Журналистская непредвзятость не допускает вторжения искренних чувств.

— Сегодня вечером мне нужно избавиться от трех холостяков, — сказала Мэтти. — И прежде чем сделаю это, я задам вам тот же вопрос, что и остальным.

— Какой?

— Назовите мне одну вескую причину, по которой мне следует оставить вас, вместо того чтобы немедленно отправить домой.

Мэтти внимательно наблюдала за Дэвидом, который обдумывал ответ. Мужчина, который думает, прежде чем сказать? Или он готовится запудрить ей мозги?

Знать бы это! Черт, ей повезет, если когда-нибудь она сможет отличить одно от другого. Игры в свидания — не ее сильная сторона. На футбольном поле она смогла бы предвидеть его следующий ход; сегодня ей уже удалось доказать это.

— Пожалуй, я ничего не скажу вам, — подумав, произнес Дэвид. — Вы умная женщина и можете сами решить, кого вывести из игры.

— Возможно, у вас нет убедительного ответа.

— Мне он не нужен. — Дэвид бросил на Мэтти насмешливый и оценивающий взгляд, который почему-то привел ее в смущение. — Я рассчитываю на коммерческий успех благодаря своим личным качествам.

— Приятно узнать, что в Лофорде еще существуют сделки.

— Послушайте, это уже низко!

— Я — центральный нападающий, и низкая подача для меня не проблема. Я могу далеко пробить.

— Думаю, это зависит от моей способности эффективно блокировать вас.

Дэвид Симпсон имеет в виду вовсе не футбол, в смятении подумала Мэтти.

— Вам меня не перехитрить.

— Возможно. — На красиво очерченных губах Дэвида заиграла легкая улыбка. — Но я могу одержать победу, ухаживая за вами.

По страстному взгляду синих глаз и чувственной полуулыбке Мэтти поняла, что он не шутит. Однако она понимала, что Дэвид, как и все остальные холостяки, принял участие в шоу, ожидая появления королевы красоты.

Вместо нее перед ними предстала Мэтти Грант, обыкновенная девушка.

— Зачем вам это? — спросила она. Мэтти не обольщалась насчет себя. Кроме нее победитель получал кошелек, набитый пятьюдесятью тысячами долларов. Холостяки не рассчитывают покорить ее сердце за неделю, но они были бы сумасшедшими, если бы не надеялись получить деньги. — Зачем вам ухаживать за мной? Из-за приза?

— Если я скажу вам, то выдам свою стратегию, — улыбнулся Дэвид. — Вы же знаете, что план игры надо держать в тайне.

Мэтти удивилась, так как не ожидала ничего подобного. Значит, как и она, Дэвид Симпсон ведет свою игру. Нельзя винить его за это. Пожалуй, ей… даже нравится, что он честен.

Однако она чувствует, что у него есть какая-то тайна. Словно за правдивыми словами скрывается ложь.

Мэтти попыталась стряхнуть с себя тревогу. Они познакомились недавно, и она не ожидает, что они станут приятелями, коротающими время в разговорах за стаканом хорошего вина.

— Другие мужчины приводили доводы, стараясь защитить свои интересы.

Дэвид подошел так близко, что она почувствовала жар его тела.

— Вам нужна другая причина, чтобы удержать меня здесь?

— Или отослать домой, — дрогнувшим голосом возразила Мэтти. Она сделала глубокий вдох, чтобы скрыть волнение, которое непонятно почему овладело ею.

— Рад услужить вам, мисс Грант. — Затем Дэвид Симпсон приподнял пальцем ее подбородок, и их губы слились в поцелуе.

Мэтти не ожидала, что от нежного поцелуя в ее жилах вспыхнет огонь, от которого кровь жарче побежала по ее жилам. Она поняла, что одной нежности ей будет мало. Закрыв глаза, Мэтти забыла о камерах, которые неотступно следили за ней, о холостяках, жаждущих завоевать ее благосклонность, о продюсере, обеспокоенном нарушением правил…

Забыла обо всем, что должна была помнить.

Прикосновение его губ было мягким, ласкающим, и в ней вспыхнуло желание — настолько незнакомое чувство, что она едва распознала его. Сколько времени прошло с тех пор, как у нее была близость с мужчиной?

Слишком много. Удовлетворение такое рода не получишь на футбольном поле, пиная мяч, уж это точно.

Мэтти поднялась на цыпочки, чтобы почувствовать всем телом удивительные ощущения, которые дарили ей губы Дэвида, и утолить голод, возраставший с каждой секундой.

Но Дэвид медленно отклонился, оставив у нее на губах отголосок своего дыхания.

— Теперь вы можете избавиться от меня, но у меня будет что вспомнить, — медленно произнес он.

Мэтти открыла глаза и вернулась к действительности — и к реальности телевидения. Она только что поцеловала своего первого холостяка на глазах всех присутствующих в особняке!

Не говоря о жителях Лофорда, приникнувших к телеэкранам.

Теперь можно считать, что ее репутация как серьезного игрока в футбол серьезно запятнана. Можно заказывать розовые пачки в качестве униформы и выступать в кабаре, чтобы получить побочный заработок.

— Этого… этого не должно было произойти, — сказала Мэтти. — Я не намеревалась…

— Целоваться ни с одним мужчиной на шоу, главная цель которого — ваши свидания с ними?

— Ну… да.

Дэвид ухмыльнулся.

— Несбыточная цель. Думаю, что без этого вам не обойтись.

Мэтти провела рукой по лицу, все еще разгоряченному проснувшимися гормонами. Где, интересно, мяч, который нужен ей, чтобы прекратить этот разговор и это…

О, это! Она прикоснулась кончиками пальцев к губам, вспоминая поцелуй Дэвида. Запоминая его.

— Может быть… нам следует перекусить? Они вместе направились к столу. За ними бесшумно, но неотступно следовали три камеры.

Дэвид бросил взгляд через плечо, но, очевидно, твердо решил игнорировать съемку.

— Расскажите о себе, Мэтти. Кто вы и почему участвуете в реалити-шоу?

Хотя она бы с большим удовольствием обсудила достоинства и недостатки местных футбольных команд, ее обрадовала возможность изменить тему разговора и не упоминать о поцелуях. Она согласна разговаривать обо всем, что поможет ей забыть о том, что ее губы все еще сохраняют вкус его поцелуя, решила Мэтти.

— По той же причине, которая заставляет большинство людей унижаться, выступая по телевидению. — Мэтти взяла фарфоровую тарелку и положила на нее несколько кусочков сыра с блюда, на котором разносили закуски. Крекеры и сыр были прекрасного качества. Такой вкусной еды она не ела несколько лет. — Я здесь ради денег.

От удивления Дэвид широко раскрыл глаза. Его рука замерла над кусочками мяса, которые он собирался добавить к сандвичу.

— Большинство людей не признаются, что ими движет подобный мотив. Или, если им приходится сознаться в материальной заинтересованности, они прикрываются глупой болтовней о борьбе за мир, заботой о голодающих буйволах или чем-нибудь в этом роде.