– Ты меня достал! – перебил Том, лукаво улыбаясь другу. Он хотел показать, что шутит, но на деле не шутил. Уже во второй раз Кевин умоляюще поднял руки.

– Ладно, ладно, прекращаю. На сегодня. Но в итоге я додавлю тебя, и ты придешь ко мне работать. Зачем бороться с очевидным?

– Ты меня знаешь. – Том глянул на себя в зеркало, висевшее за стойкой. Отражение частично заслоняли бутылки. – Я обожаю бороться.

* * *

С домовым инспектором в Нью-Джерси Том встречался утром пятницы в девять часов. Если б мог, он предпочел бы более позднее время, потому что закрывал бар накануне вечером… или ранним утром пятницы, если точно. Том явно тормозил, хотя в поезде выпил гигантскую порцию холодного кофе. Как интересно наблюдать за теми, кто уезжает из Нью-Йорка в час пик, – за хипстерами, явно тусившими всю ночь, за пассажирами постарше с багажом.

Продажа «как есть» означает, что цена не обсуждается, но Виктория уговорила Дженни и Тома вызвать домового инспектора, мол, до подписания договора это последний шанс выявить серьезные технические проблемы. Банк явно торопился избавиться от дома, и оформление документов должно было состояться уже через несколько дней. Тому и Дженни это подходило. Аренда квартиры вот-вот закончится навсегда.

Дженни попыталась отпроситься с работы, но ничего не вышло (заболели несколько инструкторов), и Том сказал, что с инспектором разберется он. В детстве мелким ремонтом дома он занимался сам. Отец, бизнесмен и пропойца, частенько отсутствовал, и Том как единственный ребенок научился обращаться с инcтрументами. Мелкий ремонт, благодаря которому дом не разваливался, гарантировал хоть какое-то внимание со стороны непутевой матери, которая выпить любила не меньше (если не больше), чем отец.

Покупка дома и переезд в Нью-Джерси пугали: неужели он идет по стопам родителей? Неужели история повторяется?

Недосыпу вопреки Том прогнал черные мысли и сосредоточился на предстоящем деле. Когда он подъехал, домовой инспектор, дородный волосатый тип по имени Рэй Даллесандер уже ждал его. Приблизившись, в дыхании инспектора Том уловил запах перегара, плохо замаскированный резким ароматом мятного ополаскивателя для полости рта. Рэй явился в безразмерной фланелевой рубахе зеленого цвета, в испачканных краской джинсах и грубых рабочих ботинках с исцарапанными стальными носами. Он энергично пожал Тому руку, словно стараясь переломать ему пальцы.

– Пойдемте? – предложил Рэй, обдавая Тома несвежим дыханием. Помимо алкоголя и мяты из-под седеющих усов пахло вчерашними сигарами. От такого амбре Том едва не отшатнулся.

Они вошли в дом, Рэй вытащил из-за пазухи блокнот – первую страницу уже покрывали каракули – и начал писать. Едва открылась входная дверь, у Тома пальцы задрожали от волнения: через столовую он глянул на кухню, на невидную с порога дверь в подвал.

Тому не терпелось увидеть хризалиду, но Рэй, как назло, захотел начать осмотр с верхнего этажа и постепенно спускаться вниз – к огромной досаде Тома. Тайную лестницу инспектор назвал глупостью и, глянув на окутанные мраком ступеньки, закатил глаза. Он спустился по ним, потом поднялся и объявил, что пол достаточно прочен. Впрочем, он считал, что Тому и Дженни эта лестница не понадобится.

– Если, конечно, вам не приспичит тайком спуститься на кухню, чтобы хлебнуть спиртного на сон грядущий. – Рэй хохотнул, вышел из комнаты и спустился на второй этаж.

Каждую комнату инспектор осматривал целую вечность и явно наслаждался собственным голосом. Он то показывал трещины и щели, которые подразумевали термитов, то травил бесконечные байки о своих пьяных похождениях, то болтал о спортивных командах и игроках, из которых Том знал примерно один процент. Полное и очевидное безразличие Тома к спорту Рэя не смущало, байки текли рекой.

Впрочем, дом инспектора впечатлил, и он решил, что прежние хозяева не жалели на него времени и сил – или и того, и другого. Когда Рэй начал жаловаться на какую-то нью-йоркскую команду (бейсбольную? Баскетбольную? У Тома не отложилось…), они оказались на застланном линолеумом полу кухни. Инспектор глянул на большое серое пятно, но, видимо, решил, что оно упоминания не стоит. Он указал на пару мелких изъянов, любой из которых Том мог устранить, и двинулся к закрытой двери в подвал.

– Не нужно туда спускаться, – проговорил Том с другого конца комнаты и лишь тогда понял, что отступил к разделочному кухонному столу. – Сначала я должен навести порядок. Там полный бардак.

– Что, простите? – Рэй озадаченно наморщил лоб. – Как раз подвал особенно нуждается в проверке. У вас там бойлер, котел отопления, водопровод и канализация с выходом на улицу… нутро всего…

– Я сказал, туда мы не спустимся! – Повышенный голос показался Тому чужим. Руки, будто по собственной воле, выдвинули ящик буфета, пальцы обвили рукоять ножа.

Рэй наклонил голову набок (не то удивился, не то опасность почувствовал), но Том не добавил ни слова. Инспектор покачал головой и со вздохом вышел из кухни, на ходу делая в блокноте новые записи.

– Вообще-то мне до лампочки, вы только акт подпишите и оплатите, как полагается, – процедил он. И чуть слышно буркнул: – Педик хиповый, блядь!

Том отпустил нож, и тот упал в ящик с тихим звоном, похожим на отголосок сна. Он уставился себе на руку, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. «Что это было, черт подери?» – подумал он.

Когда Том поднял голову, подвальная дверь словно пульсировала. Звук дыхания нарастал, тихий, но непрерывный. Том узнал этот звук, узнал с радостью. Кухня свернулась в темный туннель. Том сделал шаг к подвалу, и из-под ног посыпались яркие искры. В сознание возвращалась эйфория, которую подарила хризалида. Это слабое подобие непосредственного контакта… Ему нужно прикоснуться к ней. Немедленно.

Голос Рэя из соседней комнаты ворвался во тьму и резко остановил Тома:

– Пойдемте! Дом пока не ваш, мне нужно его запереть. Некоторым приходится на жизнь зарабатывать!

Том снова увидел ярко освещенную солнцем кухню. Сбитый с толку сенсорным диссонансом, Том услышал, как в висках стучит кровь, и попробовал дышать медленнее. Как ни цеплялся разум за эйфорию, она отступала, пока не исчезла совсем.

– Эй, я тороплюсь! – крикнул Рэй, срывая Тома с места.

На пороге кухни Том оглянулся. Подвальная дверь смотрела на него. Бездвижная. Безжалостная.

Терпеливая.

* * *

Сделка получилась, мягко сказать, сложной.

Присутствовали два адвоката, оба довольно неприятные. Интересы банка представляла тощая, как жердь, женщина в строгом деловом костюме. Длинные седые волосы она собрала в пучок, тугой до невозможного. С Томом и Дженни она предварительно общалась, но кратко, только по телефону и электронной почте.

К огромной досаде Дженни Челси приехать не смогла. Пока Том «не курил косячок» в подвале, Дженни разболталась с риелтором, и та ей понравилась вопреки своей ханжеской суетливости. Сначала ей показалось, что Челси не жалует Викторию или, возможно, не ладила с ней в колледже. Но по ходу разговора манерно-холодная Челси заметно оттаяла…