Искренне Ваш.

12

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман*

24 января 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Моя дорогая г-жа Лихтман,

Благодарю Вас за отчет Мастер-Института Объединенных Искусств № 201 за период 5 ноября — 5 декабря 1935 г. Из него я заключаю, что доверенная Вам работа Института продвигается успешно. Вижу, что помимо работы в студиях студентам читаются циклы познавательных лекций, посвященных выдающимся мыслителям и деятелям искусства. Такие лекции действительно могут увлечь учащихся различных классов и позволят им обрести неисчерпаемое вдохновение для собственного творчества. Вне всякого сомнения, эти лекции помимо студентов привлекут и других друзей искусства, и, таким образом, установятся полезные контакты. Уверен, что в Олбани всецело одобряют такую познавательную программу, которая закладывает в сознание народа широкие, позитивные и созидательные основы.

Процитированное в отчете письмо г-на Дэвида К. Мобли говорит само за себя, и трое студентов, несомненно, сожалеют о своей опрометчивости.

Шлю Вам свои самые сердечные пожелания к началу следующего семестра, ознаменованного пятнадцатой годовщиной Мастер-Института Объединенных Искусств.

С самыми сердечными приветствиями.

Искренне Ваш,

Президент-основатель Мастер-Института Объединенных Искусств

13

Н. К. Рерих — М. А. Таубе

26 января 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

ДОВЕРИТЕЛЬНО

Дорогой Михаил Александрович,

Спасибо Вам большое за письмо, которое пролило нам свет на подробности происходящего в Нью-Йорке. Когда-нибудь лично расскажу Вам такие неожиданные махинации и злоупотребления, дошедшие до подлога, что Вы ужаснетесь. Как теперь мы видим, уже значительное время подготовлялся план захвата главным образом здания, а с ним и Нью-Йоркских Учреждений. Как Вы знаете, с 1932 года происходила финансовая реорганизация, которая закончилась успешно благодаря нашим друзьям и просветительным задачам Учреждений, и закончилась в феврале 1935 г. Очевидно, тогда же чета Хоршей с их соучастницей мисс Эстер Лихтман решили привести в исполнение план захвата, воспользовавшись моим отсутствием. Таким образом, в начале июля, без всякого повода с нашей стороны, вдруг все перевернулось. Вместо высочайших суперлативов, наполнявших их письма в течение четырнадцати лет, все самым грубейшим образом перевернулось обратно. Мало того, г-н Хорш вдруг объявил себя единственным собственником всех шер Мастер-Института Объединенных Искусств, которому после реорганизации было передано здание. Ложь г-на Хорша немедленно обнаружилась, ибо у других членов Трэстис оказались его же расписки в принятии этих шер лишь на хранение. Вы можете себе представить, на что оказался способен вдруг возродившийся дух брокера! Пользуясь фальшивым присвоением шер, г-н Хорш единогласно пожелал выбросить всю остальную первоначальную группу основателей. По счастью, это темнейшее намерение почти чудесным образом накануне дошло до сведения верных сотрудников, и они в один вечер успели передать дело адвокату и за ночь составить протест, который представили утром судье. Было наложено запрещение на незаконное поползновение г-на Хорша, и теперь дело находится всецело в руках адвокатов. В то же время среди всяких других махинаций г-н Хорш и его две сообщницы начали рассылать письма, подобные полученному Вами, а может быть, еще сильнее и темнее. В каком-то припадке злоумышления они хотят все нарушить и завладеть домом — ведь просветительная сторона для них вдруг оказалась на последнем месте.

Между прочим, они стараются показать Мастер-Институт Соед[иненных] Искусств новым Учреждением, тогда как он является нашим старейшим Учреждением 1921 года, мною основанным еще до подхода четы Хоршей и мисс Эст[ер] Лихтман. Всякими манипуляциями они овладели г-ном Уоллесом, к которому проникли по нашей же рекомендации. Надо знать, что Уолл[ес] в наших организациях не участвовал и появился лишь на Конвенции в Вашингтоне. Разрыв с Уолл[есом] в прошлом июле произошел с того, что он по какому-то до сих пор неизвестному нам навету злоумышленников грубо прервал свои сношения с мисс Фр[ансис] Грант, с которой был знаком девять лет, при этом также неожиданно грубо обошелся и с г-ном М. Лихтман[ом], которого до этого называл своим братом. Конечно, мы всецело остались на стороне Зин[ы] и М. Лихтманов и Фр[ансис] Грант — первоначальной группы, начавшей с нами в 1921 году Мастер-Институт. Со стороны злоумышленников были намеки, [что] они не будут работать с тремя помянутыми сотрудниками, но согласны работать с нами. Когда же мы по справедливости еще утвердили этих сотрудников, то злоумышленное трио так же яростно набросилось и на нас. Конечно, подводя итог, каждый скажет, что невелика потеря, если брокер с женою и с Эстер Лихтман не выдержали экзамена просветительной культурной работы. В каждом Обществе есть и приходящие, и уходящие, тем более что здание в Нью-Йорке нельзя же считать альфой и омегой наших культурных заданий. Но это обстоятельство злоумышленникам всегда и не нравилось, потому они всегда были против Парижа, против Вашего участия в Центре и против всех Обществ и Групп в других странах. О Шейлоке уже давно Шекспир написал. Да и Иуда достаточно известен. Но происходит выявление ликов. Лучшие люди с нами, и мы имеем от них самые трогательные заявления. Морис Лихтман торжественно отказался от своей сестры Эстер и очень терзается, что именно его сестра запятнала себя таким темным злоумышлением. Среди любопытных по этому делу формул вспоминается тирада известного писателя К[осгрэва]: «Я всегда думал, что это чудо, если такой человек, как Хорш, с его лишь Уолл-стрит инстинктами мог бы пожертвовать на такое дело. Я объяснял это себе лишь прикасанием Св. Духа в лице Николая Рериха. Очевидно, Хорш [не смог] выдержать и вернулся к своему прежнему состоянию». В разных вариантах эта формула запечатлевается в пространстве.

Весьма интересно, ответят ли трое на Ваше письмо. Надеемся, что этот их ответ Вы также нам сообщите. Просим Шкл[явера] сообщать нам все подробности, ибо из общеписательных выражений нельзя вывести определенных заключений, а сейчас именно нужны факты. Ведь весь смысл и вся правда на нашей стороне и стороне трех притесняемых сотрудников. Слышим, что из Комитета Пакта ушел, очевидно, по тем же наветам, но по его некоторым особенностям мы не жалеем[45]. И вообще, если он не дает себе труд разобраться в существе и слушает уличную клевету, то он уже не деятель серьезного дела. Любопытнейший отбор ликов происходит! Но ушедшие с избытком заменяются новыми хорошими друзьями. Еще раз спасибо за Ваши дружеские сообщения, надеемся, что у Вас все идет ладно и семья Ваша находится в добром здоровье.

Все мы шлем Вам и супруге Вашей сердечный привет. Странно, что Вы не получили Рижск[ую] книгу, — пошлем ее. Твердо знаем, что без борьбы нет и победы.

Духом с Вами.