Ребенок в ее утробе был поистине огромных размеров – весь в своего отца Джона Батчера, крупного мужчины, две предыдущие жены которого умерли при родах. Почему бы ему не выбрать себе жену с широкими бедрами? Зачем он женится на таких хрупких и тоненьких девицах? Лиза печально покачала головой. Джейн ужасно боялась родов, и не без причины. Лиза продвигалась сквозь заросли. Надо было набрать листьев иссопа и черной смородины для больного горла ее соседки, а также для компрессов работнику с фермы сэра Харботтла Гримстона, который порезал руку, и вот теперь рука его пожелтела и раздулась от накопившегося гноя. Лиза вздохнула. Клиенты платили хорошо, и ей было очень приятно помогать им, облегчая их боль, но иногда Лизе хотелось, чтобы кто-нибудь позаботился и о ней – приносил бы по вечерам теплые успокоительные напитки, помогал бы ей переодевать старое шерстяное платье – снимая его через голову, она буквально кричала от боли в руках. Предложил бы ей кто-нибудь свою помощь по уходу за садом, не давая ему прийти в запустение, а разросшимся веткам – когда-нибудь удушить ее. Подумав об этом, Лиза усмехнулась. Пока растения живы, все хорошо. Нет необходимости содержать их в идеальном порядке, как она делала раньше, когда только начала возделывать свой маленький целебный сад с лекарственными травами. Растения, скорее всего, переживут свою хозяйку. И Сара заходит, когда может, приносит корзинку с едой, теплую шаль или кувшин теплого пива. Сара была дочерью помещика, Лиза стала для нее молочной матерью после смерти ее собственного ребенка. Она достала маленькие ножницы из кармана и принялась срезать листья и ветки, до тех пор пока корзина не наполнилась. Кошка догнала ее, остановилась у кошачьей мяты, прыгнула в самые заросли и в экстазе принялась перекатываться в гуще душистых листьев. Лиза засмеялась.

Дома на полке стояла вся необходимая для приготовления лекарств утварь, которую Лиза содержала в идеальном порядке. Пестик и ступка, чашки, ковши и кувшины – все было начисто вымыто и высушено. Корзины и сумки, наполненные высушенными травами, висели на крючках, прибитых к перекладинам под потолком. Коробки были аккуратно сложены в углу. Лиза поставила корзину с только что собранными растениями на стол и пошла к камину, чтобы проверить, все ли там в порядке. Вода в металлическом чайнике, висевшем над углями, уже закипала.

В первую очередь – приготовить лекарство для Джейн Батчер.

Процесс занимал много времени. Лиза видела, как солнечный луч, проникший через открытую дверь в кухню, медленно двигался по кругу. Скоро солнце повернет к югу, и кухня снова погрузится в темноту и прохладу вечера. Прищурившись, Лиза старалась работать быстрее. С заходом солнца становилось труднее различать предметы и контролировать свои действия, и все чаще и чаще темные густые ароматные настойки расплескивались на старый, поцарапанный дубовый стол.

Вдруг она замерла и прислушалась, глядя на дверь. Кажется, кто-то стоит у ворот. Лиза слышала, как птицы тревожным звонким пением предупреждали птенцов об опасности, давая команду спрятаться в гнездах. Этот крик подхватили все пернатые обитатели сада. Может быть, это ее старая кошка устроила такой переполох? Возможно, пребывание в зарослях мяты опьянило ее, и кошка, почувствовав себя моложе, решила подкрасться и поймать птичку? Но Лиза усомнилась в этом. Она нахмурила брови. Слух у Лизы оставался прекрасным, несмотря на то, что зрение становилось все хуже и хуже. На фоне тишины сада она уловила угрозу. Медленно поставив кувшин и положив ложку, она, прихрамывая, направилась к двери и остановилась на крыльце, вглядываясь в сад. Никого. И на дороге пусто. Никаких признаков, что здесь бродит кошка. Но что-то было не так.

