Наталья «Скорость» Ложкина.

Спустя секунду я была уже в пяти метрах от печки, а еще через пару мгновений выскочила из дома и во все лопатки припустила прочь, почему-то прямиком к морю — должно быть, подсознательно готовилась спасаться от огня в воде.

В марте на Кипре средняя температура морской воды — плюс шестнадцать. С точки зрения закаленных руссо туристо, вполне нормально для купания.

Морально я была готова к экстренному погружению, но оно не понадобилось: взрыв за спиной обрушил меня лицом в грязь еще на пустоши.

— Да-а, вовремя уйти — это большое искусство! — отплевавшись, восторженно прошелестел мой внутренний голос. — Радуйся, как ни странно, ты осталась жива!

Я была сердечно благодарна ему за позитивный настрой, но счастливой себя не чувствовала.

Оглянувшись, я увидела, что на месте дома, который я так своевременно покинула, пылает большой пионерский костер, а заодно узнала, что мое сверхчеловеческое имя двойное — не просто Скорость, а Скорость-и-Сила: оказывается, вместе с курткой я унесла запутавшуюся в ней железную сушилку весом в полпуда, не меньше!

Металлические прутья прорвали куртку в двух местах, а еще она здорово испачкалась, но я все-таки надела ее, потому что майка моя измазалась еще больше. Не повезло мне: могла бы упасть на мягкую травяную кочку, а не мордой в грязь…

— В сумке есть влажные салфетки, — напомнил внутренний голос.

Он на удивление хорошо держался и ясно соображал. Я даже позавидовала.

— В сумке?

Я еще раз огляделась и наконец уяснила, что здоровенный ком глины слева от меня — это не естественное природное образование, а моя безобразно замурзанная кожаная сумка.

Надо же, я умудрилась экстренно проследовать на выход со всеми вещами!

— Не со всеми, к сожалению, мобильник ты оставила в кухне, — заметил внутренний голос. — И еще носки на каминной полке…

Я вздохнула.

К черту носки, но телефончик было жаль.

С другой стороны, сейчас он мне был совсем не нужен. Куда бы я стала звонить? В полицию? Или в службу спасения — по номеру 911, как в кино?

Полагаю, все нужные спецслужбы прибудут на место ЧП и без моего приглашения.

Тут я прислушалась, а не воют ли приближающиеся сирены, и опасливо подумала, что недостаточно удалилась от пожарища, которое обещало в скором времени превратиться в пепелище.

— Да уж, надо драпать, — присоветовал и внутренний голос.

Контактировать с местной полицией по делу о взрыве, в котором будет фигурировать еще и труп, мне вовсе не хотелось. Не ровен час, копы подумают, что это я все устроила!

К сожалению, у русских туристов на зарубежных курортах не лучшая репутация, а полицейские повсюду одинаковы: вместо того чтобы толком во всем разобраться, они спешат объявить преступником первую попавшуюся подозрительную личность.

А в том, что я выгляжу подозрительно, никаких сомнений у меня не было.

Подозрительнее, чем я — мокрая, грязная, в драной куртке и с вытаращенными глазами, в которых бешеными зайчиками прыгали отблески пожара, — выглядел бы только натуральный арабский террорист с громко тикающей бомбой на пузе.

Определенно нужно было уносить ноги.

Но куда?

Понятно, что в аэропорт, а оттуда — на родину, но как?

Машины у меня не было, общественный транспорт в благодатном курортном уголке явно отсутствовал как явление, так что следовало настроиться на пеший марш-бросок до ближайшего шоссе, где уже можно было надеяться поймать попутку.

А где это шоссе?

Я не ориентировалась на местности, но вспомнила, в каком направлении проследовал предыдущий подозрительный тип — сутулый жулик со спортивной сумкой, и зашагала туда же, конспиративно хоронясь за сосенками и выжидательно поглядывая на небо.

Теперь мне уже хотелось, чтобы пошел хороший дождь. Он смог бы сделать то, с чем не справились влажные салфетки, то есть основательно отмыть меня и отстирать мои вещи. Мокрая, но чистая, я выглядела бы лучше, чем сухая, но грязная: всего лишь невинной жертвой непогоды, а не асоциальной личностью типа «бомж».

Вообще-то я знаю верный способ вызвать дождь. Для гарантированного результата нужно объединить усилия мужчины и женщины: он должен помыть машину, а она — вывесить на балкон свежевыстиранное белье и уйти на работу без зонта. Правда, я проверяла эту схему только на родине, за пределами России она могла и не подействовать. Тем более что здесь и сейчас мне не с кем было объединять усилия, я не располагала ни мужиком с машиной, ни балконом, ни даже чистым бельем.

По закону подлости именно теперь лоскутное одеяло из туч прохудилось и разошлось по швам. В дыры пучками вываливались солнечные лучи, и окружающая действительность выглядела все более приятно, приходя в соответствие с тем идеалистическим представлением о Кипре, которое было у меня до недавнего времени.

До того, как я вытащила из газовой печки труп бородатого слюнтяя Александра.

Слюнтяем (и еще идиотом) его без церемоний обозвал мой внутренний голос, а я не стала спорить.

Я считаю, что мужчина в случае фатального осложнения ситуации на личном фронте должен до последнего воевать за свою любовь, а не лезть головой в петлю, то есть в данном случае — в духовку.

— И что за странная идея — травиться газом, взрывая в итоге дом и рискуя спалить полквартала? — с полоборота завелся мой внутренний голос. — Самоубийство — дело интимное! Хочешь покончить с собой — возьми веревочку, свей петельку, это тихое рукоделие хотя бы безопасно для окружающих!

— Он был слишком рослый, — справедливости ради напомнила я. — Такому сложно повеситься в доме с невысокими потолками.

— Так вышел бы за этим делом на улицу, на свежий воздух, во дворе росли здоровенные финиковые пальмы!

— Они что, сгорели? — огорчилась я.

Пальмы было жалко.

Здоровенные финиковые пальмы на моем жизненном пути встречаются гораздо реже, чем слюнтяи и идиоты.

— И дом, и пальмы — все сгорело, — огорченно подтвердил мой внутренний голос. Потом припомнил несомненно положительный момент и приободрился: — Только ты уцелела.

— Случайно, — напомнила я.

— Вовсе не случайно! Ты правильно расставила приоритеты и спасла свою жизнь!

— Я не уверена, что расставила их правильно, — призналась я.

Меня уже мучила совесть.

По ее мнению, я не должна была малодушно бежать, спасая собственную шкуру. Подумав, она решила, что мне следовало без промедления выключить газ, открыть окна, вынести пострадавшего из дома и вызвать «неотложку».

Но у меня-то не было возможности подумать! А газоснабжение на Кипре не централизованное, баллон я не увидела, и на поиски вентиля у меня могло уйти слишком много времени.