– А у неё спрашивала?

– Да спрашивала, она сообщила, что не может рассказать.

Я кивнул, хорошо хоть болтать не стала.

– Ау, братик,– Алина помахала ладошкой, привлекая внимание:– Кто она и что за страшную тайну вы скрываете?

– Алин, я не могу об этом тебе рассказать. И если честно, не хотел бы, чтоб ты с ней сближалась.

– Почему?

– Да я просто и сам не знаю, что она из себя представляет и …

– Ой, да брось, она хорошая,– заметив, как я приподнял скептически бровь, пояснила,– мне очень легко было с ней общаться и душа у нее светлая.

– Насколько светлая?– спросил я с улыбкой.

– Не смейся ладно? – Я отрицательно покачал головой,– она желтенькая и серебристые лучики, а когда хмурится или задумывается, темнеет до чуть оранжевого с серебром.

– Ты настолько её хорошо чувствуешь?

Она пожала худенькими плечиками:

– Не так, как тебя конечно, но чувствую.

У Алины дара не было, так я считал раньше, но все окружающие чувствуют её светлую и чистую душу. Именно поэтому я переживаю: как она устроится по жизни?

Этой зимой, после сессии, она рассказала мне, что чувствует не только оборотней, но и людей. Причём чувствует необычно, а цветовыми гаммами, испускаемыми аурой, и цвета у всех разные. Сейчас об этом её даре знала ещё Марта. Сколько бы мы не искали информацию, хотя бы поясняющую природу этой своеобразной эмпатии, пока ничего не нашли. Может сестрёнка своеобразный уникум, а может так у неё проявился дар считывающего. Что ж, время покажет.

– Ладно, если ты считаешь, что она хорошая, тебе и карты в руки.– Я не мог не улыбаться, наблюдая за сменой эмоций на её личике, вот и сейчас любопытство с хитринкой читаются.

– Ну во-первых, я не считаю, а знаю. А во-вторых, что ты имеешь ввиду?

– Вот возьми и придумай для Валлии легенду и проследи, чтобы она запомнила все детали.

– Хорошо,– она спрыгнула со стола, – встретимся за ужином,– и легко выпорхнула из кабинета.

Валлия

«Что наша жизнь:

Не привыкнешь – подохнешь,

Не подохнешь – привыкнешь»

М. Жванецкий

Ужин для меня прошёл – никак. Максима не было. Алина сказала, что он срочно уехал по делам. Алекс, к моей большой радости, тоже отсутствовал. За столом сидели втроём, а общались Алина и эта Виола. Она кстати так ни разу и не заговорила со мной. Только Алина задала несколько вопросов, я скупо ответила и меня на протяжении ужина больше никто от еды не отвлекал.

Виола быстро завершила трапезу и, попрощавшись только с Алиной!, ушла по «очень важным делам». Вот теперь я понимаю Алину: пренеприятнейшая личность. С её уходом даже как-то дышаться стало легче. Мы выпили чай с восхитительным ягодным пирогом, весело переговариваясь.

Попросила Алину рассказать и показать, где можно привести свои вещи в порядок. Спустились в полуподвальное помещение – бытовой блок. Там стояли стиральные машины, сушилки, доски с утюгами. Алина попутно объяснила, что можно вещи самой стирать и гладить, а можно оставлять в специальных корзинах в комнатах.

Девчонки, которые убирают в доме, их заберут и уже чистые повесят потом в гардеробной. Удобно конечно, но я отказалась.

Алина потащила меня на второй этаж в свою комнату, закрыла плотно двери и тихонько сообщила о наказе брата продумать для меня детали легенды. Всучив мне в руки блокнот, заставила записать все нюансы их родственных, а теперь по легенде и моих связей.

Удивило то, что отец Алины и Максимильяна был из другой стаи, которая, кстати, граничит со стаей моей мамы. Как сказала Алина: для оборотницы вполне нормально уйти в стаю к мужу, а вот в случае с отцом получилось, что он сам ушёл в стаю жены. По каким причинам она не сказала, лишь вскользь обронила, что их родители не были парой. Узнав их фамилию – Аметриновы, я заинтересовалась её необычностью.

Она, прилегла на кровать и подперев голову рукой, бросила на меня задумчивый взгляд. Спустя минуту ответила: «Аметрин, полудрагоценный камень фиолетового цвета, от тёмно-фиолетового, до очень светлого.»

Я честно говоря, связь сейчас улавливала плохо – довольно таки длинный день и обилие информации давали о себе знать. Алина молчала, я же откинувшись в кресле, прикрыла глаза. Не дождавшись от меня вопросов, продолжила:

– Вот у тебя например фамилия Янтарская, передалась от отца. Стоит только посмотреть в твои глаза и вопрос – почему, сразу отпадёт сам собой. Я Аметринова, волчица у меня чёрная, но кончики хвоста и ушей имеют своеобразную окраску, как цвет Аметрина.

– Какую?– не удержалась я.

– В лесу, среди деревьев, даже и не заметишь. А вот в свете солнечных лучей, они слегка отливают фиолетовым, – она откинулась на спину, заложив руки под голову,– мы хоть с Максимом и похожи, но оттенки разные.

– Даа..? И в чём же отличие?– Алинка усмехнулась. Поняв, что она меня подловила, смутилась и попыталась выкрутиться:– Какой цвет у тебя?

– У меня светленький, но как бы странно это не звучало, фиолетовый видится отчётливо.

Иии … Замолчала. Вот чувствовала же чертовка моё любопытство к внешности волка её брата, но видимо ждала от меня вопроса. В комнате воцарилась тишина, а я так и не решилась задать вопрос, который хотела.

Задумалась: Янтарь, Аметрин, Максим упоминал какого-то Славку Ониксова – всё это полудрагоценные камни и фамилии соответствующие, а мама из стаи Серебряных – металл.

– Ты завтра что делать будешь?

Она вздрогнула и сонно посмотрела на меня:

– Слушай, а я по-моему задремала. Кошмар, сегодня день у меня насыщенный был. -

Ага, её день даже в сравнение не идёт с моим.– Что я буду делать завтра..? А, мы завтра в забег.

– В забег?

Она потянулась:

– Ну да, несколько раз за лето молодёжь стаи собирается и бежит к центральному озеру, отдыхать. Кто как, я дня на три, четыре, некоторые на неделю. Ну это не учитывая дороги – иногда день бежим и ночуем уже там. По-разному бывает.– Она резко села и глазки заблестели азартом.– Слушай, а может давай с нами? Познакомишься со всеми. Правда бегут оборотни в основном моего возраста, но с нами будет весело.– С ожиданием посмотрела на меня. А я поняла, что если бегут, значит оборачиваются и скорее всего не только девушки, но и парни. Нет уж. Я пока на такой подвиг не готова.

– Ты извини, но нет.– Увидела, как разочарованно опустились уголки её губ, продолжила:– Я же только сегодня приехала, даже толком не осмотрелась ещё. Никого не знаю. А тебе Максим не говорил, насколько он уехал?

Она отрицательно качнула головой и зевнула.