Людвиг поднялся и, снисходительно поглядев на брата, вышел из комнаты.

На следующий день он велел собрать прислугу и объявил, что намерен в будущем приблизить к себе отличившегося Альберта и произвести его в офицеры. После чего был дружелюбен и добр с прекрасно понимавшим, что его следовало выпороть на конюшне, а не отличать при всех Альбертом.

Приблизительно через неделю после фальшивого повешения близнецов с фермы Хорс и повышения Альберта до положения личного друга наследника престола в Хохеншвангау приехал бывший король Людвиг Первый, который выслушал объяснения обоих внуков и принял меры. Рентный договор с отцом близнецов был спешно прекращен. Что же касается иуды Альберта, то конюх получил ясный приказ выпороть его, придравшись к чему–нибудь не имевшему отношения к существу разбираемого дела.

Несмотря на то что Людвиг и Отто постоянно играли вместе, они были мало похожи друг на друга. Отто рос веселым и шаловливым мальчуганом с румяными щечками и озорными глазками, в то время как Людвиг больше любил читать или скакать на коне по горным тропам.

Верховая езда – вот, наверное, то единственное, что сплачивало братьев.

Однажды Отто как обычно увязался за Людвигом, когда тот собирался на конную прогулку, это случилось приблизительно через неделю после злополучной «казни у озера». Спеша и боясь, что брат ускачет без него, мальчик не обратил внимание на прохудившийся ремень, на котором держалось седло, и вывалился из него, неудачно ударившись о землю и сломав при этом руку. Пришлось возвращаться с плачущим и молившим добить его братом домой. Но и там беде принца Отто не смогли помочь. Требовалось вмешательство профессоров из Мюнхена. Поэтому замковый доктор и королева в сопровождении небольшой свиты спешно отправились в Мюнхен, телеграфировав по дороге королю о случившемся несчастье и своих дальнейших действиях.

Как ни просился сопровождать брата в столицу Людвиг, это не было ему позволено. И вот теперь он остался полным королем и властелином в своем родовом замке.

Точнее сказать, власть нового короля началась в полночь, когда прислуга и гувернанты видели десятые сны, а стража несла свою службу. Людвиг поднялся и, не одеваясь, как был в одной рубашке, выглянул в коридор. Там было темно. Со стороны большого холла, иногда используемого для танцев и приема гостей, сочился лунный свет. Людвиг живо представил себе, что находится в незнакомом ему замке – в замке рыцаря Грааля Лоэнгрина или его отца Парсифаля. Увлеченный игрой кронпринц шел, касаясь рукой стены, которая вдруг сделалась незнакомой на ощупь.

Слушая ночные звуки, он добрался до окна в гостиной, посидел на широком подоконнике, слушая прилетевшего под окно соловья, потом отправился в зал Рыцаря Лебедя. Через широкие окна лунные потоки света лились, подобно прозрачным покровам небесных дев.

Людвиг двигался вдоль картин, красиво поворачиваясь в ритме игравшей лишь для него одного призрачной скрипки. Он танцевал перед портретами предков, воспринимая теплоту ночи и радуясь этим новым ощущениям.

Потом замок Лоэнгрина вдруг вернул себе более привычные очертания Хохеншвангау, но сам Людвиг теперь сделался призраком в замке, случайно забредшим сюда горным духом.

Всю ночь напролет наследник престола путешествовал по замку и наутро заснул с блаженной улыбкой, едва донеся свое уставшее тело до постели.

На следующую ночь повторилось то же самое. Людвиг изучал ночной замок, спускаясь и поднимаясь по лестницам и открывая одну за другой двери служанок и придворных дам. Несколько раз он подкрадывался к комнате стражи, где подслушивал не интересные ему разговоры, рассчитывая узнать через них тайну высшего бытия и божественного порядка вещей. К утру он вернулся в свою комнату, после чего его еле добудились.

Третью ночь счастливый своей безнаказанностью Людвиг начал перекладывать с места на места вещи прислуги, для того чтобы потом днем послушать, как отнеслись к его невинным шалостям. На стол одной из придворных дам, француженки, впервые рассказавшей кронпринцу о Людовике Четырнадцатом и заставившей полюбить его абсолютной любовью, Людвиг положил белую розу, заранее сорванную в саду.

Целую неделю во время отсутствия матери и брата Людвиг был ночным властелином Хохеншвангау и властелином мира. Его ночные странствия были обнаружены чисто случайно отправившимся на ночное свидание к камеристке королевы стражником. После чего комендант замка пригласил к Людвигу врача из соседнего замка Берг, который должен был сделать полный медицинский осмотр кронпринцу и вынести свой диагноз, позволивший посадить шалуна под домашний арест и закормить его в назидание пилюлями.

Какого же было удивление врача, когда Людвиг вдруг встал перед ним в величественную позу, коей он научился у портрета короля Людовика Четырнадцатого – Короля Солнца, заявив, что никто не имеет права без особого на то разрешения дотронуться до особы королевской крови, коей, без сомнения, является наследник престола!

Не знающий, как поступить в таком случае, доктор спасовал, и Людвиг, воспользовавшись замешательством противника, сообщил, что за ослушание того ждет смертная казнь. Добрый старый доктор, конечно, с удовольствием отшлепал бы зазнавшегося мальчишку, из–за которого он не мог исполнить своего долга, но с другой стороны, посулы юного наследника Баварии показались ему не столько фантастичными, сколько реальными. Поэтому он решил никуда не спешить и отправил телеграмму в Мюнхен, описав Максимилиану Второму положение дел и испрашивая письменного разрешения на осмотр кронпринца.

За то время, пока шла переписка и из Мюнхена не пришел приказ за подписью короля и скрепленный его личной печатью, Людвиг как следует выспался и предстал для осмотра уже будучи здоровым и примерно отдохнувшим, так что его было просто невозможно посадить под домашний арест как больного ребенка.

Тем не менее доктор надолго запомнил, каким невероятным, почти что божественным огнем запылали вдруг глаза юного кронпринца, когда тот запретил дотрагиваться до него под угрозой смертной казни.

Людвигу было шестнадцать лет, когда дед пригласил обоих внуков с их матерью в Мюнхен на премьеру оперы Вагнера[8]«Лоэнгрин». Королевское семейство и раньше частенько выбиралось в театр, который оба брата обожали, считая за счастье увидеть новый или полюбившийся спектакль, послушать гастролеров.

Из Хохеншвангау они выбрались за день, чтобы успеть отдохнуть во дворце Людвига Первого или в королевской резиденции, если на то будет воля короля. Максимилиан по–прежнему не баловал вниманием жену и детей, так что его хоть и поставили в известность, но никто особо ни на что не рассчитывал.