– Эмери! – позвала мага Сиони, выбираясь из гущи толпы.

Эмери обернулся на свое имя.

– Все в порядке, мы вышли до…

Сиони осеклась на полуслове – Эмери вскинул руки и обнял ее так, что ее цилиндр полетел наземь, а внутри все оборвалось.

– Слава богу, – прошептал он прямо ей в волосы, прижимая Сиони к своей груди. Кровь в жилах Сиони понеслась куда стремительнее, чем в те мгновения, когда на нее летел огромный обломок стены. – О, Сиони, я решил…

Он выпустил ее, сделал шаг назад и окинул взглядом с головы до пят. В его зеленых глазах светились облегчение и неулегшаяся тревога. На сей раз Сиони без малейшего труда прочла его настроение.

– Вы в порядке? Вы не пострадали?

Она покачала головой – сердце билось где-то на уровне горла и мешало ей говорить.

– Я… со мной все хорошо… правда-правда, – выдавила она. – И с Дилайлой, и с остальными. Мы выбрались из корпуса раньше… Я не знаю, что случилось. Клемсон, Довер и Джордж куда-то запропастились, но они тоже вышли вместе с нами.

Эмери медленно выдохнул, прикрыл глаза и вновь прижал к себе Сиони. Она ответила на его объятие. Она даже позволила своей руке скользнуть под его пальто, надеясь, что если Эмери почувствует, как колотится ее сердце, то сочтет это результатом бедствия на фабрике, а не их тесного соприкосновения.

– Может, вам станет легче, – прошептала Сиони ему на ухо, – если я скажу вам, что экскурсия почти до самого конца была жутко скучной.

Эмери рассмеялся, но не радостным, а нервным смехом и отступил в сторону, не убирая рук с плеч Сиони.

– Мне очень жаль…

– Вы… – начала Сиони и покосилась на мг. Эйвиоски.

Магичка стояла рядом с Дилайлой. Выражение лица Эйвиоски было суровым и явно неодобрительным.

Сиони вспыхнула и отодвинулась от Эмери.

– Не вините себя! Вы совершенно ни при чем. Но на фабрике осталось столько народу! И я не знаю, что с ними произошло потом… – произнесла Сиони дрожащим голосом и кашлянула, пытаясь замаскировать панику.

Полицейский, с которыми спорил Эмери, насторожился.

– Значит, вы свидетельница взрыва?

Сиони кивнула.

– Вам нужно пойти с нами в участок, – заявил мужчина. – Я хотел бы задать вам несколько вопросов, которые смогут прояснить ситуацию. И вам тоже, – обратился он к Дилайле.

– Конечно, – ответила Сиони и почувствовала, что рука Эмери под прикрытием полы пальто пожала ее пальцы. – Я сделаю все, что необходимо.

– Я пойду с ней, – быстро сказал Эмери.

– Я также присоединюсь к вам, – проговорила мг. Эйвиоски. – Я – директор школы Таджис-Прафф, где учились эти девушки, сейчас они стали нашими подмастерьями, и я несу за них ответственность. А данный инцидент угрожал их жизни!

Полицейский склонил голову.

– Мой автомобиль здесь. Прошу вас…

Сиони, Эмери, Дилайла и мг. Эйвиоски направились к машине и вскоре доехали до участка. Сиони подробно изложила все, что помнила, включая тот обрывок фразы, который услышала из разговора мисс Джонстон с незнакомцем в халате.

Господи, пусть мисс Джонстон уцелеет!

Сиони и Эмери пробыли в участке до позднего вечера, но никто, похоже, не нашел никаких веских доказательств любой иной причины взрыва, кроме диверсии.

На обратном пути, трясясь на сиденье автомобиля, который катил по темной дороге в Лондон, Сиони усиленно думала. Ее мучил один-единственный вопрос: кому же понадобилось разрушать бумажную фабрику?

