ЦСКА отыграл матч Лиги Европы в Праге, и оттуда Слуцкий направился в Мюнхен на встречу с братом и его семьей. Как признается, был насторожен, но беспокоился зря. «Это невероятно милые люди», – отозвался о них тренер. Рассказал, что из Одессы Дмитрий с семьей эмигрировал лет 20 назад. Открыл компанию, которая занимается социальной помощью пенсионерам из стран бывшего СССР. Отношения сложились моментально.

Теперь Леонид и Дмитрий Слуцкие регулярно общаются и летают друг к другу то в Мюнхен, то в Москву. В российской столице – обязательная культурная программа: от Третьяковки до цирка на Цветном бульваре, от парка Горького до спектаклей в московских театрах. А фильм о Владимире Высоцком «Спасибо, что живой» смотрели как раз в Мюнхене, в русском кинотеатре. Позже Слуцкий познакомится с Никитой Высоцким и будет жадно расспрашивать о жизни и о его культовом отце…

Даже в Волгоград на встречу игроков «Олимпии» Дмитрий Слуцкий приезжал вместе с братом. И выходит мистическая история: тренер назвал сына Димой, еще не зная, что у того есть дядя с тем же именем.

• • • • •

Виктор и Людмила Слуцкие назвали сына Лёней не в честь кого-то конкретного. «Просто перебирали имена, – рассказывает его мама. – Хотели, чтобы было легкое, без твердых звуков, – и при этом необычное. А Леонид для той поры – имя очень редкое. Вообще никого среди моих знакомых с таким именем нет. Из-за этого кто-то периодически начинал называть его Лёшей – но я была категорически против и всех поправляла».

Что ж, и тут сработало. Стремление родителей к необычности обернулось тем, что их сын последовательно сломал все стереотипы о российском футбольном тренере.

Людмила Николаевна говорит, что Леонид во многом похож по характеру на Виктора – добротой и щедростью. Отец мог преспокойно снять новенький красивый свитер и отдать его родственнику, если тому он сильно понравился. А ведь в те годы в советской провинции любой свитер достать было большой проблемой. И единокровный брат Дмитрий рассказал Леониду, что отец был очень добрым – душа нараспашку. «Любил шикануть. Если в долг просили – не отказывал».

Галина, вторая по старшинству сестра Людмилы, вспоминала, как однажды приехала из Краснодара в гости к Слуцким в Волгоград, и они отправились на толкучку – или, как там выражались, толкушку. В какой-то момент Галина воскликнула: «Ой, какое платье красивое!» Но стоила эта красота по тем временам дорого – рублей 25, – и, выяснив это, сестры пошли дальше и думать об этом платье забыли.

Виктор вдруг отстал. А потом вернулся. С платьем в подарок сестре жены.

Виктор Слуцкий с легкостью мог заплатить за всю компанию в ресторане, чему Людмила не всегда была рада. Но он хорошо зарабатывал и мог себе это позволить. Помнит мама Слуцкого и своего тестя: «Интересный был дядька! Интеллигент рафинированный. Это явно наследственное – тут не привьешь, не научишь. Был секретарем горкома партии в Одессе, но в какой-то момент, как он рассказывал, пришла разнарядка убрать всех евреев с руководящих постов. Причем пришла она к нему самому – то есть начать ему следовало с самого себя. Что он и сделал, поскольку привык жить по правилам. В конце жизни преподавал в институте историю».

Передалось по наследству Леониду Викторовичу и то, что Виктор Борисович ничего не умел делать руками. «Вообще ничего! – смеется Людмила Николаевна. – Если даже скажешь: «Лёня, налей чай!», – он не знает, где у нас стоят чашки. Хотя вроде бы – на виду.

У него и отец был такой. Я ему говорила: «Ой, Виктор, лампочка перегорела. Высоко, не достану» – «На тебе три рубля, иди вызови электрика. Это его работа». Ха, да разве я отдам три рубля?! Делаю вид, что иду звать электрика, – а сама ставлю одну табуретку на другую, стремянок тогда не было. И вкручиваю. Поэтому умею все – и гвоздь прибить, и покрасить, и побелить, полы настелить».

Дмитрий Фёдоров, правда, вносит важное уточнение:

«Мне кажется, бытовая неприспособленность Леонида Викторовича несколько преувеличена. Он сам говорит о ней с изрядной самоиронией. Но недавно произошел эпизод, который заставил меня усомниться в том, что у него руки только для того, чтобы свисток на тренировке подносить ко рту да нажимать на кнопку секундомера.

Я заехал в Кампоамор, где ЦСКА традиционно проводит первые два сбора в Испании. Арендовал крошечный «Фиат» в аэропорту. Сама по себе машина несолидная, да еще и немыслимого бирюзового цвета. Подруге говорю: «Ну все, сейчас цвет и размер автомобиля станут поводом для насмешек на всю жизнь. Особенно если братья Березуцкие увидят». Но Вася и Лёша уже покинули отель. Это был последний день сбора.

Леонид посмеялся, конечно, когда увидел наш агрегат, но умеренно. Присели за стол, вкусно поели. А после обеда решили поехать за мандаринами. Они рядом с отелем росли. У нас так одуванчики растут на каждом шагу. А в Испании мандарины. И никому они не нужны. Рви и ешь – на здоровье! Съезжаем мы с дороги – деревья совсем рядом.

И я хлоп – налетел на камень. Машину вожу с 1993 года – ни одной аварии и ни разу колесо не пробивал. А тут мы подъехали к мандаринам, а колесо на ободе. Я жутко расстроился из-за того, что так неаккуратно заехал. И немного подрастерялся. В детстве я видел, как отец менял колесо. Даже помогал ему. Но это было 35 лет назад.

Леонид нисколько не переживал из-за случившегося и сразу сказал, что все это ерунда. Мы быстро поставили колесо-времянку. Основную часть работы взял на себя Леонид Викторович, а я только домкратом заведовал. Слуцкий смеялся и говорил, что надо рассматривать это как веселое приключение. Теперь я точно знаю, что колесо у машины он способен поменять.

А электрическую лампочку… Великий кутюрье Ив Сен-Лоран тоже говорил, что не способен выкрутить лампочку. И если она перегорит, то он будет сидеть в темноте, пока кто-нибудь не спасет его. Но я думаю, что творческие люди могут сидеть в темноте и придумывать что-нибудь интересное. У них голова все равно занята важными вещами. Поэтому им и не нужно лезть по стремянке за лампочкой».

Отец Людмилы Николаевны, ветеран Великой Отечественной, был плотником, краснодеревщиком, делал шифоньеры, этажерки ручной работы, ни в одном изображении не повторялся. И писал картины, как вспоминает мама Слуцкого, – они потом висели в их волгоградской квартире.

Квартира та, кооперативная, была по тем временам чудо как хороша. Трехкомнатная, 60 квадратных метров. В новом доме, построенном уже при Брежневе. Семья Слуцких получила ее в 1972 году, когда Лёне был год. Тогда же к ним из Краснодара переехала мама Людмилы, которую все в семье называли Марусей. Она к тому времени уже была на пенсии, поскольку Люда была младшей из трех дочерей. Причем с большой разницей с двумя старшими – десять и восемь лет.

«Квартира казалась мне огромной, – вспоминает Людмила Николаевна. – Думала – все, это наша жизнь, здесь Лёня женится, потом будем все вместе жить… Правда, платить за нее надо было очень много – 120 рублей в месяц. По нынешнему выражаясь, это была ипотека на 25 лет. Но Виктор зарабатывал неплохо, и жили мы хорошо. И машина была, «Волга» с оленем на капоте, и гараж…»