* * *

Заметив, что пленник пришел в себя, Эдвард Греймс убрал у него из-под носа ватку, смоченную нашатырным спиртом, и, отойдя в сторону, кивнул своему помощнику, стоящему рядом с наполненным шприцем в руках. Помощник, осуществивший со своим напарником захват «языка», без черной маски на лице походил на исполнительного конторского служащего. И только сбитые костяшки пальцев указывали на наличие у него специальных навыков рукопашного боя и силового задержания. Помощник Греймса ловко закатал пленнику рукав его рубашки и точно в вену воткнул иглу шприца. Через секунду поршень вытолкнул из шприца в кровь два кубика психотропного препарата. Еще через тридцать секунд Греймс распорядился снять мешок с головы пленника.

Привязанный к креслу человек подслеповато щурил свои глаза. Для Греймса это являлось доказательством того, что введенная ему «сыворотка правды» начала действовать. Начальник отдела тайных операций приблизил к пленнику свое лицо и, отчетливо выговаривая слова, спросил по-русски:

– Как тебя зовут?

– Ви-талий, – медленно ворочая языком, ответил тот.

– А фамилия? – задал новый вопрос Греймс.

– Мар-тынов, – последовал ответ.

Греймс удовлетворенно кивнул. И Мартын кивнул ему в ответ… У мужчины оказалось строгое лицо и голос, как у учителя или даже директора в школе. Школьные учителя были строги с Виталиком Мартыновым, но они никогда не надевали ему на голову мешок, не вытаскивали из машины и не пытали электрошокером. Мартын понял: все пережитые им ужасы остались позади. Сейчас директор школы отпустит его из своего кабинета, надо только честно ответить ему на все вопросы. Директор хочет знать: убивал ли он кого-нибудь во Владивостоке. Нет! Конечно же, нет! Заказывал, это правда. Но заказанные были плохими людьми, они мешали его бизнесу, поэтому с ними и разобрались. Захват траулера? Конечно, это сделал не он, а все те же люди, которые помогли ему избавиться от конкурентов. Знает ли он их? Только их старшего.

– Имя?! – потребовал Греймс.

– Адмирал, – тут же ответил Мартын.

Его язык больше не заплетался. Он отвечал быстро и без запинки, чтобы лишний раз не раздражать директора школы.

– Это псевдоним? – уточнил Греймс.

– Кличка, прозвище.

Греймс подал знак помощнику, и тот тут же распустил ремни, стягивающие руки пленника. Второй помощник вложил в руки шефа трубку телефона, которую Греймс протянул Мартыну:

– Позвони ему.

Мартын взял в руки телефонную трубку и без задержки набрал шесть цифр городского владивостокского номера. Греймс вырвал из его рук трубку, сбросил номер на цифровом табло и, набрав международные коды России и Владивостока, повторил набранную Мартыном цифровую комбинацию:

– Поговори с ним!

Трубка вновь оказалась в руках Мартына. Он долго слушал протяжные гудки. Потом ему наконец ответили. И знакомый голос нетерпеливо спросил:

– Да?

На пленке соединенного с телефонной базой магнитофона записалось первое слово.

– Привет, Адмирал, – ответил Мартын, как привык общаться со своим специалистом по крови.

– О-о, эмигрант! – восторженно воскликнул собеседник. – Давно не виделись! Ты откуда звонишь?!

– Из школы, – признался Мартын.

– Из какой школы?! Ты чего несешь?!

– Из Штатов, – шепотом подсказал Греймс, и Мартын послушно повторил его слова.

– А-а, ты в этом смысле, – оценил юмор собеседника Адмирал. – Так какие у тебя проблемы? Или соскучился, в гости хочешь пригласить? – хохотнул исполнитель острых акций, продемонстрировав, что и ему не чуждо чувство юмора.

Мартын вопросительно уставился на Греймса, так как не понимал, для чего директор школы заставил его позвонить Адмиралу. Но директор вновь пришел ему на помощь.

– Одному моему знакомому потребовалась помощь, как раз по твоей специальности, – вслед за Греймсом повторил Мартын.

– В Штатах? – уточнил Адмирал, и магнитофон зафиксировал деловой тон его вопроса.

– Нет, в России, – повторив слова Греймса, ответил Мартын. – У него сложное поручение, но и платит он хорошо.

– Что ж, – с притворным безразличием произнес Адмирал. – Пусть приезжает, обсудим его проблемку. Может, чем и подсобим. На эту трубу больше не звони. У нее батарейки сдохли, считай, что я ее уже выбросил. Когда твой знакомый приедет, пусть скажет Алику в «Медузе», что от тебя, и оставит номер своего телефона. Я сам с ним свяжусь. Уяснил?

После одобрительного кивка Греймса Мартын ответил утвердительно.

– Тогда все. Бывай. Как-нибудь позвоню, поболтаем. – Адмирал отключился.

По знаку Греймса один из его помощников выключил подсоединенный к телефону магнитофон. После чего помощники, уже вдвоем, подняли из кресла по-прежнему находящегося под действием психотропного препарата Мартына и вновь надели на его голову мешок. Нажав кнопку на стене, Греймс открыл автоматические двери, его сотрудники выволокли на улицу пленника и вновь запихнули его в салон минивэна. Один из помощников тоже забрался в машину, а второй вернулся назад, чтобы забрать шприц и подлежащую учету использованную ампулу.

– Управились за пять минут, – начальник отдела тайных операций одобрительно взглянул на своего сотрудника и, обведя взглядом помещение пустого склада, служившего конспиративной квартирой для кратковременных операций ЦРУ, приказал: – Подчистить здесь все! Снимаемся!

– А этого куда? – помощник кивнул головой на стоящий у склада минивэн с пленником.

– Вколите ему ЛСД и подбросьте в какой-нибудь дешевый бордель, – распорядился Греймс. – Когда очухается под боком у какой-нибудь негритянской шлюхи, ни за что не вспомнит, что с ним произошло. А для своих еще сочинит какую-нибудь героическую историю о том, как он мастерски сбежал от похитителей… Только не переборщите с дозировкой, а то загнется, – предупредил помощника полковник. – Он может нам еще пригодиться.

– Сэр! – На лице задавшего свой вопрос сотрудника появилось удивление. – Если вы не собирались зачищать русского, то не проще было завербовать его, пригрозив экстрадицией?

Начальник отдела тайных операций улыбнулся. Именно такие моменты он больше всего любил в своей работе, позволяющие ощутить свое превосходство над остальными сотрудниками.

– В отличие от «сыворотки правды», вербовка, построенная на шантаже, не дает гарантии достоверности сообщенной завербованным агентом информации, – начал Греймс свое объяснение. – Потому что шантажируемый человек говорит то, что ему в данный момент выгодно. И его слова зачастую не имеют ничего общего с действительностью. Шантажом можно заставить человека совершить некое, чаще всего одноразовое действие. Но я бы никогда не стал полагаться на изложенную им информацию. Нам же требовалась стопроцентная достоверность сведений! К тому же, обмен сведениями между агентом и его разработчиком всегда двусторонний. Сообщив нам сведения о своих оставшихся в России бойцах, этот русский мафиози сообразил бы, что мы интересуемся ими. С учетом того, как мы собираемся их в дальнейшем использовать, русского пришлось бы однозначно зачищать. А он, как я уже сказал, может нам еще пригодиться. Все ясно? – Греймс поднял на подчиненного вопросительный взгляд.