– Но люди не верят, что все было так.

– Не секрет, что Деверидж жил отдельно от супруги. Миссис Деверидж уехала от него через несколько недель после свадьбы и отказалась возвращаться. – Генри откашлялся. – Говорят, что она несколько… э, упряма.

– Да. Я могу это подтвердить. – Артемис опять похлопал по своему сапогу ножом для разрезания бумаги. – А что ты скажешь про несчастного мужа?

Генри, сдвинув седые кустистые брови, опять углубился в свой блокнот.

– Увы, немного. Как ты знаешь, его звали Ренвик Деверидж. Родственников я не обнаружил. Во время войны он жил за границей, на континенте.

– Ну и что? – Артемис в упор посмотрел на своего помощника. – Ты тоже жил там в то время. Генри опять откашлялся.

– Да. Пожалуй, можно с уверенностью сказать, что он не был шпионом Наполеона. Как бы то ни было, Деверидж вернулся в Лондон примерно два года назад. Он познакомился с Уинтоном Ридом и вскоре обручился с его дочерью. Через короткое время Мэделин Рид и Деверидж поженились.

– Довольно поспешная свадьба.

– Вообще-то они поженились по особой лицензии. – Генри неодобрительно зашелестел своими бумагами. – Как я уже отметил, эта дама славится своей порывистостью и импульсивностью. Через два месяца после свадьбы Деверидж умер, и пошел слух, что это она его убила.

– Должно быть, Деверидж оказался никудышным мужем?

– Видимо, да, – многозначительно молвил Генри. – Поговаривали, что, перед тем как Деверидж так удачно отправился на тот свет, Уинтон Рид справлялся у своего адвоката, можно ли признать этот брак недействительным или нужно оформлять официальный развод.

– Признать брак недействительным? – Артемис швырнул нож на письменный стол и резко подался вперед. – Ты уверен?

– Настолько, насколько можно быть уверенным, имея на руках такие скудные факты. Развод – дело хлопотное и дорогое. Признать брак недействительным, безусловно, проще, хоть и требует много времени.

– Но едва ли такое решение устраивало Ренвика Девериджа. Трудно найти основания для того, чтобы брак был признан недействительным. В данном случае, насколько я понимаю, единственным основанием могло стать обвинение Девериджа в невыполнении супружеских обязанностей.

– Разумеется. – Генри снова прочистил горло.

Артемис вспомнил о пуританской стыдливости своего помощника, который всегда тушевался, когда дело касалось интимных вопросов.

– Но даже при содействии квалифицированных адвокатов миссис Деверидж понадобилось бы несколько лет, чтобы юридически установить факт импотенции.

– Несомненно. В свете бытует мнение, что ей надоело ждать, когда вопрос решится законным путем. – Генри помолчал. – А может, она узнала, что ее отцу не по карману судебные издержки?

– И она решила прервать этот брак по-своему?

– Да. Во всяком случае, так говорят люди.

Вчера ночью Артемис имел возможность убедиться в пугающей решимости этой дамочки. Интересно, могла ли она пойти на убийство, если ей в самом деле приспичило порвать брачные отношения с Девериджем?

– Ты говоришь, что Ренвик Деверидж был убит до того, как в доме возник пожар?

– Таково заключение врача, который осматривал труп.

Артемис встал и подошел к окну.

– Должен сказать, что вчера ночью миссис Деверидж продемонстрировала определенный опыт в обращении с огнестрельным оружием.

– Гм… Вряд ли такого рода навыками обладает каждая дама.

Артемис улыбнулся и посмотрел в окно, на свой сад, окруженный высокими стенами. Генри придерживался традиционных взглядов на женское поведение.

– Ты прав. У тебя есть для меня еще что-нибудь?

– Отец миссис Деверидж был одним из основателей Ванзагарского общества. У него степень магистра.

– Да, я знаю.

– Он значительно преуспел в годы, предшествовавшие его женитьбе и рождению дочери. Говорят, что после смерти жены он обратил всю свою любовь на Мэделин. Дошло до того, что он посвятил ее в то, что не пристало знать женщине.

– К примеру, научил стрелять из пистолета.

– По всей видимости. В последние годы жизни Рид стал затворником и посвятил себя изучению мертвых языков.

– Думаю, он был большим знатоком древнего языка Ванзагары, – заметил Артемис. – Продолжай.

– Рид умер рано утром на другой день после пожара. По слухам, известие о том, что его дочь сошла с ума и убила своего мужа, так сильно его потрясло, что у него не выдержало сердце.

– Ясно.

Генри многозначительно кашлянул.

– Как человек деловой, считаю своим долгом заметить, что в результате этой серии трагических смертей миссис Деверидж получила в единоличное пользование наследство как отца, так и мужа.

– О Боже, Генри! – Артемис обернулся и уставился на своего помощника. – Уж не хочешь ли ты сказать, что она убила обоих мужчин, чтобы прибрать к рукам их богатство?

– Нет. Конечно, нет. – Генри брезгливо поджал губы. – Трудно вообразить себе такую бессердечную дочь. Я лишь указал на… э… следствие этих загадочных событий.

– Спасибо, Генри. Ты знаешь, что я полагаюсь на твой глубинный анализ. – Артемис вернулся к своему письменному столу и присел на край, – Раз уж мы взялись рассматривать факты, не могу не заметить еще один.

– Какой именно, сэр?

– Ренвик Деверидж изучал ванза. Такого человека не так-то просто убить.

– Я тебя понял. Ты намекаешь, что женщина вряд ли могла совершить это убийство, верно?

– Так же, как и обычный вор-домушник.

Генри встревоженно взглянул на Артемиса:

– Ты прав.

– Если хочешь знать мое мнение, – медленно проговорил Артемис, – то из двух возможных подозреваемых в убийстве Девериджа – его жены и неизвестного бандита – я бы поставил на даму.

Генри страдальчески скривился:

– Мысль о том, что женщина способна на подобную жестокость, вселяет ужас!

– Не знаю, как насчет ужаса, но она определенно влечет за собой интересные вопросы.

Генри застонал:

– Этого я и боялся!..

Артемис удивленно посмотрел на своего помощника:

– Ты о чем?

– Когда сегодня утром получил твою записку, я сразу понял, что за этим кроется нечто большее. Ты испытываешь чрезмерный интерес к Мэделин Деверидж.

– Она создает проблему. Я пытаюсь собрать информацию, касающуюся этой проблемы. Ты же меня знаешь, Генри. Перед тем как что-то предпринять, я должен завладеть всеми фактами.