— Вероятно. — Каз скривил губы. — Вы своеобразно оделись в тот вечер, и ради кого? Ради человека, которого едва знали. Разумно ли это?

— Я одевалась не для него, — возразила она. — Я хотела произвести впечатление на тех, кто был на приеме.

— Вы преуспели, — сообщил Каз. И нахмурился. — Но я по-прежнему не понимаю, почему он направил вас к нам. Не думайте, что я жалуюсь. Но для меня это загадка. Вы не пытались разыскать его?

Тарн пожала плечами:

— Это было бы затруднительно. И теперь я отношусь к его поступку как к глупому розыгрышу.

— Если так, розыгрыш оказался удачным. Мы оба должны быть благодарны Филиппу.

— Оба? — Она удивленно подняла брови. — Думаю, это я должна быть благодарна ему. Как и женщине, которая родила ребенка и освободила для меня место, пусть временно.

— Это становится похоже на церемонию вручения «Оскара», — съязвил Каз. — Еще минута, и вы начнете благодарить родителей за то, что они произвели вас на свет.

Если бы она их знала… Если бы они не бросили ее… Если бы о ней не заботились чужие люди…

Вслух она поинтересовалась:

— Что в этом плохого?

— Ничего, — согласился он. — Просто благодарить его должен я.

Тарн отвернулась.

— Если это очередная шутка, — бросила она, — давайте прекратим все здесь и сейчас.

— Это только начало, — заверил ее Каз. — Но, я вижу, будет трудно доказать вам, что я говорю серьезно.

В этот момент подошел официант, чтобы забрать пустые тарелки, и предложил выбрать десерты, чем обеспечил Тарн передышку, в которой она нуждалась.

Странно. На самом деле ей хотелось одного: вылить остатки дорогого вина Казу на голову, назвать его бесчувственным обманщиком и выскочить вон.

Но это доставило бы ей лишь минутное удовольствие. А Каз посмеялся бы над выходкой капризной женщины, и все, кто был в ресторане, сочувствовали бы ему.

А она хотела, чтобы ему было так же больно, как Эви.

«Так и будет, — мысленно поклялась она. — Я этого добьюсь».

— Скажите, — спросил он, когда десерт был заказан, — есть ли в Нью-Йорке кто-то, к кому вы хотите вернуться?

— Почему вас это интересует? — Она отпила еще глоток вина.

— Потому что я должен знать, с чем мне предстоит бороться. Смущает ли вас служебная иерархия, или есть еще что-то или кто-то?

— Никого, — призналась Тарн. — Уже никого.

Это была чистая правда. Ховард очень некрасиво повел себя, когда она сообщила, что не сможет поехать во Флориду.

— Из того, что ты рассказала мне про эту Эви, следует, что она просто дура, — заявил он. — И ты тоже, если собираешься решать ее проблемы. Я очень многое связывал с этой поездкой, Тарн, а ты все испортила. И почему? — Ховард повысил голос настолько, что люди за соседними столиками стали оглядываться на них. — Потому что дружок твоей сестрицы подставил ее. А как насчет того, что ты подставляешь меня? И что я теперь скажу Джиму и Розмари?

Он опустошил свой стакан и ушел, предоставив Тарн оплачивать счет. Она не хотела, чтобы они расстались врагами, и позвонила Ховарду, но попала на автоответчик. Больше он ей не звонил. Так что этот эпизод ее жизни явно остался в прошлом.

Потом, когда все будет позади, она найдет себе кого-нибудь. Но сейчас ей надо сыграть свою роль. Отомстить.

Каз мягко сказал:

— Надеюсь, расставание было не слишком тяжелым.

Тарн пожала плечами.

— Не очень. Особенно если сравнить с тем, что переживают другие. — Она одарила его полуулыбкой. — Я думаю, мне повезло.

— Тогда я должен удостовериться, что вы будете и дальше так думать.

В его тоне было что-то очень похожее на ласку, и по ее коже опять побежали мурашки.

— А как насчет вас? Как вам удается избегать серьезных отношений? — Тарн говорила спокойно, хотя ступала на зыбучие пески.

— До прошлого года я был целиком поглощен вытягиванием компании из ямы, — ответил Каз. — А когда кредиторы перестали скулить, решил, что пора пожить легко. Вот и все. Видите ли, я никогда не давал девушкам, с которыми встречался, повода надеяться на нечто постоянное. Да и они в большинстве своем хотели получать удовольствие, ничем не связывая себя. Так что, как правило, мы приходили к соглашению, удовлетворявшему обе стороны.

— Но наверняка были и те, кто надеялся на большее, — заметила Тарн.

Его губы сжались, взгляд стал отсутствующим.

— Если так, — отрезал Каз, — это их проблемы, а не мои.

«И одна из этих проблем заперта сейчас в частной клинике, больше похожей на тюрьму. Ты, бессердечный мерзавец…»

— Будем считать, что вы меня предупредили.

— Я не это имел в виду. Дайте мне шанс, и я докажу вам. Что бы ни случалось в прошлом, оно осталось позади. И для меня, и для вас.

Принесли десерт, и Тарн заставила себя есть сливочные пирожные с фруктами и всячески демонстрировать, как они ей нравятся.

А какова роль кольца с бриллиантом в этом сценарии без обязательств? Или он так расплачивается с женщинами за их услуги?

Она вспомнила историю, которую слышала, будучи ребенком. Одна девушка обнаружила, что мужчина, за которого она собиралась выйти замуж, был Синей Бородой, и выставила его грехи напоказ, продемонстрировав на банкете в честь их помолвки отрезанный вместе с обручальным кольцом палец одной из его жертв.

Если бы ей удалось найти кольцо Эви и швырнуть его в лицо Казу в каком-нибудь публичном месте, это был бы великолепный жест.

А теперь, решила Тарн, настало время перейти скрепя сердце к следующему акту. И когда им принесли кофе, она с тревогой посмотрела на часы:

— Моя соседка по квартире решит, что я пропала.

— Вы поселились не у двоюродной сестры?

— У нее малюсенькая квартирка. Там слишком мало места. Я не хочу, чтобы сестра, вернувшись домой, переживала по этому поводу. Я на время поселилась у подруги.

— Пока не найдете собственную квартиру? — спросил Каз, расплачиваясь по счету.

— Возможно. Я еще не решила. — Тарн взяла сумочку. — Во всяком случае, спасибо за прекрасный обед. Мне было… — она поколебалась, — очень приятно.

— С вашей стороны очень любезно, что вы так говорите, — ответил он чуть насмешливо. — Мой шофер приедет за мной через пару минут. Могу я быть еще любезнее и проводить вас домой?

— Думаю, вы и так много сделали. По крайней мере, для одного вечера.

В его глазах засверкали искры.

— Это намек на возможность продолжения?

— Обещание подумать об этом, — спокойно ответила Тарн, — и ничего больше.