него растут сугробы тишины — все выше и выше. Снег засыпает лес, крыши, дороги, ветви, столбы, и растет тишина, и нет ничего, кроме тишины и снега. Куда ни посмотришь — везде снег. Даже на сосульках. Снег падает и на ручей, и скоро все смолкнет.

Писарь. Пойду спать.

Пелегрин. Спите.

Писарь. А вы почему не идете спать?

Пелегрин. Жду.

Писарь. Нашу госпожу?

Пелегрин. Не мешайте ей спать, не будите ее.

Писарь уходит.

(Стоит у окна.) Мне кажется, я не проживу долго… Через несколько часов наступит рассвет.

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

На Санта-Крусе.

Педро. Санта-Крус… Агавы, пальмы, мечети, мачты, море. По временам шум из порта, обрывки песен неизвестно откуда… А вот и кабак Санта-Круса, такой, каким он мог быть семнадцать лет назад. Все так же пахнет рыбой. Внизу, у мола, где наш корабль бросил якорь, на зеленой, как бутылка, воде плавают арбузные корки и, должно быть, переливающиеся всеми цветами радуги пятна мазута. Ну и так далее. И тогда, я думаю, был такой же день — белый, как мел, а тени черные, как тушь. Сверху — кусок неба, разумеется, безоблачного. Названий птиц я не знаю. Иногда среди неумолчного пения бряцание цепей… Вот как будто и все — Санта-Крус, каким он остается в памяти. Да, еще негр!

Появляется негр, торговец устрицами.

Негр. Эй, эй! Эй, эй!

Педро. Он простецкий малый и этим мне нравится.

Негр. Что я вижу!

Педро. Хотя он и негодяй. Это он украл серебряный амулет, когда Пелегрин затеял с ним перепалку. Почему Пелегрин это сделал? Посмотрим…

Негр. Почему ты закован?

Педро. Потому.

Негр. Я хотел сказать — свежие устрицы, мой господин! Как же ты будешь есть устрицы, если ты закован? С тобой бизнес не сделаешь, говорят, ты поэт! (Ухмыляется, потом уходит.)

Педро. Люблю его за простоватость. Он верит в Господа Бога, как мы его научили. Нужно поступать справедливо. Но что такое справедливость? Возможен такой случай, когда справедливость исключена. Как тогда, в нашей истории, как вообще часто бывает между мужчиной и женщиной. Что бы они ни делали, Эльвира и Пелегрин, все принесет им страдания. Чем они заслужили подобную участь? Тем, что любят друг друга, мужчина и женщина, которых Бог создал друг для друга, чтобы дать им вину друг перед другом. Так устроен мир Господа, которого мы называем «праведным Богом», ибо он смилуется над нами — после всего…

Появляются Эльвира и Пелегрин.

Пелегрин. Здесь тень.

Эльвира. Не могу больше.

Пелегрин. Не понимаю, почему ты плачешь? И дня не проходит без слез. Да кто тебе сказал, что тебя хотят оставить? Кто тебя хочет оставить, скажи?

Эльвира. Ты.

Пелегрин. Как ты можешь так говорить!

Эльвира. Ты оставишь меня, если отправишься дальше.

Пелегрин. Никуда я не отправлюсь — без тебя!

Эльвира. Пелегрин! Я никуда больше не поеду.

Педро (сидит на авансцене). Это старая песня. Они любили друг друга — это правда, и они расстались друг с другом — тоже правда. Бессмыслица. Этому можно верить или не верить, но это правда. Наступает час, когда выхода пет.

Эльвира садится.

Пелегрин (стоит перед ней). И теперь ты, верно, думаешь, что я подлец? Что вот я отведу тебя в этот кабак и исчезну, подниму якорь и оставлю тебя здесь? Среди матросов и негров? Ты думаешь? Что я такой же, как все, вор и разбойник, для которого ты — стакан вина, не больше, выпил и бросил, разбив вдребезги… (Педро.) Где наши люди, Педро? Пусть поторопятся. Пусть крикнут нам, как только корабль будет готов.

Педро. Я скажу тогда.

Пелегрин. Почему ты закован? Опять?

Педро. Глупая шутка. Я рассказываю им историю, они видят, что она правдива, и освобождают меня. Но тем временем история развивается дальше, изменяется, я говорю им об этом, но они еще не видят этого и не верят мне и снова надевают на меня кандалы.

Пелегрин. Что это за история?

Педро. О, это старая история, друг мой…

Пелегрин. У нас нет времени для историй. Пусть мне крикнут, когда корабль будет готов.

Педро остается в прежней позе.

Нам нужно двигаться дальше. Черт бы взял этот Санта-Крус! Все тринадцать дней, пока мы здесь, я каждую минуту дрожу от страха, что они узнают, откуда этот корабль, узнают, что герб замазан. Что тогда? Я не хочу болтаться на виселице, Эльвира. Я сделал это ради нашей любви. Ты сама знаешь. Нам нужно двигаться дальше. Ну вот, ты опять плачешь.

Эльвира. Все дело в том, Пелегрин, что ты даже не понимаешь, почему так не может продолжаться, почему это невозможно для женщины, для меня.

Пелегрин. Что не может продолжаться?

Эльвира. Такая жизнь не для меня. Я не могу больше. То был высокий сон, соблазнивший меня…

Пелегрин. Сон…

Эльвира. Я чувствую, что просыпаюсь, и я не могу больше.

Пелегрин. Сон… Понимаю. А действительность — это замок, обещанный тебе другим, аристократом. Ты покинула его. Во сне. Теперь ты вспомнила об обещанном замке. И это — действительность. Понимаю.

Эльвира. Как ужасно ты можешь говорить!

Пелегрин. Черт возьми, что же мне остается делать? Скажи, что?

Эльвира. Я уже много раз говорила тебе.

Пелегрин. Что?

Эльвира. Я хочу, чтобы ты остался со мной.

Пелегрин. Как будто я хочу чего-то другого…

Эльвира. Навсегда. Понимаешь? Я хочу, чтобы у нас была твердая точка опоры, чтобы нам можно было сказать, что вот здесь мы дома. И только. Когда-нибудь, Пелегрин, у нас будет ребенок.

Пелегрин. Да.

Эльвира. Понимаешь, что это значит?

Пелегрин. Ребенок?

Эльвира. Понимаешь?

Пелегрин. Пусть рождается, коли ему охота. Пусть увидит, как велик мир, как странен человек! Что ж еще…

Эльвира. Я хочу, чтобы мы поженились, Пелегрин.

Пелегрин. Поженились… (Освобождается от нее.) Я боялся этого слова. Давно уже. И вот теперь, когда наше корыто залатано и перед нами снова открыты моря, теперь, когда уже распущены паруса, теперь ты говоришь мне об этом.

Эльвира. Не я умоляла тебя отправиться со мной, Пелегрин.

Пелегрин. Но жениться!

Эльвира. Я хочу лишь того, чего всякая женщина вправе желать от своего возлюбленного…

Пелегрин. Сеть, из которой не выберешься.

Эльвира. Пусть так, если у тебя нет других слов для этого.

Пелегрин. Назови это гробом, если тебе так больше нравится. Брак — это гроб любви… Для него нужна самая малость — чтобы мужчина обрезал себе крылья, те зачатки крыльев, которые у него есть. Большего вам не нужно.

Эльвира. Мужчина всегда думает только о себе.