– Что ты имеешь в виду? – спросил темный.

– Светлые никогда не врут. Мы просто не умеем.

– Любопытно, – заключил он. – Как я должен в это поверить?

– Кашель. Он выдаст меня.

Темный какое-то время молчал, обдумывал информацию.

– Тогда скажи искренне: что ты сейчас чувствуешь?

Это было легко. Не видела смысла умалчивать: у меня все написано на лице.

– Страх. Одновременно желание выбраться и принять ситуацию.

– Ты веришь в то, что сможешь выбраться? Что сможешь вернуться утром домой? Что я позволю тебе уйти?

– Да, – такое короткое слово, от начала и до конца лживое. Я резко начала кашлять, не сумев остановиться.

Ты просто задумываешься о том, что хочешь солгать. Слова вылетают из твоего рта, и моментально по горлу будто начинают ползать мелкие жуки. Становится противно, и ты пытаешься избавиться от этого ощущения, а твой собеседник уже знает, что ты соврал.

– Если вы такие идеальные, зачем вам этот индикатор? Ты сейчас попыталась соврать мне, хотя по натуре своей не склонна ко лжи. Вы только пытаетесь быть теми, за кого себя выдаете.

– Это не так.

– Уверен, в вашем мире полно людей, которые уже смогли справиться с этой вашей причудой.

– Нет, – настаивала я. – В нашем мире не врут.

– Вы не врете не потому, что хотите говорить правду. Вы просто вынуждены, иначе останетесь без легких.

– А что насчет вас? Было ли в вас когда-то хоть что-то хорошее?

– Нет, – темный даже не задумывался. – Мы рождаемся такими, какими вы нас считаете.

– Раньше мы жили все вместе. Не может быть такого, что это не оставило следа, должно быть хоть что-то хорошее.

Удивительно, что я действительно в это верила. Да, в школе тоже говорили, что темные изначально были такими, но говорили это по шаблону, а на уточняющие вопросы ничего внятного ответить не могли. Вероятно, учителя не знали всего и говорили только то, что им самим рассказывали в детстве.

– И даже не соврала. Попытка вызвать жалость, слабоватые угрозы, поддельное смирение, а теперь что? Пытаешься меня задобрить? Интересно, какие еще способы повлиять на меня ты найдешь?

Темный сдвинулся с места и медленно приблизился ко мне. Я чувствовала его близость каждой клеточкой тела, вновь запах ударил в нос, невероятный, сбивающий с толку, он путал все мысли и влиял на мой организм сильнее, чем что-либо до этого.

«Убийца, убийца, убийца», – кричал голос в голове.

Соберись, Аврора!

– Это все будет бесполезно: ты все равно сделаешь то, что планировал. Только почему ты медлишь? Зачем ты привел меня сюда, усадил на этот стул и болтаешь со мной?

– Для тебя темные – неандертальцы? – он усмехнулся. – Мы любим иногда поговорить, особенно с необычными людьми.

– Если твоя цель не убийство, то что?

Он не спешил отвечать на вопрос, с любопытством разглядывал. Я чувствовала это. А потом вдруг резко отодвинулся и произнес:

– Возможно, ты и права. Мне пора начать соответствовать твоим ожиданиям.

Видимо, весы в его голове наконец-то наклонились в нужную сторону. Только вот чаша, на которую упал груз, меня не радовала. Он действительно решил меня убить. До этой секунды я не ощущала приближение финала, где-то фоном были лишь редкие кошмарные мысли о будущем.

Темный опять стал ходить где-то в стороне от меня, то неслышно ступал на пол, то пинал камни и топтал осколки.

– О чем ты думаешь? – аккуратно спросила я.

– О том, как все закончить.

Я нервно сглотнула. Ладно, моя встреча с темным могла пройти еще хуже. Пытки, насилие, издевательства – неприятности начались бы еще у помойки. Этот чего-то хотел от меня, зачем-то разговаривал и пока не показывал себя с настоящей стороны.

– Ладно, мы правда засиделись.

– Стой! – воскликнула я, когда услышала, что он приближается ко мне. – Выслушай меня!

Он замер в шаге от меня, недовольно выдохнул, но все же позволил сказать.

– У меня есть к тебе предложение.

Это был отчаянный шаг. В голове все еще были образы людей, которых я люблю. Я чувствовала вину за то, что по собственной невнимательности не вернулась домой и осталась ночью на улице, причинила близким боль, заставила их страдать. Они должны были увидеть меня, убедиться в том, что не несут ответственности за все, что происходило со мной с момента церемонии. Мне нужно было просто провести с ними хотя бы один день и поставить точку.

– Я сделаю все, что ты хочешь, только позволь мне прожить еще один день. Мне большего не надо! Только попрощаться с семьей, увидеть их в последний раз.

Из-за того, что темный долго молчал, моя просьба казалась мне все глупее с каждой секундой. Возможно, я прогадала и ему ничего от меня не нужно было, а разговоры – просто его метод растянуть удовольствие.

– Ты серьезно подумала, – начал он медленно проговаривать каждое слово, – что я доверюсь тебе, светлая? Что я просто возьму и отпущу тебя, потому что ты попросила и потому что ты якобы не умеешь врать?

– Я дам клятву.

Он усмехнулся, прежде чем переспросить:

– Наверное, мне это послышалось. Что ты сказала?

– Я дам клятву. Светлые их не нарушают.

У нас так принято. Любое обещание обязательно выполнялось, иначе совесть могла свести с ума. Мне встречался только один человек, столкнувшийся с этим: одноклассница пообещала принести в школу выполненное дополнительное задание, но забыла. Она каждую перемену уходила рыдать в кабинку туалета, а потом рассказывала, что ей еще долго снилось, как ее отчитывают за проступок. На самом деле это было мелочью, но девочка страдала. Будет гораздо страшнее, если я нарушу обещание такого уровня.

– Если ты нарушишь клятву, что произойдет? Снова кашель? Или, может, несварение? – он откровенно смеялся, ему не понять правила и устои моего мира.

– Нет. Тебе известно, что такое совесть?

– Глупый вопрос.

– Так и подумала, – пробубнила я. – Нарушение клятвы или обещания карается муками совести. Это очень неприятно, что-то наподобие пыток, которые ты сам придумываешь в своей голове.

– И поэтому ты готова поклясться, что повторишь самый глупый поступок в своей жизни, чтобы я убил тебя, лишь бы только не испытать муки совести? Муки, которые ты можешь и не придумать? – удивился темный.

– Я люблю свою семью. Все, чего я сейчас хочу, – это поговорить с ними, увидеть их в последний раз и сказать, что они не виноваты в произошедшем. Если ты меня отпустишь и позволишь провести с ними день, я обещаю, что окажусь ночью на улице, чтобы ты закончил начатое.

Я чувствовала пугающую ответственность за сказанное, но не