Чтобы сражаться с королем Кастилии, своим сюзереном, не нарушая кодекса испанского дворянства, Фернандо де Кастро «денатурализовался» перед нотариусом и составил свои показания в девяти протоколах, требуемых законом:

«Я, Фернандо, оставляю короля Кастилии и Леона, дона Педро, и отказываюсь от подданстваему, потому что он оскорбил донну Хуану, мою сестру, пообещав ей, что она станет его женой и королевой, а затем с презрением бросил ее».

Он тотчас же захватывает Пуэнферраду и часть Леона, в то время как Энрике и Альбукерк занимают Эстрамадуру и движутся к Новой Кастилии.

Педро, окруженный со всех сторон и разъяренный тем, что королева Бланка не осудила заговорщиков, которые пользуются ее именем как знаменем, приказывает перевезти Бланку из Аре-вало, где ее держали, как пленницу, в королевскую резиденцию («альказар») в городе Толедо, где она будет находиться под присмотром Хуана де Инестроза, дяди де ла Падильи.

Негодяй, оказавшийся на престоле, не мог и предположить, что жители Толедо с таким энтузиазмом примут свою королеву, встанут на ее сторону, вырвут ее из рук тюремщиков и спрячут в соборе, ожидая, пока «альказар» перейдет к ним. Духовенство, горожане и молодые дворяне на стороне Бланки. Алькальд замка арестован и задержан. Старую крепость, которая должна была стать тюрьмой Бланки, а становится ее дворцом, берут приступом.

С Толедо, гордой столицы героических времен, восстание перекидывается и на другие города Кастилии. Восстали Кордова, Хаен, Куэнка, Баэнсз, Талавера, Убеда. Весь Север — Леон, Бискайя, Галисия, Астурия — поднимает знамя с лилией дома Бурбонов. Арагонские инфанты и королева Элеонора, их мать, лично встали на сторону графа Трастамарского.

У короля теперь осталось не более шестисот арбалетчиков его личной охраны. Со стойкостью, достойной лучшего применения, он не стал прислушиваться к мольбам своей тети Элеоноры, пытающейся убедить его вернуться к жене и оставить Падилью, которая опять собралась уйти в монастырь. Твердый в своих намерениях, он пишет королю Арагона письмо. В нем, не стесняясь в выражениях, Педро напоминает королю, что в соответствии с пактом, заключенным в Атьенсе, тот обязан предоставить ему свою помощь и поддержку.

«…Инфанты арагонского дома, дон Фернандо и дон Хуан, первый — наш канцлер Кастилии и второй — наш знаменосец, владеющие должностями и землями, данными нашей милостью и поэтому обязанные нам преданностью, тайно перешли на сторону графа, дона Хуана-Альфонсо д'Альбукерка, и дона Фернандо де Кастро, чтобы разжечь войну в нашем королевстве. Считаем необходимым сообщить вам об этой подлости и просить вас принять нашу сторону, тем самым вы сделаете то, что мы сделали бы для вас. Король.

28 октября 1354 года, Тордолесильас».

По своему обыкновению, Педро IV Арагонский держит молчаливый нейтралитет, под которымсквозит плохо скрытая антипатия, испытываемая им к своему кастильскому племяннику.

Тем временем Альбукерк, не успев насладиться успехом, когда в конце концов удалось захватить и разграбить Медину дель Кампо, один из последних укрепленных городов, оставшихся во власти Педро, неожиданно умирает, приняв средство от кашля, прописанное ему генуэзским врачом. Великолепные подарки, которыми Педро открыто одаривает этого врача, не оставляют ни малейшего сомнения о роли, которую тот сыграл в этой истории. Старый Альбукерк, умирая, обо всем догадался. Последним гордым завещанием бывшего канцлера Кастилии был приказ все время нести его гроб впереди войск мятежников до тех пор, пока король Педро не будет побежден или убит.

Это мрачное пожелание исполнят с поразительной точностью. При каждой военной операции покойного призывают в свидетели и задают ему вопросы, а преданный мажордом за него отвечает!

Теперь позиция бастардов с каждым днем становится все сильнее. Фадрик разграбил в Толедо казну Самуэля эль Леви. Часть этих денег пойдет на то, чтобы набрать наемников в Арагоне, Португалии и даже Гаскони — они пополнят армию Трастамарского. Теперь видно, что, несмотря на свое непримиримое упрямство, король Педро в отчаянии и не может далее продолжать сопротивление.

Выполняя новую просьбу королевы Элеоноры, Педро соглашается вступить в переговоры. Место встречи назначено рядом с Торо, недалеко от Самора, в Старой Кастилии. Церемонию встречи продумали очень тщательно, со всеми характерными для той эпохи и испанских обычаев деталями. Главы двух сторон встретились на открытой местности вдали от населенного пункта; от каждой стороны было не более двадцати всадников. Кроме короля и арагонского инфанта все пришли без оружия и в простом одеянии. На эту памятную встречу прибыли все три бастарда. Из осторожности они одели под платья кольчуги. По обычаю они продемонстрировали свою верность кастильскому королю, целуя ему руку. Педро поручает своему камергеру, Гютьеру Фернандесу из Толедо, говорить за него.

— Мой хозяин король, — заявляет тот, — жалеет о том, что слепота поразила стольких хороших дворян, забывших о его благодеяниях и грабящих его королевство. Их сочувствие к судьбе королевы Бланки смешивается с завистью к родителям донны Марии де Падильи; они забывают, что короли имеют право выбирать советников по своему вкусу. Как бы то ни было, дон Педро обещает с почтением относиться к донне Бланке, своей супруге, как к жене и королеве Кастилии.

И, повернувшись к королю, Гютьер Фернандес спрашивает у него:

— Господин, вы это просили меня сказать? На что Педро сдавленным голосом отвечает:

— Да, именно это.

Теперь очередь союзников объявить свои намерения. Своим оратором они выбрали Фернандо Переса д'Айялу — отца известного историка, который в то время, будучи еще совсем молодым, служил пажом у Фернандо Арагонского. Перес долго излагает жалобы мятежников: кровавая тирания короля, жадность, фавориты, неспособность сдерживать обещания, беспутная жизнь… Он предлагает для разрешения спора подчиниться третейскому суду из восьми дворян, выбранных от обеих сторон. Педро не остается ничего другого, как согласиться на это, но он уходит с гневом в душе и, твердо решив ничему не подчиняться, покидает Торо, направляясь к ла Падилье в Уренью.

Теперь под предлогом празднования внешнего примирения бастарды и арагонский инфант проводят перед королем свою армию с развевающимися знаменами. Согласно завещанию Альбукерка, вместе с его знаменем идальго несли на руках гроб бывшего канцлера, покрытый золотым покрывалом.

Сразу после отъезда короля бастарды и инфант, руководствуясь советом королевы-матери, защищавшей мятежников, решают, что со стороны Педро было слишком неосторожным оставить в Торо королевскую казну под опекой лишь одного Самуэля эль Леви и нескольких слуг. Чтобы лишить его этого последнего источника, бастарды и инфант обращаются к Педро и выставляют новые условия.

Королева Элеонора выговаривает своему племяннику: «Милый племянник, разве пристало вам нападать на замки и показываться в окружении своих грандов? Отдалите от себя негодяев, использующих вашу молодость, и окружите людьми, которые позаботятся о вашей чести и ваших интересах».