— Разминка ПЕРЕД игрОЙ, — прошептал он в ответ.

— Перед игрой… но мы займемся любовью?

— Конечно.

— Этот твой английский какой-то странный.

«Да, сегодня мне стоит поторопиться домой на „игру“, — улыбнулся Фернандес, надевая перчатки. — Чего мне сейчас не хватает, так это ночного убийства. А так, за исключением перестоявшего кофе, утро замечательное».

— Вот дьявол, этому уж точно не учили на юридическом, — чертыхалась Нэнси Пэриш, натягивая на стройные ножки вторую за утро пару колготок, окончательно изодрав предыдущую минутой раньше. Открыв дверь гардеробной, она не могла не посмотреть на себя в полный рост в зеркало — единственное в ее крохотном жилище.

«Какой чудный утренний видок! — мысленно отметила она. — Незамужняя почти сорокалетняя женщина в одних колготках».

Пэриш бросила взгляд на древний автоответчик. Каждую ночь она включала в офисе переадресацию телефонных звонков на домашний номер. По молодости она, энергичный адвокат, отвечала на них среди ночи, но несколько лет назад стала перед сном отключать звонок.

Мигающий указатель оставленных сообщений показывал, что их было семь.

«Целых семь чертовых звонков, а я еще даже не успела выпить кофе, — вздыхала она. — Генри, паразит, все из-за тебя!»

В прошлом месяце бывший муж, продюсер на популярной утренней радиопередаче Кевина Брэйса «Рассвету навстречу», уговорил ее прийти в качестве гостьи на эфир. Тема передачи была «Незамужние успешные женщины: счастливы ли они?».

«Только дура вроде меня, — мысленно сетовала она, — могла, поддавшись уговорам бывшего муженька, растрепать на всю страну, как субботними вечерами я в одиночестве поедаю яичницу».

Генри настоятельно советовал ей следить за своим языком. А она? У нее вылетело из головы, что радио слушает больше миллиона людей. Да еще этот обаяшка Брэйс… А в довершение всего, уже после злополучной «яичницы», она возьми да и заяви: «Мужчины боятся секса с женщинами, которые больше их зарабатывают».

Это стало апофеозом. Дни напролет ей на автоответчик звонили мужики со всей Канады и севера Соединенных Штатов, убеждая, что готовы справиться со своими страхами. Даже несколько женщин позвонили. Невероятно.

Пэриш взглянула на пол — туда, куда, перед тем как залезть в постель, швырнула свои новые кожаные сапожки.

«Проклятие», — мысленно ругнулась она.

От дорожной соли сантиметров на пять выше каблука выступили белые разводы. Пэриш потрясла головой. В сентябре она впервые умудрилась купить обувь к зимнему сезону заранее. Заплатив за них полную стоимость, рассчитывала, что у нее наконец-то появилось достойное приобретение. Голосок суетливого продавца, из-за которого она сделала злополучную покупку, до сих пор звучал в ушах.

— Когда придете домой, обрызгайте их вот этим. — Он показал маленький баллончик стоимостью 19,99 доллара. — Через двадцать четыре часа обрызгайте еще раз, а потом обработайте вот этим. — Он показал бутылочку с жидкой коричневой гадостью. — Это стоит всего 12,99 доллара. И делайте так раз в неделю.

— Так, через двадцать четыре часа опять, потом — раз в неделю, — машинально повторила Пэриш, указывая на два флакончика и мысленно прибавляя к их цене налог.

«Хитро, — отметила она. — Это мое ритуальное посвящение в тайное общество людей, которые знают, как ухаживать за обувью зимой: СНОБы — Сестры, носящие обувь без разводов».

— А каждый вечер протирайте их тканью, смоченной в обычном уксусе, — продолжал продавец. — И никакой воды. От воды соль только забивается глубже в кожу.

— И никакой воды, — заверила она.

— Для обуви необходимы распорки. Нужно вставлять их не позднее, чем через пять минут, после того как сняли обувь — пока она еще теплая.

— Пять минут, — вновь повторила она.

Распорки для обуви обошлись ей в очередные тридцать три доллара, не включая налог.

«Какая бездарная трата денег», — сожалела она через месяц.

В октябре и в ноябре погода стояла теплая, и у нее вылетели из головы эти обувные премудрости. Холода со снегом завернули в начале декабря. Но к тому времени она уже забыла, куда запихнула дурацкий спрей и кондиционер для кожи, а когда наконец все это нашлось, так и не смогла вспомнить, чем надо брызгать раз в сутки, а чем — раз в неделю.

«Похоже, срок моего членства в СНОБах истек». — Пэриш бросила сапожки на пол, делая, однако, мысленную заметку не забыть в магазине про обычный уксус. У нее дома был только бальзамический.

«Получилась бы неплохая карикатурка, — думала она, пытаясь вспомнить, где блокнот. — Хорошо одетая супружеская чета роется в кухонных шкафах и по запаху подозревает, что кто-то из них во что-то вляпался. „Черт побери, Гвинет, — восклицает мужчина, обращаясь к супруге, — дети опять добрались до бальзамического уксуса!“»

Она локтем нажала на кнопку прослушивания сообщений, начиная с самого первого.

«Здравствуйте, мисс Пэриш. Мы с вами незнакомы, но я пытаюсь найти своему сыну адвоката. У нас нет денег, но я слышала о вас много хорошего — то, что вы помогаете…»

Шмякнув по кнопке кулаком, Пэриш внимательно посмотрела на себя в зеркало. Волосы были еще мокрыми после душа, и, продолжая вытирать их полотенцем, она стала мысленно оценивать свое обнаженное тело.

«Волосы — одно из моих достоинств. Еще густые и упругие. До самых плеч. Пока могу позволить себе носить длинные волосы, но как долго это продлится? Прошлой зимой в Уистлере на вечеринке после лыжной прогулки какой-то подвыпивший тип заявил, что, глядя на мои роскошные волосы, ему захотелось орального секса. Превосходно. Эта поездочка стоила больше двух тысяч долларов, а меня там даже никто не поцеловал».

Следующее сообщение: «Привет, Нэнси. Это опять Джеймс. Вы были правы — мне следовало держаться подальше от Люси, но… сами знаете, как это бывает. Я — в пятьдесят пятом отделении. На этот раз они меня задержали. Этим утром я буду в сто первом суде…»

Она вновь нажала на кнопку.

«Лицо. Я всегда считалась привлекательной, но не красавицей. Кожа гладкая, но уже без былого блеска. Как-то в молодости, когда мы с Генри вели богемный образ жизни, пожилой мужчина пригласил меня на Симфоническом балу на танец. „У вас такая замечательная кожа, — сказал тогда он. — Вы можете обходиться без макияжа лет до сорока“. И вот в следующем месяце мне исполняется тридцать восемь. Хотя бы румянами приходится пользоваться практически всегда».

Следующее сообщение: «Нэнси, девочка. Мы с отцом собираемся в среду вечером на балет. Понимаю, тебя вряд ли это заинтересует, но все же… не хочешь составить нам компанию, а потом прогуляться и полюбоваться рождественскими витринами?..»

Стоп.

«Шея и плечи. Мое главное достоинство. Мужики — идиоты, обращают внимание только на сиськи и задницы. А Одри Хепберн, а Грэйс Келли! Только взгляните на эти длинные изящные шеи, на эти точеные хрустальные плечики…»