны затянулись так быстро, как не бывает в принципе. Твой отец провел со мной беседу…

– Мария Александровна… – довольно грубо вмешавшись, Матвей дождался, когда врач обернется к нему и качнул головой. – Арине не интересна суть беседы. Ваш вердикт по поводу её здоровья?

– Внешне Арина Аркадьевна абсолютно здорова. – сухо отчеканив, оскорбленная женщина недовольно сузила глаза. – Но я всё равно не имею права выписать её без полного обследования и положительного вердикта консилиума.

– Зато Арина Аркадьевна может написать отказную. – вкрадчивым тоном ошарашив в первую очередь меня, Матвей перевел взгляд на меня же и моментально стало жутко. В его глазах не было просьбы. Лишь приказ. – Будьте любезны принести лист и ручку, мы торопимся.

Тихо прошептав что-то о «ненормальных садистах», Мария Александровна нервно дернула плечом и торопливо вышла из палаты. А вот тут я с ней целиком и полностью согласна! Я ж сейчас от страха описаюсь!

– А ну прекрати смотреть на меня, как маньяк!!! – нервно прошипев, вцепилась в одеяло. – Мало того, что извращенец! Ещё и запугивать теперь меня будешь??!

– Запугивать? – угроза из глаз пропала так стремительно, словно там её и не было. – Что за глупость? Я телохранитель, а не страшила.

– Ты больной!

– Вообще-то нет. Больная у нас ты. Хотя уже и не ты. Как сказала Мария Александровна – ты полностью здорова. А в чем проблема, я не понял? Или ты хочешь остаться тут ещё на пять дней? А может, ты хочешь, чтобы кто-то посторонний узнал о том, что ты уже слегка не человек? – многозначительно ухмыльнувшись, когда я широко распахнула глаза, мужчина прищурился. – Я видел, что произошло ночью. Ты больше не человек, ты леди кхаа-шарг. Забавно… Будем говорить графу?

Закаменев, несколько секунд смотрела на него, не мигая. А потом разозлилась. Какой-то паршивый гей собрался меня шантажировать??!

– А расскажи-ка мне, Матвеюшка… – начав с шипения, резко себя оборвала, когда в палату вновь вошла Мария Александровна.

– Вот, пожалуйста. – протянув мне лист бумаги и ручку, дала так же и журнал, чтобы подложить под лист. – Пишите. Главному врачу…

Через минуту я уже ставила подпись под заявлением об отказе в лечении. Да уж… Ну и? Что дальше?

А дальше она просто ушла. Э… не, ну нормально, ага. А ничего, что из одежды на мне лишь плавки и ночнушка?

О, Ольга.

– Здесь одежда и обувь. Тебе помочь?

Ни завтрака. Ни привет. Не, ну а я-то тут при чем? Сама дура!

– Доброе утро, Оля. Нет, спасибо, я сама справлюсь. – натянуто улыбнувшись, причем так, что и она это увидела, дождалась, пока кажется уже брошенная отцом любовница покинет мою палату и снова перевела взгляд на Матвея. – Отвернись. Или ты уже не гей?

– При чем тут моя ориентации и мои обязанности телохранителя? – даже не шелохнувшись, мужчина иронично приподнял бровь, начиная меня бесить.

– В обязанности телохранителя входит шантаж и вуайеризм?

– В мои обязанности входит всё, что способствует твоему физическому здоровью. – словно задумавшись, мужчина потер пальцами подбородок, а затем выдал: – Ну, вот подумай. Ещё вчера ты была человеком, к которым отношение довольно скептичное. В основной своей массе вы не представляете ценности, разве что как резервный источник крови на крайний случай. Кстати, довольно сомнительного качества, заметь. Но сегодня… ты уже леди кхаа-шарг. Во-первых, ты леди. Во-вторых, ты дочь самого графа Аркадо. В-третьих, ты молодая, красивая, незамужняя, да ещё и девственница. Хм… выгодная партия, между прочим. Как думаешь?

– Это в каком месте я красивая? – с язвительной усмешкой выслушав его «откровения», не была удивлена его выводами. Это всё я поняла ещё ночью, когда пыталась заснуть.

– А что? Есть сомнения? Мелковата, конечно, да и груди почти нет, но на мордашку вполне. Нашим мужчинам такие нравятся.

И тут одни извращенцы.

– И что? Скажешь папе?

– Зачем? Чтобы он заменил меня батальоном спецподразделения? Неа. В контракте не прописан пункт доноса. А цена его… – немного прищурившись, словно вспоминая количество нулей, мужчина широко улыбнулся. – За эти полгода я заработаю столько, что смогу осуществить всё, что хотел.

– Что?

– А вот это, Арина Аркадьевна, не твоё дело. – усмехнувшись, Матвей закрыл глаза окончательно. – У тебя пять минут, одевайся.

Как жаль, что я не умею материться. Я бы ему сказала! Ух, я бы ему сказала!!!

Но не сказала. Я снова думала, причем одновременно быстро переодеваясь. Хм, мои вещи, между прочим. Джинсы, бюстик, футболка, балетки.

Когда Матвей открыл глаза, я уже расчесывала волосы, кривя губы на то, какие они грязные. Отрезать что ли? Они у меня не очень длинные, чуть ниже лопаток, но всё равно не самая удобная длина. Да и цвет у них не чисто черный, а ближе к тёмно-серому. И глаза у меня тоже не ярко-голубые, а скорее невнятно серые, чуть сголуба. Даже удивительно при всех нынче озвученных данных.

– А ты не боишься, что не справишься? С новыми-то данными.

– А с чего бы мне не справиться с охраной обычной человечки? Или ты сама собралась светить своими бэлтами направо и налево?

Вот расчетливый засранец! Он точно телохранитель?

Палату мы покинули настолько буднично и незаметно, словно я была не пациенткой, а обычной посетительницей. Ещё в плате Матвей снял халат и оказалось, что он одет так же, как и я – в тёмно-синие джинсы и серую футболку. Личных вещей у меня не было, так что в итоге в руке я несла лишь электронную книжку и ночнушку. Интересно, мою сумку с паспортом, кошельком и личной мелочевкой персонал куда дел? Ну, точно не себе оставили.

Это папа так заботиться о том, чтобы я не сбежала?

– Матвей, а где моя сумка?

– Какая?

– Которая у меня была. Там кошелек и косметика.

О паспорте, пожалуй, умолчу.

– Все вещи изъяты помощниками графа. Уверен, она у него.

Черт. Точно всё предусмотрел.

– А куда мы сейчас?

– Конкретно сейчас в машину. – открыв передо мной последнюю дверь, телохранитель кивнул в сторону ужасно знакомого джипа. – Или ты думаешь, что в санаторий мы пойдем пешком?

Язвим, да? Ничего-ничего, я подожду…