Сиони лежала в постели и локтем прикрывала глаза от утреннего солнца. Фенхель тихо поскуливал на полу и ритмично колотил бумажным хвостом по коврику. Сиони протянула руку и, не глядя, погладила бумажного песика по голове.

Мысленно она до сих пор стояла перед фабрикой. Позади пыхтел автобус, который разворачивался на гравиевой дороге. Что-то громко вещала мисс Джонстон. Сиони напрягла память, чтобы восстановить мелкие, но важные детали – они бы могли объяснить случившееся. Как же она сейчас жалела, что невнимательно следила за происходящим в тот момент! Но в участке сказали, что эпицентр взрыва был в сушильном цехе, куда экскурсанты даже не успели зайти. Потому-то полиция и заподозрила диверсию – в сушилке не было особо мощного оборудования, неисправность которого привела бы к столь кошмарным последствиям.

Сиони вспомнила ощущение жара на своем лице, когда глядела на рвущееся к небу пламя. Можно только вообразить, как раскалился корпус фабрики в момент взрыва! К тому времени, когда она и Эмери покинули полицейский участок, стало известно о четырнадцати погибших. Сиони прочла список – в нем не было никого по фамилии Джонстон.

Зажмурившись, она восстановила в памяти роковую секунду, огонь, разлетающиеся осколки кирпичей. Слава богу, что Клемсон не растерялся! Магия Огневика спасла им жизнь. И Сиони, разумеется, не помог бы бумажный щит, ее бы неизбежно раздавило, сплющило в лепешку. Впрочем, она не стала упоминать об обломке стены, когда диктовала свои впечатления полицейскому, составляющему протокол. Эмери слушал ее, а Сиони не хотелось расстраивать мага еще сильнее. Он был таким… притихшим. Переволновался за нее. Тогда Сиони была тоже донельзя потрясена и не могла полностью оценить то, как он ее обнимал, но…

Она села и поправила корсаж ночной рубашки. Потом решительно подошла к столу, находившемуся у противоположной стены ее маленькой спальни. В глубине ящика хранилась пресловутая «коробка случайностей», которая сулила ей в будущем столь заманчивую судьбу. Подержав коробку в руке, Сиони убрала ее на место. Гадать на свою собственную жизнь – к несчастью, а Сиони на эту неделю уже более чем хватило невезения.

Фенхель издал кашляющий звук, заменяющий ему лай, и замахал хвостом. А Сиони наконец уловила запах бекона, доносившийся из кухни. Неужто Эмери сам приготовил завтрак?

Она взглянула на часы – десять минут десятого. Да, нынче она совсем заспалась.

Быстро надев чулки, блузку и юбку, Сиони поспешила в ванную, чтобы почистить зубы, причесаться, заплести косу и накраситься. Когда она сбежала по крутой лесенке, ведущей в столовую, Эмери уже разложил яичницу с ветчиной по тарелкам.

– Вам не нужно было этим заниматься. Я уже встала, – посетовала Сиони.

Она была впечатлена. Еще бы – ведь ветчина у Эмери не подгорела, а глазунья сияла солнечной желтизной.

После того как Сиони в первый день обучения довелось отведать тунца с холодным рисом, она настояла на том, что будет кашеварить сама. Как-никак, если бы не стипендия от Эмери, она бы поступила в кулинарную школу, а не в Таджис-Прафф.

– Я тоже кое-что умею, – сказал Эмери, отодвигая для Сиони стул, – иначе я бы давным-давно умер с голоду.

Сиони улыбнулась и устроилась на стуле, а Эмери подал ей столовые приборы. Возможно, он хозяйничал на кухне, пока был женат на Лире. Вряд ли Потрошительница увлекалась готовкой, хотя, сказать по правде, Сиони и в голову не приходило досаждать Эмери столь нескромными расспросами. Не так уж много тем могло смутить или расстроить Бумажного мага, но в их число, безусловно, входили воспоминания о бывшей жене.