Резолюция Начальника 5‐го Управления И.И. Проскурова появилась лишь 8 октября 1939 г. Подобная задержка была связана не только с проблемами организации связи, но и с тем, что поступавшие в Центр из Токио документы своевременно не переводились и не докладывались руководству[22].

Важнейшая информация, которая со 100 %-ной точностью обрисовывала позиции, занимаемые Германией и Японией, и давала безошибочный прогноз внешнеполитического и военного курса этих стран, пролежала без движения четыре месяца. Тем временем у советского руководства сохранялось неоправданное опасение, что Япония пойдет на эскалацию конфликта на Халхин-Голе. Именно нехватка информации о реальных возможностях Японии в определенной мере оказала влияние на позицию Советского Союза на переговорах с Германией.

На проведенных сразу же после заключения 12 марта 1940 г. мирного договора между СССР и Финляндией мартовском пленуме ЦК ВКП(б) и апрельском совещании в ЦК ВКП(б) начальствующего состава РККА были рассмотрены уроки войны с Финляндией. В этой связи в адрес военной разведки были высказаны серьезные претензии. Так, в своем докладе на мартовском (1940) пленуме ЦК ВКП(б) народный комиссар обороны маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова в разделе «Наши недочеты, обнаруженные при первых же столкновениях с финнами» отметил следующее:

«3. Плохо поставленное дело военной разведки особенно отрицательно отразилось на нашей подготовке к войне с Финляндией.

Наркомат обороны и Генеральный штаб, в частности, к моменту начала войны с Финляндией, не располагал сколько-нибудь точными данными о силах и средствах противника, качестве войск и их вооружении, особенно плохо был осведомлен о действительном состоянии укрепленного района на Карельском перешейке, а также об укреплениях, построенных финнами в районе озера Янисярви – Ладожское озеро»[23].

Данную информацию должны были добыть органы стратегической и оперативной (РО штаба Ленинградского военного округа) разведок

Для устранения выявленных «недочетов» наркомом были сформулированы «Практические выводы и предложения», в том числе касающиеся и военной разведки:

«… 13. Отдельно стоит вопрос о нашей военной разведке. Разведки как органа, обслуживающего и снабжающего Генеральный штаб всеми нужными данными о наших соседях и вероятных противниках, их армиях, вооружениях, планах, а во время войны исполняющего роль глаз и ушей нашей армии, у нас нет или почти нет.

Военную разведку, достойную нашей страны и армии, мы обязаны создать во что бы то ни стало и в возможно короткий срок.

Необходимо ЦК выделить достаточно квалифицированную группу работников для этой цели»[24].

Командующий 7‐й армией командарм 2‐го ранга К.А. Мерецков выступивший на совещании в ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии, проходившего 14–17 апреля, со своей стороны, предъявил серьезные претензии военной разведке в части информирования об организации обороны противником: «События показали, что мы не имели полного представления о том, что впоследствии встретили в обороне у противника. Если вы посмотрите на схему, то увидите, что от прежней государственной границы до Выборга тянется оборонительная полоса около 90 км глубиной. … Все вместе составило сплошную оборонительную полосу большой глубины, о которой мы ясного представления не имели.

Как могло случиться, что это оказалось для нас неожиданным, что мы не имели ни практического, ни теоретического представления о возможности построения таких полос?

Несмотря на то, что мы запоздали с изучением опыта Запада, нам все же нужно скорее иметь документы и материалы, которые дают опыт современных войн. Сейчас идет война в Европе, мы не получаем зарубежных газет и журналов и не знаем, что там пишут, только из наших газет получаем краткие сводки. Вот это, тов. Сталин, и мешает нам следить за развитием военного дела за рубежом. …

Нашей разведке нужно широко нас ориентировать Я думаю, что можно нам давать информацию о том, что делается у наших соседей. Эти материалы есть, но они к нам не попадают»[25].

Начальник 5‐го Управления Проскуров, который также выступал на совещании, фактически признал критику деятельности военной разведки накануне и в ходе «Зимней войны», заявив следующее: «Я бы был очень рад, чтобы разведку, начиная с сегодняшнего дня, как следует потрясли, обсудили. Всякими вопросами занимались, а разведкой мало».