обратно, но обратный путь надо пройти не той же дорогой, а другой, чтобы осмотреть более широкую площадь. Состав партии должен быть самым минимальным: геолог, два топографа и два рабочих для расчистки угольных пластов при их опробовании.

В Красноярск из-за поисков в Томске палаток и прочего снаряжения, а также найма рабочих удалось прибыть только в середине июня. Караван лихтеров казенного пароходства уже ушел вниз по реке. Придется теперь дожидаться какого-либо случайного рейса до Дудинки. Туда иногда отваживаются ходить и колесные пароходы. В конце июня Енисейское пароходство, наконец, организовало пассажирский рейс до Дудинки, на который и удалось устроиться. Поскольку грузов почти не везется, остановки будут короткими, только для погрузки дров, которыми топятся судовые котлы. Енисей пустынен, из-за разрухи движения судов почти нет. Ходят вниз только до Енисейска и вверх до Минусинска. Даже в крупных селах можно купить лишь хлеб, иногда - рыбу. После Енисейска, куда прибыли на третьи сутки пути, река стала совсем пустой. В редких селениях мужское население уплыло рыбачить в низовья Енисея или ушло в тайгу на сенокос. Туруханск - административный центр всего Туруханского края - тоже немноголюден. Только через 10 дней пути приплыли в с. Потаповское. Пароход подошел прямо к берегу, стал бортом, бросил сходни, и мы быстро выгрузили свое в общем несложное экспедиционное имущество. Пароход сразу же отчалил и немедля пошел дальше, в Дудинку, до которой по реке около 100 км. Погода пока что нашему колесному судну благоприятствовала, штормовых дней не было, а ширина Енисея здесь около З км, в Дудинке же более 6.

Потаповское - небольшое селение, где нет и десятка жилых домов,- расположено на высоком правом берегу Енисея. Доминирует большой, городской архитектуры деревянный дом Сотниковых, поставленный на самом высоком месте так, что его хорошо видно с реки издали. Срублен он был в Енисейске, в разобранном виде приплавлен и поставлен здесь. По обстановке в доме видно, что Сотниковы - люди богатые, вели, да и сейчас, вероятно, ведут, торговлю с местным населением.

Кроме большого дома, есть несколько значительно более мелких домиков, расположенных ниже по угору. В них живут, видимо, родственники Сотниковых. В дальнейшем я убедился, что в низовьях Енисея преобладают мелкие поселки, жители которых представляют, по существу, разросшуюся семью, где все между собою находятся в том или ином родстве и тесно связаны экономически.

Оленей пока нет. По словам Сотникова, поблизости их не держат из-за отсутствия кормов, а пасут в глубине тундры, километрах в 50. Александр взял на себя заботу по подготовке к длительному маршруту в Норильск. Я же занялся изучением строения окрестностей Потаповского и правого берега Енисея около него.

У Енисея как реки, текущей в меридиональном направлении, правый берег крут и горист, тогда как левый - преимущественно пологий и низменный - далеко заливался полой водой. Береговые уступы правового берега - характерная черта низовьев Енисея. Они образуют местами отвесные «яры», изрезанные долинами ручьев и речек, бегущих с тундры. На высоких правых берегах и располагаются поселки. На левой стороне селятся редко, только там, где это позволяет рельеф. Высота берегового уступа у Потаповского достигает 60 м. За ним на восток до пределов видимости идет довольно ровная поверхность, представляющая верхнюю террасу Енисея. Коренного берега не видно. Поверхность террасы представляет тундру, поросшую карликовой березкой и редкими кустиками полярной ольхи. Последняя ютится главным образом по берегам ручьев и озерков, где дренаж лучше. Кое-где разбросаны редкие деревца лиственницы, но, судя по торчащим кое-где пенькам, раньше лесу здесь было больше. Травяная растительность скудная, образует куртины, разделенные островками глин. На глубине 20- 30 см под ногами чувствуется мерзлота, которая, по словам местных, жителей, за лето не оттаивает. Благодаря этому вода тут везде. Лужи, озерки, болотинки - характерная черта тундры здешних мест.

В береговых обрывах обнажаются пески, глины, илы, последовательно сменяющие друг друга. В некоторых горизонтах глин есть галька, щебень и валуны базальтов, известняков и других твердых пород, в других - обломки и даже целые раковины двустворчатых морских моллюсков. В песках попадаются кусочки полуистлевшей древесины, щебенка и галька бурого угля. Пески с раковинами моллюсков, конечно, отлагались в море, в его прибрежной зоне. Глины с валунами и галькой весьма схожи с валунными суглинками севера Европейской России, где были сформированы ледниками. Существенное значение имеет присутствие в некоторых песчаных прослоях обломков бурого угля. Значит, во время отложения этих песков где-то на поверхность выходили пласты угля, которые размывались. Это позволяет надеяться найти где- либо в долине Енисея угольные пласты, уцелевшие от размыва.

Через несколько дней по приезде в Потаповское, пока я занимался изучением береговых яров, из Дудинки пришел небольшой катер. Его заметили издалека и долго судили, кто же это мог быть. Оказывается, приплыл дудинский житель К.В. Пуссе. В Дудинке от пароходной команды узнали, что в Потаповское прибыла экспедиция, которая ищет каменный уголь. К.В. Пуссе уверял меня, что ниже Дудинки, в склонах правого берега, он видел осыпи угля, выпавшие из яра, и предлагал мне поехать с ним и посмотреть. Приезд Пуссе был встречен Сотниковым с неудовольствием. Сотников советовал не ездить, не терять времени, так как осмотр у Дудинки можно осуществить позже, во время маршрута до Усть-Порта. Это было верно, но мне хотелось познакомиться с самым крупным селением в низовьях Енисея и его жителями, да и находка угля вызывала у меня живейший интерес. Поэтому вопреки советам я все же решил поехать. Отправился один. Александр Сотников отказался за недосугом.

Дудинка - селение старинное, возникшее еще во времена Мангазеи как начальный пункт торгового пути с Енисея на Хатангу. Этот характер Дудинки сохранился в последующее время вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции, резко изменившей ее облик. От старой Дудинки теперь ничего не осталось. Сейчас это город, административный и культурный центр всего Таймырского национального округа, большой морской и речной порт, соединенный железной дорогой с Норильском, а авиалиниями - со всеми городами советской страны. Но, когда я прибыл в Дудинку в июле 1919 г., это было селение, целиком сохранившее облик прошлых времен, каким его, вероятно, видели еще Миддендорф и Шмидт. Здесь было всего 15-20 домов, из них бревенчатых, городского типа всего три. Остальные дома много меньше, собраны из плах от разборки барок, на которых сплавляли сверху вниз хлеб и другие товары. Потом их там разбирали на постройки. Были и совсем маленькие избушки сбитые из чего попало. При устье Дудинки, километрах в трех, располагалась Малая Дудинка из трех строений.

Городские