– Может, что-нибудь другое посмотрим? – недовольно спросила Ива, но Юра даже не пошевелился.

«…на сегодняшний день, по данным МВД, в России насчитывается до 4 миллионов бездомных… только в Москве их более 60 тысяч… каждый десятый бомж имеет высшее образование… почти половина (около 45 %) людей, оказавшихся в столице в положении бездомных, не являются лицами без определенного места жительства. Половина из временно бездомных передвигается по бывшему Советскому Союзу в поисках работы, третью часть из них составляют люди, которые оказались в Москве и их ограбили. Каждый десятый из временно бездомных приехал в Москву для решения каких-то проблем (правовых, медицинских и т. п.).

Около 15 % среди временно бездомных – беженцы. Собственно бездомных в общей массе московских «людей улицы» – приблизительно 55 %, третья часть из них – бывшие заключенные… остальные собственно бездомные – либо продавшие или обменявшие свое жилье (многих обманули), либо оказавшиеся на улице из-за семейных проблем (разведенные, выгнанные родственниками, сбежавшие от пьющих родственников), либо потерявшие ведомственное жилье в связи с сокращением рабочих мест или просто увольнением».

– И долго мы будем смотреть эту гадость? – попробовала возмутиться Ива, но юноша даже не удостоил ее взглядом. Надувшись, девушка принялась за креветки.

«…самостоятельных нищих на улицах практически нет, все они находятся в рабстве у преступных группировок. Каждому нищему жестко определена обязательная норма дневной выручки, за невыполнение которой избивают… Норма разная, в зависимости от типа нищего. Детям от 6 до 12 лет подают больше, а потому им назначается самая большая дневная выручка до 6 тысяч рублей. „Мадонны“, то есть женщины с грудными детьми, должны сдавать в кассу сумму в 4–5 тысяч. Эти женщины редко являются настоящими матерями детей, чаще они получают детей только для работы. В последнее время „мадонн“ теснят „собачники“ – нищие с домашними животными, причем собакам часто подают охотнее, чем людям. Затем по прибыльности идут „ветераны“ – обычные калеки в камуфляже, часто на костылях или в инвалидных колясках. Их потолок – 2–2,5 тысячи рублей. Калек часто покупают в домах престарелых на Украине и в Молдавии примерно за 500 долларов, а в Москве перепродают за 1000. Детей обычно добывают в семьях алкоголиков, причем покупка обходится в 1500–1700 долларов, аренда – 200 долларов в месяц…»

– Юра, переключи, пожалуйста, – нервно проговорила Ива. – Ужас какой-то…

Программу прервали на рекламу, и Юра с неохотой переключился на другой канал, где в реалити-шоу «Дом-2» с остервенением и истерикой выясняли, кто кого трахал и кто на кого не так посмотрел. Ива заметно успокоилась.

– Не романтичный ты человек, Тягушев, – нараспев проговорила она спустя некоторое время. Ива распустила волосы, и принялась накручивать локон на изящный пальчик. – Мы так и будем с тобой телик смотреть, как старые пердуны? На столе только миски с семечками не хватает, а тебе – дырявого пледа на коленях. Да, и мне еще клубок со спицами.

Юра изучающе посмотрел на Иву, затем сказал:

– Ты права. Извини, я что-то сегодня слегка заторможенный.

Он принялся убирать со стола, оставив только вино и два бокала. Видя, что Ива продолжает сидеть на диване, он словно удивился:

– Ты еще здесь? Давай в душ!

– Я принимала душ за три минуты до нашей встречи. Или от меня воняет? – спросила Ива, не двигаясь с места.

– Если бы от тебя воняло, ты бы никогда не переступила порога этой квартиры, лапочка. Марш в душ!

Последняя фраза была произнесена неожиданно холодным голосом, и Ива машинально спустила ноги на пол.

– Полотенце я тебе принесу позже, – уже мягче прибавил Юра.

Когда она вышла из ванной, кровать была уже разобрана, на массивных тумбочках из красного дерева стояли длинные свечи, которые трепетали оранжевыми пятнышками пламени и источали божественный аромат лесных трав.

На Гюрзе было только полотенце, повязанное вокруг бедер. Разглядывая его, Ива не могла не отметить, как привлекательно его тело.

– Располагайся. Я скоро, – улыбнувшись, сказал он.

– Ты куда?

– В душ, – будто удивляясь недогадливости девушки, ответил Юра.

– Ты же был там, сразу, когда мы пришли? – в свою очередь удивилась Ива. Она скользнула под одеяло.

Юра собирался оставить ее вопрос без ответа, но вдруг передумал.

– Знаешь, есть такой анекдот. Молодожены после свадьбы сняли номер в гостинице. В общем, трахаются они, трахаются уже пятый день, мужику уже невмоготу. На седьмой день он уже ходить не может. А жена, как швейная машина «Зингер», – словно на батарейках! На десятый день, когда из мужа все соки выжаты, он еле-еле сползает на пол и тащится к ванной. Жена на него смотрит и томно так говорит: «Дорогой, ты что, мыться?» А тот оборачивается и истерично орет: «Нет, дура, дрочить!!!»

Ива криво улыбнулась.

– Ну и что? К чему это?

Юноша пожал крепкими плечами:

– Не знаю. Так, вспомнил.

Девушка вздохнула.

– Не знаю, Юра, что меня держит возле тебя, но у меня такое ощущение, что иногда у тебя шарики за ролики закатываются.

Последние слова были произнесены в пустоту, так как он уже вышел из комнаты. Сразу после этого мобильный телефон Юры издал пчелиное жужжание. Ива знала, на телефон пришло SMS-сообщение. Интересно, от кого? Уже десять вечера. Она была любопытной и решила, что ничего страшного не будет, если она взглянет, что это за сообщение.

«85 ал-во».

И все. Странно. Ива обратила внимание, что абонент, от которого пришло это странное сообщение, именовался «Хирургом».

Ерунда какая-то, подумала девушка. Набор цифр, да еще дурацкое «ал-во»… И какой зловещий псевдоним – Хирург…

Она положила телефон обратно на тумбочку, неожиданно поймав на себе взгляд кота. В этот раз он не сторожил Юру у ванной, а лежал на своем любимом пуфике, застыв, словно каменное изваяние. Только глаза жили своей собственной, удивительной жизнью, и сейчас они с явной неприязнью наблюдали за девушкой. В отблесках свечей они показались ей даже злобными.

– Что, расскажешь все своему хозяину? – хихикнула Ива, хотя ей стало немного не по себе. – Какая я противная, непослушная девчонка…

Кляксич зевнул, и Ива перестала улыбаться. Она никогда не видела, чтобы у кошки была такая огромная пасть и уж тем более такие клыки. Почти как у собаки.

В комнату вошел Юра. Сбросив полотенце с бедер, он нырнул под одеяло. Мельком глянул на лежащий телефон на тумбочке и повернул голову к девушке.

– Мне кто-то звонил?

Как можно беззаботней Ива ответила, что нет.

– Почему ты так решил? – спросила она, дотронувшись до его прохладного мускулистого тела.

– Тогда зачем ты его брала? – сухо поинтересовался Юра.