– Хорошо, я попробую. – Аля отошла от шкафа. Если у нее и было желание примерить какой-либо из хранящихся в нем нарядов, то после разговора с экономкой оно исчезло.

– Вам придется надеть что-либо из этих вещей, – похоже, Елена Александровна умела читать мысли. – Рекомендации хозяина очень конкретные – вы должны прийти на ужин в вечернем платье. Я вижу, у вас с вашей матерью одинаковые размеры, так что проблем в этом смысле возникнуть не должно.

Аля закусила губу. Если считать размер одежды проблемой, то да – проблем не возникнет, но что делать со всем остальным? Как она будет чувствовать себя в одежде чужой женщины? Ну, пусть женщина не совсем чужая, пусть она ее мама, но так даже еще хуже. Это все равно, что влезть в чужую шкуру. Может, проигнорировать рекомендации деда и спуститься к ужину в обычном костюме? Ну не убьет же он ее за это, честное слово!

– Алевтина, – экономка многозначительно приподняла брови, – Игнат Петрович очень расстроится, если вы в первый же день решите проигнорировать его маленькую просьбу. Поверьте, нет ничего плохого в том, что вы наденете одно из этих великолепных платьев, – она кивком указала на шкаф, – а ваш дед получит еще одну маленькую возможность порадоваться жизни. У него совсем немного таких возможностей, в последнее время их все меньше и меньше. Теперь, когда болезнь его прогрессирует с каждым днем, даже прогулки к озеру сделались для него проблемой. А вам ведь ничего не стоит сделать маленькое одолжение единственному родному человеку.

Единственному родному человеку – тут Елена Александровна совершенно права, с этим не поспоришь. И было бы верхом неблагодарности в ответ на незначительную в общем-то просьбу отреагировать так, как ей больше всего хочется. Ничего страшного не случится, если она всего на пару часов влезет в чужую шкуру.

– Я вижу, вы приняли правильное решение, – экономка одобрительно кивнула. – В таком случае мне осталось лишь провести для вас небольшую экскурсию по дому, чтобы вечером вы могли ориентироваться в нем более или менее свободно. Или, может, сначала вы хотите немного перекусить с дороги? Простите, я должна была предложить вам это сразу.

Есть совсем не хотелось. Да и не привыкла Аля к обильным трапезам. В прошлой жизни, когда спортивные достижения и олимпийское «золото» имели для нее первостепенное значение, большинство из привычных для обывателей блюд было для Али недостижимой мечтой. Ограничивать себя приходилось буквально во всем, так что гастрономическое воздержание давно и прочно вошло у нее в привычку. Даже когда со спортивной карьерой было покончено раз и навсегда. А вот осмотреть дом, пожалуй, интересно.

Обход дома начали с того крыла, в котором располагалась Алина спальня. Ничего примечательного в этом крыле не было: еще три пустующие комнаты для гостей и длинный коридор, одним своим концом выходящий в просторный холл, а вторым на открытую террасу. Противоположное крыло занимали апартаменты деда, комната Елены Александровны и библиотека.

На первом этаже в центральной части дома располагалась огромная кухня с примыкающей к ней столовой, каминная и бальный зал. Последний произвел на Алю особенно сильное впечатление. Огромный, с французскими окнами, со стенами, по всему периметру отделанными потускневшими от времени зеркалами, с узорным паркетным полом, массивной хрустальной люстрой и сиротливо стоящим у одной из стен белым роялем. Не нужно обладать большой фантазией, чтобы представить, как в прежние, более счастливые времена в этом зале собирался на балы цвет местной аристократии. Как на начищенном до зеркального блеска паркете кружились в вальсе и отражались в сияющих зеркалах влюбленные пары. Как пожилые дуэньи внимательно следили за своими подопечными – еще совсем молоденькими и оттого неискушенными в светской жизни барышнями. Как опытные обольстительницы кокетливо обмахивались веерами и роняли надушенные платочки к ногам галантных кавалеров. А кавалеры прятали эти амурные трофеи в нагрудные карманы английских жилетов, поближе к сердцу, и рассыпались в комплиментах. Как здесь же, за накрытым зеленым сукном столом, играли в вист и за рюмкой вишневой наливочки обсуждали последние политические новости почтенные отцы семейства.

Аля представила и как-то сразу прониклась тихой щемящей грустью. Точно это она была одной из тех молоденьких барышень, впервые в жизни выехавших на свой самый настоящий, самый замечательный бал, жадно ловящей восхищенные взгляды лихих красавцев-поручиков. Интересно, рояль остался с тех счастливых времен или он потомок того, самого первого, самого главного рояля? Спрашивать у Елены Александровны Аля не стала. Вряд ли экономка знает такие подробности. Да и зачем? Все равно те волшебные дни остались в далеком прошлом, рояль медленно умирает вместе с домом.

Всю остальную часть первого этажа занимал зимний сад. Наверное, некогда роскошный и уникальный, сейчас он переживал не самые лучшие времена – зарос сорняками, одичал и больше походил на непролазные джунгли.

– Последний раз садовник появлялся здесь пять лет назад, – Елена Александровна тяжело вздохнула, нежно провела ладонью по резным листочкам какого-то неведомого Але растения. – Человек, который ухаживал за садом все эти годы, умер, а другого специалиста мне отыскать не удалось. Мы с Марьей Карповной пытаемся поддерживать сад в более или менее приличном состоянии, но сами видите, получается у нас не слишком хорошо. Система полива давно барахлит, и нужных удобрений в райцентре днем с огнем не сыскать. А ведь сад этот некогда славился на всю Россию, из самого Санкт-Петербурга приезжали в Полозовы ворота за саженцами.

Похоже, зимний сад вызывал в душе Елены Александровны те же чувства, что в Алиной душе бальный зал. Каждому свое, как любила говаривать нянечка Афанасьевна.

В общем, весь первый этаж производил достаточно тягостное впечатление. Зато второй, к превеликому Алиному удивлению, выглядел куда более оптимистично. Чувствовалось, что последний раз ремонт здесь делали не в позапрошлом веке, а максимум пару лет назад. На втором этаже не было той удушающей атмосферы неизбежного умирания, которая буквально преследовала Алю внизу. Здесь все было в достаточной степени комфортно и современно. Даже пахло совсем иначе – лаком, краской и хорошим табаком.

– Это гостевая территория, – пояснила экономка и брезгливо поморщилась. – Видите разницу, Алевтина?

Аля видела разницу, но никак не могла понять причину, по которой экономка так недовольна. Выходит, дом не умирает. Наоборот, он пытается восстать из пепла. Если судить по второму этажу, попытка эта вполне удачна. Еще немного, и Полозовы ворота можно будет назвать настоящей европейской усадьбой. Нужно только отреставрировать первый этаж.

– Он не хочет. – Аля еще не успела озвучить свои мысли, как уже получила на них ответ. Экономка обладала поистине поразительным даром читать чужие мысли. – Он считает, что первый этаж должен остаться в полной неприкосновенности. Он называет это безобразие аутентичностью, считает, что в засыхающем зимнем саду и в этом ужасном фонтане живет душа дома и душу тревожить никак нельзя. – Елена Александровна вздохнула и продолжила: – А вот я, к примеру, не понимаю, почему душа дома живет только на первом этаже, а со вторым можно делать все что угодно.