годы хоть и имелась, но была не слишком заметна. Это потом, оставшись хромым, на волне депрессии я как-то перестал уделять время поддержанию физической формы, после института вообще весил за центнер, потом уже одумался, и мой «боевой вес» закрепился где-то на 90 с небольшим кг. К моменту своего ухода так вообще схуднул до 80… К моменту ухода из жизни, которая, как оказалось, с выпущенной в сердце пулей не заканчивается, во всяком случае сознательнее существеннее. И сколько времени мне отпущено — одного богу известно. Или чёрту, до сих пор не могу сообразить, чьи это могут быть проделки. Либо вообще какой-то вселенский глюк. Лучше вообще голову над этим лишний раз не ломать, а жить на полную, используя момент. При этом стараясь не навредить телу и вообще будущему настоящего хозяина, который, надеюсь, после моего окончательного ухода вернётся в эту оболочку из кожи, мяса и костей.

— Ребята, а давайте в кино сходим, — услышал я предложение Инги. — Нет, правда, чего в общежитии сидеть весь день? А в «Космосе» сегодня «Белое солнце пустыни» показывают, кто ходил — все хвалят.

Народ идею с культпоходом в кинотеатр поддержал, я тоже не был против. И правда, лучше уж с ребятами в кино прогуляться, чем чахнуть в общаговской комнатушке. И ничего страшного, что этот фильм я видел раз сто. С удовольствием посмотрю в сто первый, это ж классика советского кинематографа!

Пройти нужно было всего два квартала. Кинотеатр «Космос» на улице Дзержинского впоследствии, конечно, претерпел некоторые изменения в плане архитектуры, но главное, что из него не сделали торговый центр, а изображённая на фасаде женщина, летящая куда-то в пространство с дирижёрской палочкой в руке, и годы спустя радовала глаз преходящих мимо людей, хоть и несколько видоизменённая. Насчёт палочки в её руке ходило много предположений, но большинство склонялось к тому, что ничем другим этот предмет по определению быть не мог.

Билеты на дневной сеанс стоили 20 копеек. За наших девушек великодушно заплатили я и Вадик: я за Светку, а мой сосед по комнате за Ингу. Я помнил, что Светка на меня весь первый курс заглядывалась, но, не найдя отклика, в итоге переключилась на Гарика Оганяна. В итоге она сыграли свадьбу сразу же после окончания института, а потом у них один за другим родились мальчик и девочка, причем мальчик — вылитая мама, а девочка — вылитый папа, такие вот казусы бывают.

Светка не сказать, что была красавицей, но и страхолюдиной назвать её язык не поворачивался. Девчонка как девчонка¸ но… Не было в ней какой-то изюминки. Как, например, в той, что стала моей женой, а потом укатила в Канаду. Её изюминкой было скрытое блядство. Да-да, подобная черта характера привлекает многих мужчин. То есть жена вроде не изменяет, но подсознательно ты чувствуешь, что она может сделать это в любой момент, тем более с внешностью Ирины и её раскосыми татарскими глазами, в черноте которых можно было утонуть, желающих затащить эту женщину в постель было хоть отбавляй. Ну и, само собой, ревность, все дела… Нервов она мне пожгла — это что-то с чем-то. Особенно когда заявила, что дочь выросла и стала самостоятельной, а вона сама хочет более интересной жизни, и нашла человека, который ей эту интересную жизнь обеспечит. Попросила только пока из квартиры её не выписывать.

Чего мне стоило в тот момент сохранить хладнокровие… Только когда она уехала на такси с парой объёмных чемоданов, куда покидала свои шмотки, я позволил дать волю чувствам. Орал так, что соседи вызвали милицию, тогда ещё не переименованную по приказу одного высокопоставленного дурачка в полицию. Короче говоря, выжигал я её из своего сердца калёным железом, в том числе с помощью нескольких краткосрочных романов, один из которых чуть было не закончился бракосочетанием. Но я, наученный уже горьким опытом, остерегался столь далекоидущих отношений, и предпочитал по-настоящему не влюбляться, используя женщин как средство для сброса сексуального напряжения. Да, такой вот я бездушный эгоист, жизнь научила.

Но вот сейчас, попивая лимонад с пирожными в буфете кинотеатра в преддверии начала сеанса, я себя чувствовал не то что заново родившимся, но словно бы скинувшим с себя если не всю, то как минимум бо́льшую часть шелухи, облепившей мою душу на протяжении предыдущей жизни. Я снова молод, здоров, верю в светлое будущее, и готов драться на ринге!

Единственное, что омрачало мой безудержный оптимизм — это мысль о том, что завтра я могу не проснуться. Может быть, мне отведён всего один день, в течение которого я должен был спасти сам себя от перелома, а теперь, после того как миссия выполнена, я уже и не нужен. Ладно, утро вечера мудренее, если оно, конечно, для меня наступит.

Глава 2

Утро наступило, и этот факт меня очень порадовал. Я даже зарядку сделал, чему Вадим был безмерно удивлён. После чего позавтракали, оделись в наши вчерашние костюмы и погнали на автовокзал. Мой автобус уходил раньше, пожали с Вадиком друг другу руки, после чего я сел в видавший лучшие времена «ЛАЗ». При входе протянул тридцать копеек тётке-кондуктору, которая оторвала мне от рулончика билет, и уселся в задней части автобуса, тут же развернув купленный в киоске «Союзпечати» свежий номер «Советского спорта». Наверное, свердловская типография получала из Москвы полосы по какому-нибудь телетайпу в ночь и тут же пускала их в печать… А, ну точно, вон внизу мелким шрифтом написано, что газета отпечатала в издательстве «Уральский рабочий» по адресу ул. Ленина-49Б. Большая часть материалов посвящена чемпионату СССР по футболу, в котором после 8 туров лидировал ЦСКА, однако отстающее на очко московское «Динамо» имело игру в запасе, и как раз сегодня оно играет с «Торпедо». Помнится, в этом чемпионате по итогам сезона армейцы и динамовцы набрали равное количество очков, а «золото» досталось ЦСКА после дополнительных матчей, сыгранных в Ташкенте уже в декабре.

А когда покинули городскую черту, я свернул газету и убрал в портфель. Пейзаж за окном пусть и не такой ещё зелёный, но всё равно было интересно окунуться в собственное прошлое. Кто знает, сколько мне осталось на этой земле…

Асбест — городок небольшой, из одного конца в другой можно пройти всего за час. По городу ходило всего два маршрута, но оба тянулись за городскую черту: один от автовокзала до плотины, второй — также от автовокзала до 101 квартала. Однако с остановки, гордо именуемой автовокзалом,