И тут она увидела фигуру мужчины, наполовину спрятавшегося в тени старого грушевого дерева, росшего у забора. Лиза узнала в нем одного из слуг Хопкинса. Она в замешательстве смотрела на него. Зачем он за ней следит? Заметив, что Лиза повернулась в его сторону, мужчина спрятался в тень, и она увидела, как он сжал кулаки, сделав защитный знак от дурного глаза, а потом вдруг повернулся и исчез. Ощущение тепла летнего солнца и аромата трав сменилось холодным ужасом, пробежавшим по спине Лизы.

Суббота

Пытаясь приткнуть автомобиль на стоянке у кооперативного магазина, Эмма с трудом пробиралась между плотными рядами машин в поисках свободного места. Лучше припарковаться там и пешком дойти до магазина – так советовал агент по продаже недвижимости, утверждая, что вдоль Хай-стрит нет стоянок, а в субботу вообще невозможно найти свободное место. До чего же он был прав! Все места были заняты. Кто-то задним ходом выезжал со стоянки, она успела занять освободившееся место. От Лондона до этого местечка было два часа езды. Ее путешествие началось со скандала с Пайерсом.

– Прости, я вчера говорил тебе, что не собираюсь отправляться в эту «погоню за дикими гусями», чтобы только посмотреть на этот дом. Я не хочу убивать выходные на эту деревню. Я желаю провести их дома!

Он не выразил особого недовольства, когда узнал, что Эмма уже в восемь утра созвонилась с агентом по продаже недвижимости.

– Да, вы были правы. Этот дом принадлежал леди Лизе. – Голос у молодого человека был каким-то простуженным. – Да, он все еще предлагается к продаже, многие им интересовались, но пока еще никто не решился его купить. Вы можете сегодня его осмотреть.

– Лиза. – Эмма машинально повторила это имя, вставая. – Дом Лизы.

Билл Фортингейл, молодой служащий агентства по продаже недвижимости, действительно был простужен. Его нос распух и покраснел. В одной руке он постоянно держал большой носовой платок, даже тогда, когда открывал шкаф, где хранились файлы, и доставал оттуда папку с отчетами и связку ключей.

– Вы знаете, как пройти к дому? – Он вытащил два листа бумаги, скрепил их степлером и протянул Эмме.

– Я там была очень давно.

– Понятно. В доме сейчас никто не проживает, и вы сможете его самостоятельно осмотреть. Или мне вас проводить?

Он испытующе посмотрел на Эмму. Она отрицательно покачала головой и увидела в его глазах выражение облегчения.

Агент оценивающе смотрел на Эмму, выходящую из кабинета.

Он всегда мог определить, серьезно ли настроен покупатель. Эмма явно к таким не относилась. Не было смысла особо утруждаться, к тому же он так ужасно себя чувствует. Он небрежно написал некоторые указания, ксерокопировал карту данной местности и передал ключи. Эмма вышла на улицу.

Она, оказывается, совсем не помнила Маннингтри. Эмма стояла и с наслаждением озиралась вокруг. Городок был красивый, его центральную часть составляли всего лишь главная улица с оживленным движением и парочка других улиц, пересекающих центральную под прямым углом.

Прищурившись, Эмма разглядывала карту города, стоя на углу Черч-стрит. Южная улица шла параллельно на протяжении около пятидесяти ярдов. Фасады старых жилых домов и магазинов были украшены цветущей фуксией, геранью, лобелией и плющом. Эмма прижалась к стене, пропуская проезжавшую мимо машину, и подумала, что ей не помешало бы выпить чашку кофе, прежде чем отправиться смотреть дом. Есть ли поблизости кафе? Эмма выехала из дома, не позавтракав, а путь был настолько долгим, что она ощущала полный упадок сил. Она поймала себя на мысли, что с интересом предвкушает осмотр дома, ключи от которого она крепко сжимала в руке. Все это мероприятие предполагало изрядную эмоциональную перегрузку, и это обеспокоило Эмму.