Катя, которой было позволено находиться рядом, тоже внимательно просматривала фотографии. Она, к счастью, не проронила ни звука.

— Получается, что за мной следили, — сказала я после паузы, соображая, как следует себя вести, тем более что судьба сделала мне такой роскошный подарок — лица мужчины невозможно было разглядеть!

— Безусловно. Снимки сделаны на расстоянии, иначе можно было бы рассмотреть подробнее, — произнес Мишин и тут же осекся, понимая, что его слова имели неприличный подтекст. — Я хотел сказать…

— Да я понимаю. Вот только не ясно, кому понадобилось следить за мной?

— Возможно, следили вовсе и не за вами, — сказал Мишин. — Ваш муж, Наталия Андреевна, известный человек, актер!

У меня от сердца отлегло. Значит, он все-таки поверил (благодаря моей выдержке и внешнему спокойствию), что на фото изображен голый Сережа, а не мой молодой любовник.

— Да, я понимаю, но зачем снимать его со мной, со своей женой? Что в этом может быть интересного? Разве что, — тут я почувствовала, что краснею, — контраст… Вы не смущайтесь, Александр Петрович, я же понимаю, что мало похожу на кинозвезду.

— Если кого-нибудь здесь интересует мое мнение, — подала голос Катя, — то я совершенно солидарна с Натой. Какой смысл снимать артиста в постели с собственной женой? Где тут фишка?

— Не знаю, — пожал плечами Мишин. — Меня интересует другое: как пачка этих фотографий могла оказаться в саду?

— В каком еще саду?

— В Лобаново, в вашем саду.

— Хороший вопрос, — пробормотала я, понимая, что эти фотографии были заказаны Сережей, который не поленился установить и за мной слежку тоже. Он видел эти фото, переживал, злился, понимая, что я посмела изменить ему, собственному мужу, да притом с молодым парнем, и несмотря на все это, согласился в тот вечер поужинать со мной, а перед этим и зажать меня в передней, изображая страсть. И все это — ради кабриолета!

Действительно, как могли эти фотографии оказаться в саду? Кто-то бежал с ними и обронил? Но кто? Сережа? И когда? Получается, что Сережу на самом деле ищут, побывали на нашей даче, в саду. Но как они открыли ворота?

— Надеюсь, с фотографий сняли отпечатки пальцев? — спросила Катя и перебила мою мысль.

— Да, с ними уже поработали сегодня утром. На них отпечатки вашего мужа, Сергея Голта, еще следы неизвестных нам людей, их нет в базе.

Отпечатки моих пальцев Мишин взял еще неделю тому назад, когда завели дело «о похищении» Сережи.

— Ваших пальцев там тоже нет, — сказал Мишин, словно отвечая на мой незаданный вопрос.

— Естественно, откуда же им быть! — Я развела руками. — Как вы думаете, эти фотографии могут быть связаны с исчезновением Сережи?

— Следствие покажет, — сказал совсем уж убитым голосом Мишин, и по тому, как это было сказано, я поняла, что у него нет ни одной зацепки, ни одной улики, ничего! — Скажите, Наталия Андреевна, когда вы последний раз были на своей даче?

Дача в Лобанове была моим любимым местом отдыха. И я бывала там довольно часто. Но всегда либо одна, либо с Катей. Сережу туда было не заманить. Он предпочитал отдыхать на дачах своих друзей. Думаю, это из-за того, что там не было меня, поскольку я часто бывала занята и не могла составить ему компанию, чему он был, безусловно, рад. Да и вообще, наша дача не была предназначена для вечеринок, я обустроила ее специально для того, чтобы там можно было просто отдыхать в тишине и покое. Множество цветов, диванов и подушек, рояль… Нет, я бы никогда не позволила превратить мою дачу в вертеп с пьяными девками, громкой музыкой, дымом жарящихся шашлыков и шумом. Мы как-то обсуждали эту тему, и я предложила Сереже купить еще один загородный дом, где-нибудь тоже поближе к Москве, куда бы он мог приглашать своих друзей-актеров. Я сказала ему, что готова оплатить не только дом, но и платить зарплату человеку, который следил бы за порядком в доме, работал в саду, а во время пикников помогал бы Сереже встречать гостей. Но Сережа, немного подумав, отказался, понимая, что в таком доме он все равно не будет чувствовать себя свободным, зная, что в любой момент туда могу заявиться я. А так, у друзей, он мог вести себя как заблагорассудится, не опасаясь моего появления. Свобода — вот что ценил мой муж больше всего на свете (ну и деньги, конечно!).

— Я часто бываю там, но последний раз была еще до исчезновения Сережи, где-то примерно за неделю. Мы с Катей там были, привезли коробку с английскими розами, помнишь, Катя?

— Конечно, помню, — очнулась от своих раздумий моя подруга. Я понимала, о чем она думает. Пытается понять, кто мой любовник. Расспрашивать она меня не будет, не такой это человек, но изнывать от любопытства точно станет — она же все-таки женщина.

— А Сергей Яковлевич?

Я объяснила ему положение вещей.

— Однако предполагаю, что фотографии были заказаны все же вашим мужем, а потому и в дом они были привезены им, — рассуждал Мишин. — Следовательно, он был там, вопрос — когда. И зачем он туда приезжал, если, как вы говорите, он не любил там бывать.

— Да мало ли. Может, он там учил роль, — предположила я. — Там очень тихо, и все условия для того, чтобы уединиться, сосредоточиться. Я не знаю, мне он, во всяком случае, не говорил, что ездил на дачу.

— А он вообще предупреждает вас о своих передвижениях? Поездках? Планах?

— Да, конечно, — солгала я, ловя на себе осторожный недоуменный взгляд Катя. — Он же мой муж.

— Скажите, Наталия Андреевна, у вас есть любовник? — Мишин посмотрел мне в глаза твердым, немигающим взглядом. — Вы поймите, я спрашиваю вас не из праздного любопытства, просто я пытаюсь понять, кто мог желать вреда вашему мужу.

— Да вы не тушуйтесь, — успокоила я его. — Я же все понимаю. Нет, у меня нет любовника. С таким мужем было бы просто глупо иметь кого-то на стороне. Я же вышла за Сережу по любви, по большой, заметьте, любви. Так что соперника у Сережи не было и не могло быть.

Я лгала, как дышала. Спокойно, легко. Единственный человек, перед которым мне было стыдно за эту ложь, была Катя. Но зачем ей знать о моих слабостях?

— А у Сергея Яковлевича были любовницы?

— Возможно, — сказала я. — Но свечку я не держала. Сами понимаете. А тому, что пишет желтая пресса, я не верю. Точнее, не хочу верить. Меня тошнит от этих сплетен.

— Хорошо. Не уезжайте никуда из города.

— Да куда же я уеду, если Сережи нет? Вот найду его, тогда мы с ним отправимся в Париж, я же запланировала покупку автомобиля для него… — Слезы выступили на моих глазах, голос сорвался. Уж не знаю, что происходит время от времени в моей душе и голове, люблю ли я Сережу или ненавижу, но, вспоминая наш с ним последний ужин, разговор о машине, его спящего, залитого лунным светом, мне хочется плакать.

— Скажите, а как вы оказались в саду? — спросила Катя, соображая куда четче, чем я. — Там же ворота на кодовом замке.