Артем устроился напротив двух других игроков — Гнилозуба и Носатого. Садясь, поморщился — опять придется подвергать себя мучениям. И без того весь сегодняшний вечер он провел в позе «сидя по-японски». Так долго высиживать на пятках ему еще не доводилось. С непривычки еще в чайном доме начало сводить мышцы и приходилось то и дело переносить вес тела с одной ноги на другую, вертеться и ерзать.

Зато прогулка по свежему и прохладному воздуху от чайного заведения до игорного — а это почти через весь ночной город — немного отрезвила Артема. Правда, отрезвила не настолько, чтобы вернулось утраченное благоразумие, но хоть руки-ноги сделались более послушными и в глазах перестало двоиться. Перед самым игорным порогом его даже посетила вполне здравая, трезвая мысль: «А стоит ли? Плохо ведь может кончиться». Но мысль эта утонула в затопившем разум океане хмельной бесшабашности. Море в эту ночь ему было стопроцентно по колено.

— Кто ты? Почему не снимаешь амигаса? — ворчливо спросил Мегуро у вновь прибывшего.

— Я не могу снять амигаса, уважаемый Мегуро, и вот почему... — Артем вздохнул и завел монолог про то, как он послушником служил. Произнося уже наизусть заученный за сегодняшний вечер текст, гимнаст огляделся. Висевшие на стенах этого помещения какэмоно[10]были сплошь нравоучительного содержания, например: «Кто груб и драчлив, тот подобен омерзительной гусенице». В общем, остальные и читать не стоило. В углу комнаты, неподалеку от хозяйского места, находилась ступенчатая бамбуковая этажерка. На ее полках стояли вырезанные из кости и дерева фигурки, деревянные коробки, чашки и кадушки, лежали какие-то свитки, на нижней полке Артем увидел чашечные весы. В приоткрытую дверь в соседнее помещение был виден сложенный на полу круглый очаг, над которым висел котелок со сплющенным с одной стороны краем, делавшем его похожим на чайник. Возле очага мелькала женщина. «Женщина — это плохо, это слишком много ненужного крика, — подумал гимнаст. — А некоторые так кричат, что куда там корабельному ревуну».

— И вот я здесь, — закончил Артем повесть об обетах и, демонстрируя серьезность своих намерений, выложил на стол серебряную монету.

Мегуро важно кивнул, показывая, что великодушно разрешает Ямамото оставаться в амигаса. Потом Мегуро нагнулся и постучал пухлым пальчиком по белой черте на столе — призвал делать ставки.

Артем узнал от своих новых знакомых, коренастого и долговязого, правила игры в японские кости. Правила оказались весьма простыми. Ставишь на чет или нечет. Хозяин бросает кости. Складываешь выпавшие числа и узнаешь, выиграл ты или проиграл. Куда уж проще...

Ага, вот и выяснилось, для чего нужны весы. Носатый достал из-за пазухи тряпичный мешочек, передал его Мегуро и показал три пальца. Игорных дел хозяин проворно поднялся, подошел к бамбуковой этажерке (при этом коробку с деньгами он захватил с собой, держа ее под мышкой), опустился там на колени, снял с полки весы, поставил перед собой. На одну чашку он поставил три крохотных бронзовых цилиндрика, а на другую стал сыпать из мешочка, полученного от Носатого, что-то темное, порошкообразное. Когда чашечки уравнялись, Мегуро завязал мешок, снял с весов чашечку с порошком, ссыпал его в маленькую деревянную кадушечку, потом плотно закрыл ее крышкой и вернул кадушку на полку.

«Перец», — вдруг понял Артем. Это был обыкновенный молотый перец. То ли черный, то ли красный.

В, мягко говоря, не очень трезвой голове Артема стали возникать, сменяя друг друга, планы, один грандиозней другого. Организовать транс-восточную, японо-индусскую компанию по поставкам из Индии пряностей, а из Японии возить им морем древесину кедра, готовые барабаны-тайко, сакэ и новые, предложенные им, воздушным гимнастом, технологии. Проложить торговые пути во все пределы и держать их под личным контролем, получая баснословные прибыли. А дальше можно будет и до Руси-матушки добраться. Основать Великий самурайский путь. А из Руси лен возить, пеньку, соболиные меха, медок...

Тем временем Мегуро вернулся на свое место за столом, достал из денежной коробки две мелкие монеты и толкнул по столу к Носатому. Тот поставил справа от черты. То есть на чет.

Хозяин взял в руки бамбуковый стаканчик, затряс им, выбросил кости на стол. Выпало «пять» и «два».

Ничем не выказал Носатый своего расстройства. Разве что чуть больше прежнего сгорбился. Почему так — Артем знал. Цирковые обмолвились, что выказывать свои эмоции за игорным столом, будь то радость или горе, есть проявление невыдержанности характера, что крайне предосудительно и даже непозволительно игроку в кости. Сначала будь добр покинуть заведение, а там уже рви на себе волосы и кляни предательницу фортуну...

Тут выяснилось, что и Гнилозуб намерен расплачиваться отнюдь не звонкой монетой. Гнилозуб вытянул из-под стола узелок, развязал горлышко, посмотрел с печалью на содержимое, подумал и показал Мегуро один палец. Хозяин опять поднялся, сходил к этажерке, все так же зажимая коробку с деньгами под мышкой, взял со средней полки ковшик, подошел к Гнилозубу, зачерпнул из его мешка что-то белое, крупчатое... Рис! «Ах да, — вспомнил Артем, — рис же у них тут даже более ходовая валюта, чем китайские деньги». В мерном ковшике Мегуро отнес рис к большой деревянной коробке, стоявшей возле бамбуковой этажерки, и высыпал его туда. А взамен риса выдал Гнилозубу одну монету.

Все делалось не спеша, с ритуальной основательностью. Если учесть, что вся игра — бросить на стол кости и посмотреть, что выпало, то подготовка к игре составляла большую часть действа.

А вот Гнилозубу удача улыбнулась. Он поставил тоже на чет и выиграл. К своей исходной монетке он присовокупил еще одну, точно такую же. Но с ходу делать новую ставку он не спешил. Видимо, прежде хотел переварить свое маленькое счастье.

Сыграв с этими двумя игроками, Мегуро вопросительно посмотрел на Артема. Мол, будешь ставить? Артем положил серебряную монетку слева от черты, то бишь поставил на нечет.

Игорных дел мастер Мегуро взял в руки бамбуковый стаканчик, затряс им. Застучали о его стенки кости. Выпало «шесть» и «четыре». Артем проиграл.

С печальным вздохом гимнаст поднялся на ноги.

— Не будешь больше играть? — спросил Мегуро.

— Буду, — сказал Артем, чуть приседая и тем амым разминая мускулы ног. — Но по своим правилам.

Гимнаст быстро наклонился, ухватил стол за край и опрокинул его на сидящих напротив Носатого и Гнилозуба. В один прыжок Артем оказался возле хозяина, но Мегуро проявил прямо-таки чудеса проворства. Хозяин игорного заведения вцепился обеими руками в коробку с деньгами, прижал ее к себе и перевернулся на живот. Теперь выдрать коробку из рук Мегуро можно было, только оторвав вместе с ней руки или огрев его чем-нибудь тяжелым по голове. Но зверствовать Артем не собирался. Ага! А если мы...

Артем метнулся к бамбуковой этажерке, схватил кадушечку с перцем, рванул назад, срывая с кадушки крышку. И тряхнул кадушкой над Мегуро.